ЧИТА, Россия - Лишенный духовного сана православный священник Сергей Таратухин упал на колени перед епископом этого холодного сибирского города, находящегося в 4800 километрах от Москвы. Он умолял вернуть ему церковную рясу и обещал исправиться.
Священник согрешил. Грех его заключался в том, что он выступил в поддержку врага Кремля.
Таратухин, ранее известный как отец Сергий, семь лет прослужил священником в исправительном учреждении N10 (исправительное учреждение ЯГ 14/10 - прим. перев.) - мрачной колонии для уголовных преступников, расположенной к югу от Читы. Среди его паствы был нефтяной магнат Михаил Ходорковский, отправленный в Сибирь в конце 2005 года.
Таратухина вышвырнули из рядов духовенства после того, как он объявил попавшего в тюрьму миллиардера политическим заключенным. Этим летом Таратухин решил покаяться. Государственное телевидение о таком резком повороте во взглядах священника-диссидента сообщило в местных вечерних новостях.
Таратухин говорит, что когда он встал на сторону перешедшего дорогу президенту Владимиру Путину магната, совесть у него была чиста. Но теперь он понимает, насколько высоки здесь ставки. 'Наивность, - заявляет 51-летний бывший священник, - порой хуже воровства'.
Вчера Путин подтвердил свое намерение остаться во власти после истечения второго президентского срока. Он заявил, что станет премьер-министром после практически гарантированной победы своего протеже на мартовских президентских выборах.
Раскаяние Таратухина усиливает тесный союз между Православной Церковью и Кремлем, который стал опорой путинской России и живо напоминает о царских временах. Сохраняющие строгую иерархию, нетерпимые к инакомыслию и опасающиеся конкуренции - оба эти института одинаково видят будущее России. Оно должно основываться на крепком национализме и на конфронтации с либеральной демократией западного образца.
Недавно православные священники окропили святой водой новую российскую систему ПВО под названием 'Триумф' и благословили декабрьские парламентские выборы, которые европейские наблюдатели назвали несправедливыми и несвободными. Когда Кремль на прошлой неделе раскрыл свое намерение по сути дела сохранить власть в руках Путина после истечения его президентского срока, глава церкви, Патриарх Московский и всея Руси Алексий II выступил по телевидению и приветствовал этот план, назвав его 'великим благом для России'.
'Государство поддерживает церковь, а церковь поддерживает государство', - говорит активист-правозащитник советской эпохи Сергей Ковалев. Тридцать лет назад он сидел вместе с Таратухиным в советском лагере 'Пермь-36'. Ковалев хорошо помнит своего сокамерника. Арестованный за антикоммунистическую агитацию, этот человек раз за разом попадал в карцер после своих бесстрашных и отчаянных попыток разоблачения тюремных осведомителей.
В то время, когда Таратухин и Ковалев сидели в 'Перми-36', Путин делал свои первые шаги в КГБ, который возглавлял усилия Советского Союза по подавлению религии. Сегодня Путин регулярно посещает церковь и постоянно носит нательный крест. Он посетил святые места в Иерусалиме и монастырь на горе Афон в Греции, который глубоко почитают православные христиане. В мае он помог положить конец расколу между русской церковью и отколовшейся от нее после революции 1917 года зарубежной церковью, основанной беглецами от российского коммунизма.
'Православие всегда играло особую роль в формировании нашей государственности, нашей культуры, нашей нравственности', - заявил одетым в черные рясы бородатым священникам Путин на встрече в Кремле, которая прошла накануне парламентских выборов 2 декабря.
Сегодня примерно две трети россиян считают себя православными. Это вдвое больше, чем в 1991 году, когда распался Советский Союз. Опросы общественного мнения показывают, что большинство ассоциирует себя с церковью из националистических чувств. В ходе недавно проведенного исследования всего 4 процента опрошенных сказало, что видит в православии источник духовных ценностей.
Сегодняшняя близость между государством и церковью во многом напоминает те отношения, которые существовали между ними до революции 1917 года, когда главным лозунгом царизма были слова 'православие, самодержавие, государственность'. Сегодня у России нет царя, и конституция отделяет церковь от государства. Но Путин все чаще примеряет на себя статус, близкий царскому. А патриарх и прочие его сторонники приветствуют такие попытки, называя его 'национальным лидером', наделенным почти мистическим правом руководить страной бесконечно.
Альянс этот также уходит корнями в советское прошлое, когда КГБ устраивал охоту на инакомыслящих священников, одновременно покровительствуя тем, кто был лоялен государству. Он вербовал многих церковников в качестве своих агентов и осведомителей. Среди них, как говорят просматривавшие архивы КГБ люди, был и нынешний патриарх Алексий II.
