С прибрежной дороги, ведущей в латвийский порт Лиепаю с севера, открывается захватывающий вид: огромный православный собор с освещенными прожекторами маковками в окружении разрушающихся советских многоэтажек.
Это Кароста, военно-морская база, созданная царским режимом в 1890-е годы и использовавшаяся советскими военными всего 20 лет назад. Судоходный канал отделяет Каросту от центра Лиепаи, а разводной мост над ним закрыт больше года с тех пор, как во время шторма в него врезался грузинский танкер. Теперь жители вынуждены ехать в объезд - а это несколько километров - и оказались в еще большей изоляции от остального города.
Официальная туристическая брошюра по Лиепае пытается представить достоинством 'очаровательную грубость' Каросты, лирически расписывая 'сладкий запах шиповника, пробивающегося сквозь жесткую, холодную сталь колючей проволоки'. На самом деле, это унылое, гнетущее место. Здесь царят безработица и наркомания, субботним вечером улицы темны и безлюдны. Именно в Каросте живет большая часть русскоязычного населения города - обслуживающий персонал, привезенный на военно-морскую базу, был выброшен на берег навсегда ушедшей волной советского могущества.
Эта проблема в той или иной степени актуальна в каждой из трех прибалтийских республик. Для многих коренных прибалтов русскоязычные - это нежеланный рудимент жестокой полувековой оккупации, в годы которой подавлялись их язык и культура, а десятки тысяч их соотечественников были убиты или депортированы в лагеря. Споры с Россией о нефти и газе, а также недавний конфликт, связанный с проходом российских подводных лодок через эстонские территориальные воды, нисколько не разрядили ситуацию.
Но для некоторых слоев русскоязычного населения ожесточенная реакция является организующей силой. В январе четыре человека пойдут под суд в столице Эстонии Таллине за участие в беспорядках, спровоцированных в апреле этого года планами правительства по переносу советского военного мемориала. Все они члены пророссийской организации 'Ночной дозор'. Двое из них были на время суда выпущены из-под стражи после того, как их адвокаты заявили, что, будучи обладателями 'серых' паспортов, выдаваемых лицам без гражданства, они не смогут покинуть пределы страны.
Когда Эстония обрела в 1991 г. независимость, гражданство получили лишь те, чьи семьи жили в стране до советской оккупации. Прибывшие туда во время оккупации должны были для получения гражданства продемонстрировать знание истории Эстонии и языка. Неграждане не могут голосовать, получить паспорт ЕС и выехать за границу, что фактически делает их апатридами. Эта ситуация вызвала резкую критику со стороны ООН, Совета Европы и Amnesty International.
Несмотря на то, что русскоязычные составляют около 30 процентов населения, а их язык можно услышать в магазинах и на улицах, он практически невидим. Благодаря драконовскому Закону о языке, нигде не увидишь вывесок или рекламы по-русски.
Среди русских безработица в два раза выше, чем среди эстонцев, а, как показало исследование Тартуского университета, разрыв в доходах среди работающих постоянно рос после 1989 г., достигнув высшей точки в 25 процентов в 2003 г.
Русские составляют 58 процентов общего числа эстонских заключенных, и примерно 80 процентов ВИЧ-положительных больных. По данным исследования, опубликованного в 2004 г. в British Medical Journal, среди них более распространены заболевания дыхательных путей, алкоголизм и наркомания, а уровень самоубийств гораздо выше, чем среди коренных эстонцев и русских в России.
Организация Amnesty International предупреждает, что русскоязычным в Эстонии 'препятствуют в полной мере пользоваться их экономическими, социальными и культурными правами'. В прошлом году она осудила Языковую инспекцию страны, проводящую внезапные проверки работников на знание эстонского языка - не соответствующие ее требованиям рискуют потерять работу. Это ведомство было названо 'репрессивным и карательным по своему характеру'.
'Они могут уволить тебя не потому, что ты плохой работник, не потому, что жаловались пассажиры, а потому что ты не очень хорошо говоришь по-эстонски, - говорит Amnesty одна таллиннская таксистка, лишившаяся работы. - У меня нет работы, и я не могу платить за курсы эстонского языка. Как мне жить?'
Подобные законы действуют и в Латвии, где русскоязычные составляют почти 30 процентов населения. В результате, лишь у половины из них есть гражданство. Вступление страны в ЕС было отмечено 20-тысячным маршем по Риге в знак протеста против закона, ограничивающего использование русского языка в системе образования. Глава комитета по международным делам латвийского парламента Александрс Кирштейнс (Aleksandrs Kirsteins) называет неграждан 'гражданскими оккупантами' и призывает погрузить их на поезда и отправить на 'этническую родину'.
Однако есть и обнадеживающие знаки. Когда был уволен популярный глава антикоррупционного ведомства Алексей Лоскутов (Aleksejs Loskutovs), говорящий по-латышски с русским акцентом, тысячи латышей вышли на улицы, вынудив правительство вернуть его на место. Этот инцидент способствовал уходу на прошлой неделе в отставку премьер-министра Айгарса Калвитиса (Aigars Kalvitis) и падению его правящей коалиции. В Литве, чьи отношения с Россией непринужденнее, ситуация менее напряженная. После обретения независимости каждый житель получил литовское гражданство, и международные наблюдатели считают литовский закон о делах меньшинств самым либеральным в Прибалтике. Многие в прибалтийских республиках просто надеются на то, что со временем напряженность исчезнет. Они говорят, что все молодые, амбициозные и легко адаптирующиеся представители русскоязычного населения выучили язык и вступили на путь ассимиляции.
Проблема этой теории в том, что она, по сути, отправляет на свалку старшее поколение русских и игнорирует тот факт, что не все молодые русские желают отказаться от родного языка и культуры. Двоим из четырех обвиняемых по делу 'Ночного дозора' за тридцать, а одному - 18. Между тем, в славянских культурных ассоциациях, процветающих во всем регионе, можно увидеть более благостное лицо русского национализма, и более прогрессивные политические круги всех трех государств начинают осознавать, что крупные русскоязычные меньшинства никуда не денутся.
_____________________________
Хуторской дозор ("Московские новости", Россия)
Россия - опасная империя ("Latvijas Avize", Латвия)
Не будем хоронить Россию ("Neatkarigas Rita Avize", Латвия)
Глава контрразведки Латвии генерал Янис Кажоциньш: "Я вырос вместе с легионерами Ваффен СС" ("Latvijas Avize", Латвия)
