Говорят, что они одержимы 'остальгией'. Они курят сигареты коммунистических марок, покупают мебель в сталинском стиле, открывают музеи или гостиницы, несущие на себе печать эпохи Хонеккера или Брежнева. Они хотят жить, как до падения Стены. Путешествие в мир сталинских сирот.
Свободу выбрал именно пограничник. Его звали Конрад Шуман. В музее на бывшем пропускном пункте 'Чарли' (Checkpoint Charlie), посвященном Берлинской стене и ее жертвам, можно увидеть фотографию, благодаря которой он вошел в историю. Дело было в 1961 году, незадолго до того как стена разделила Берлин на два города и два народа. Конрад, в своей советской фуражке, перепрыгнул через проволочные заграждения и очутился на Западе, во французском секторе. В течение пятнадцати дней ему пели славословия, его имя было у всех на устах. А потом - забвение. Конрад не смог прижиться на Западе, в городе роскоши, бывшим для него чуждым. Он стал алкоголиком и бездомным бродягой и умер через несколько лет. Шуман думал, что воссоединится с братьями, а попал к 'весси' (западным немцам), которым не было до него никакого дела. Бедный Конрад, он стал первым из 'остальгирующих', уроженцев бывшей ГДР, которые сожалеют, что коммунистические времена ушли в прошлое.
Сегодня на пропускном пункте 'Чарли', который был одним из трех главных коридоров между Востоком и Западом, каждый день заново разыгрывается война, 'холодная', но которую 'осси' (немцы из бывшей ГДР) считают исполненной человеческого тепла. 'Их можно понять, - считает Майк Шволов, который открыл в Берлине Музей 'остальгии' , - их поведение фанатиков показывает, насколько они несчастны'. Чтобы забыть о невзгодах, 'осси' возвращают время вспять. Студенты, переодетые моряками, держащие флаг со звездами, охраняют КПП, защищенный баррикадой из мешков с песком. Смекалистый Борис разложил рядом столик, где за пять евро он поставит Вам в паспорт британскую, американскую или французскую печать, как если бы Вы покидали западный сектор. Для 'осси' воплощением свободы является уже не капиталистический ад, убивший Конрада Шумана, и поглощенная им ГДР, из которой они так стремились убежать, когда она еще существовала. На протяжении долгих лет они мечтали о Западе, как земле обетованной, они пытались хоть украдкой взглянуть на нее поверх стены. Но сегодня они сменили этот рай на другой.
'Остальгия' - обесславленная страна, выброшенная на помойку истории, но она по-прежнему живет в умах и сердцах. Призрак почившего в бозе государства, где, несмотря на диктатуру, были и положительные моменты. У остальгии свои ритуалы, коды, пароли. 'Осси' узнают друг друга с первого взгляда. Их связывают воспоминания детства и юности. 'Ну да, именно в ГДР мы дарили и получали первые поцелуи, любили, создавали семьи, заводили детей', - говорит фрау Регина Старк, 'осси', работающая в телебашне на площади Александерплац. - Что они себе возомнили, эти с Запада. У нас ведь тоже была своя жизнь.' У 'осси' наворачиваются слезы на глаза, когда они вспоминают детские передачи, которые шли по телевидению ГДР, в сто раз лучше западных, от которых были без ума маленькие 'весси'. Там был и лис герр Фукс, и сорока фрау Эльстер, и человечек Питтиплач, и, вышедший прямо из сказки Гофмана, продавец песка Зандменнхен. Родители тоже смотрели эти передачи, чтобы не думать о соседе, агенте Штази, который следил за ними сквозь глазок в своей двери. Не важно. 'Das waren noch Zeiten' - то были славные времена.
На блошином рынке, расположенном в производящей удручающее впечатление заброшенной промышленной зоне, продаются не только коммунистические флаги с серпом и молотом, но и примитивные дрели, доисторические компьютеры производства ГДР, и самая что ни на есть остальгическая вещица: пластмассовые подставки по яйца, которые пользуются бешеным успехом даже на Западе. Совсем рядом когда-то стояла Стена со сторожевыми вышками и пулеметами. На вмонтированных в тротуар плитах написаны имена тех, кто погиб, пытаясь перебраться по ту сторону Стены. Люди идут по ним, не глядя, не останавливаясь. Остальгия превратилась в бизнес, который дает импульс немецкой экономике. Эти погибшие люди, которые верили в свободу, сегодня только мешают.