Отвечая на эти обвинения, высокопоставленный священник из Московского патриархата Всеволод Чаплин говорит, что в рядах церкви не было 'специально засланных сотрудников КГБ'. Он называет такие слухи 'мифом'. Чаплин добавляет, что связи с советской властью не были чем-то 'безнравственным', если они не наносили вреда людям и церкви. Церковная комиссия изучала вопрос сотрудничества с КГБ, однако результаты своих исследований так и не опубликовала.
Диссидент советской эпохи Ковалев говорит: 'Наш патриарх и наш президент имеют одинаковое происхождение. Оба они из одной и той же фирмы - КГБ'.
Когда в 1990 году начал разваливаться Советский Союз, перед сосредоточившимися вокруг президента Бориса Ельцина реформаторами-демократами встала 'очень серьезная и болезненная проблема'. Об этом говорит Сергей Станкевич, в то время высокопоставленный советник Ельцина и руководитель группы, отвечавшей за вопросы религии. По его словам, вопрос заключался в том, что делать с духовенством, запятнавшим себя связями с КГБ.
'Речь шла не об одном или двух человеках. Вся церковь была под контролем, - говорит он, - мы знали это совершенно точно, поскольку изучали архивы'. В этих архивах использовались кодовые названия для описания участия священников в различных операциях.
Одним из тех, кому разрешили посмотреть архивы, стал православный священник-диссидент Глеб Якунин, проведший пять лет в пермском лагере, недалеко от того места, где отбывали свой срок Таратухин и Ковалев. Избранный позднее депутатом парламента Якунин говорит, что всегда подозревал наличие широкомасштабного сотрудничества. Но увиденные документальные доказательства 'произвели шокирующее впечатление' на священника. По его словам, церковь была 'практически филиалом, дочерней компанией КГБ'. Доступ к архивам Якунин получил тогда, когда работал в парламентской комиссии по расследованию.
Станкевич говорит, что узнанное вызвало у него такое же отвращение, как и у Якунина, однако он выступил против призывов к 'революционной чистке'. По его словам, такие действия на десятилетия отбросили бы все надежды на возрождение христианства. За такое решение пришлось заплатить свою цену. Церковь, как говорит Станкевич, стала 'слишком близка к государству'.
Новое стремление к вере распространялось и за пределы Москвы. Живущий в Сибири Таратухин, который стал верующим, отбывая срок в 'Перми-36' за 'антисоветскую деятельность', включая заигрывание с жестким национализмом, в 1993 году уволился из трамвайного парка, где работал водителем, и стал священником.
Его церковная карьера началась довольно неровно. Таратухина отдали в подчинение престарелому читинскому священнику, и он обнаружил, что его начальник 'атеист и пьяница'. Таратухин вернулся в трамвайное депо. Четыре года спустя, когда читинский священник умер, он снова поступил на церковную службу, и его направили работать священником в Краснокаменск, где находится исправительное учреждение ?10.
Религия начала охватывать умы и сердца и сотрудников российских спецслужб. В 1995 году в Читу прибыл генерал-полковник КГБ (так в тексте; на самом деле, в 1995 году КГБ как единой организации уже не существовало - прим. перев.) Виктор Войтенко, который возглавил погранвойска, охранявшие границу с Китаем и Монголией. В День пограничника он отвел своих подчиненных в единственную в городе церковь, где познакомился с епископом. Войтенко вспоминает, что они начали говорить о восстановлении собора, взорванного большевиками в 30-е годы.
По мере расширения влияния церкви многие демократы, открывшие ей путь к возрождению, впали в немилость. Опасаясь ареста, в Польшу бежал ельцинский советник Станкевич. Был лишен своего сана священник-диссидент Якунин, отказавшийся оставить свое кресло в парламенте и по-прежнему призывавший сотрудничавшее с КГБ духовенство покаяться. Пограничник и генерал КГБ Войтенко баллотировался в парламент от Читы и одержал верх над своим соперником - ветераном антикоммунистического демократического движения.
Смена направления политических ветров совпала по времени со всплеском национализма, часто носящего религиозную окраску. Московский Донской монастырь установил на своем подворье танк и ракету, чтобы напомнить прихожанам о роли церкви в разгроме гитлеровской Германии. Церковь также начала проводить активную лоббистскую работу в парламенте, пытаясь добиться ограничения деятельности соперничающих с ней христианских групп. 'Россия полностью отличается [от Америки], - говорит высокопоставленный церковный деятель митрополит Кирилл, возглавляющий это лобби, - здесь нет места идеям свободного рынка в духовной жизни'.