Бывшая ГДР являет собой рынок с 16 миллионами жителей, которые все как один испытывают слабость к вещам в стиле ретро, напоминающим им о старых добрых временах Хонеккера. В супермаркетах специально для них создают целые торговые зоны, заполненные 'коммунистическими' продуктами питания и всевозможными гаджетами, например консервированной сахарной ватой или баночками с выхлопными газами 'Трабанта'. Это навевает на 'осси' сладостно-горькие воспоминания, совсем как печенье мадлен на Пруста. Крупные западные предприятия во всю занялись коммерциализацией памяти. Такая многообещающая рыночная ниша! Сигареты 'Karo', гэдээровские голуаз, купила 'Philip Morris', социалистическую колу 'Vita-Cola' - компания 'OetkerKonzern', пластинки 'Amiga' достались 'Sony', 'Florena', эрзац крема 'Nivea' - приобрела 'Beiersdorf' и получает от продаж этой марки 63 миллиона евро. Сегодня 'осси' платят немалые деньги за то, что когда-то стоило копейки. У них больше нет Стены, которая их защищала. Можно понять, почему они оплакивают эту Стену, которая раньше не вызывала ничего кроме ненависти. Одержимые остальгией собираются на островках посткоммунизма, где они вновь и вновь обсуждают свои обиды. На витрине кафе 'Sibylle' на аллее Карла Макса до сих пор выставлены усы Сталина, вернее статуи Сталина, которую демонтировали в 1961 году после хрущевского доклада о сталинизме. У этих усов интересная история. Их спас один рабочий, пытавшийся телом защитить от сноса статую, которую он боготворил. Никто не знает, как они попали в кафе. Это один из секретов остальгии. Кафе 'Sibylle' считается местом встречи штазистов. Ультракоммунистическая ассоциация 'Красный баран' организует там марксистские вечера. Чуть поодаль находится книжный магазин 'Карл Маркс', в который частенько заглядывают тоскующие по ГДР. Там можно полистать марксистские работы и фундаментальный труд Эриха Хонекера 'Моя жизнь'. Именно в этом магазине снималась последняя сцена фильма 'Жизнь других', где раскаявшийся штазист, которого играл Ульрих Мюэ (Ulrich Mùhe) покупает книгу, воспевающую его отвагу. Фильм не понравился ни владельцам, ни клиентам этого магазина.
Молодое поколение 'осси' с удовольствием останавливается на пару дней в открывшейся и июле гостинице 'Остель', которая располагается неподалеку от Восточного вокзала. Она являет собой почти точную копию гостиницы времен ГДР: дизайн 1950-х годов, выдержанный в темно-коричневых цветах, грубосколоченная деревянная мебель и чисто пролетарское неудобство - туалет и душевая располагаются в конце коридора. Сначала комнаты украшали портреты Хонеккера, но поскольку клиенты имели обыкновение уносить их с собой, то теперь те, кто никак не может обойтись без этого элемента интерьера, должны покупать их на стойке регистрации. Эта гостиница расположена в правильном месте. Ее окружают обветшалые панельные дома, где живут пожилые 'осси', приходящие позавтракать в 'Ossihof', маленькое кафе на улице Парижской коммуны. Они играют там в лото, безобидную игру, пользовавшейся особой благосклонностью властей ГДР. 'Клиентура 'Ostel' очень молодая, - говорит дежурный администратор Диана Сасс, 'осси' из сельского региона Мекленбурга.- Эти юноши и девушки приезжают к нам в поисках ценностей Восточной Германии, дружбы, солидарности, братства. Ценностей своих родителей'. 'Осси' любят держаться за руки. Они боятся расстаться. 'У них есть свой журнал - 'Super-Illu'. Его дизайн очень кричащий, дешевый, но его тираж составляет 3, 2 миллиона экземпляров. Журнал читают 20% восточных немцев старше 14 лет. Главный редактор журнала Йохен Вольф прекрасно понимает, что происходит в душах его читателей: 'На протяжении сорока лет 'осси' не были хозяевами своей жизни. Они во всем полагались на государство. У них была стабильная работа, зачастую некому не нужная, и платили за нее гроши. Как тогда говорили: 'Делайте вид, что работаете, а мы будем делать вид, что платим Вам зарплату'.
Молодые берлинцы, рожденные после воссоединения Германии, курят сигареты 'Karo', пьют кофе 'Rondo', моют волосы шампунем для рабочих, жидкостью, от которой можно облысеть после первого же применения. Они цепляются за вещи, с которыми у них не связаны никакие воспоминания. Они никогда не видели ни лиса герра Фукса, и сороку фрау Эльстер. И все же они живут в замкнутом мире виртуальной ГДР, потому что Запад вызывает у них отвращение. Опрос, проведенный Свободным берлинским университетом, показал, что две трети из них сожалеют об исчезновении Восточной Германии. От их ответов мороз пробегает по коже. ГДР - диктатура? Не совсем. Штази? Обычная разведслужба, каких много. ГДР? В конечном итоге - маленькая страна, достаточно прикольная, где было много социальных льгот. Майк Шволов из Музея остальгии так объясняет результаты этого опроса: 'Эта молодежь ищет утраченную идентичность. Они хотят принадлежать какой-то группе, семье, как это было в ГДР, где у людей были коллеги, друзья, соседи, пусть даже они и работали на Штази. Сегодня люди ведут анонимное существование посреди джунглей'.
Хандра 'осси' охватила весь Берлин. Город в упадке. Уровень безработицы в нем составляет 18% против 2% в Баварии. Муниципалитет экономит на электричестве. Ночью Берлин освещают лишь редкие фонари. 'Они экономят на спичках, -сказал мне один баварец. - Такое впечатление, что они готовятся к воздушным налетам. Нужно будет им как-нибудь напомнить, что война давно закончилась'.
______________________________
В Восточной Европе настали дни коммунистического ретро ("The Washington Times", США)
'Большинство людей испытывают ностальгию по идеализированной ГДР' ("Le Monde", Франция)