Накануне нового тысячелетия ушел в отставку президент Ельцин, передав власть Путину. Алексий II дал ему свое благословение на церемонии в Кремле, когда Путин получил 'ядерный чемоданчик' с секретными кодами.
Связь между безопасностью и верой получила новое символическое подтверждение в 2001 году, когда был реконструирован обветшалый и давно пустовавший храм Софии Премудрости Божией, расположенный по соседству со штаб-квартирой ФСБ на Лубянке. А в шести часовых поясах от Москвы, в Чите началось сооружение нового собора, чему активно способствовал бывший человек из КГБ Войтенко. Городские власти выделили территорию. Под давлением властей бизнесмены, а также государственная железная дорога внесли свои пожертвования в сумме 5 миллионов долларов.
А южнее Читы, в Краснокаменске, Таратухин медленно, но верно увеличивал ряды своей паствы.
'Я жил тихо и мирно, - говорит он, - но потом привезли Ходорковского'.
Ходорковский, осужденный за мошенничество и уклонение от уплаты налогов, появился в колонии осенью 2005 года после суда в Москве, который защитники магната называют показным и политически мотивированным.
Выбитое из колеи приездом такого известного заключенного, тюремное начальство попросило Таратухина освятить их кабинеты. Он отказался, заявив, что не может 'освящать грех'. Таратухин, которому разрешили беседовать с новым заключенным, почувствовал симпатию к Ходорковскому, чей отец еврей, а мать - православная христианка. В интервью, данном иностранным и российским журналистам за стенами колонии, священник объявил Ходорковского 'жертвой политических игр'.
'Я тогда подумал: чего мне бояться?' - вспоминает он.
Вскоре Таратухина вызвали в Читу к его начальнику епископу Евстафтию, который сказал, что читал его заявления и слышал о его отказе освятить лагерь. Епископ назначил заблудшего священника в отдаленный приход и приказал ему помалкивать.
Но Таратухин продолжал говорить. Он жаловался, что его отправили в 'политическую ссылку' и отмечал, что Ходорковский до своего ареста жертвовал большие деньги на церковь, а когда-то даже был в дружеских отношениях с патриархом Алексием II.
Разъяренный епископ подписал распоряжение о лишении Таратухина сана.
На просьбу дать интервью епископ Евстафтий ответил отказом.
Убежденный в том, что он не сделал ничего плохого, Таратухин обратился за помощью к правозащитникам и московскому священнику-диссиденту Якунину. Якунин выступил с заявлением, в котором осудил изгнание сибирского священника из лона церкви.
Морально надломленный Таратухин начал работать на заводе по производству стройматериалов. Но его стало подводить здоровье, и он уволился. Сторонники Ходорковского помогали ему деньгами, но они быстро кончились.
В мае Таратухин обратился к епископу Евстафию и сказал ему, что хочет покаяться. Затем он публично раскаялся в совершенных прегрешениях во время воскресной службы в новом соборе.
Марина Савватеева, возглавляющая комитет в поддержку Ходорковского, узнала о таком неожиданном повороте событий из теленовостей. Она сказала, что расстроена этим, но сочувствует Таратухину, поскольку 'власть в России очень злопамятна'.
Депутат парламента от Читы Войтенко с презрением отзывается о союзниках Ходорковского, называя их продажными людьми, которыми движут деньги, а не принципы. В этом месяце он опять был избран в состав Думы, будучи включенным в список 'Единой России', который возглавил Путин. В кабинете Войтенко есть портрет Путина и икона Девы Марии. По его словам, священники, занимающиеся политикой, 'очень опасны'.
Таратухин на выборы не ходил. Он больше не хочет иметь ничего общего с политикой. По его словам, духовенство не должно раскачивать лодку. Рясу свою он назад пока не получил, но раскаяние немного облегчило его положение. Недавно его назначили ответственным за уборку мусора, очистку снега и выполнение других грязных работ в новом читинском храме. Он получает 20 долларов в месяц. Этих денег ему не хватает даже на еду.
Он считает, что его телефон прослушивают, и беспокоится по поводу того, что церковь никогда не простит его полностью. Но Таратухин старается во всем видеть светлую сторону. 'Это не 37-й год, - говорит он, имея в виду самый страшный период сталинского террора, - я не в тюрьме. Меня не расстреляли'.
____________________________________________________________
Русская Православная Церковь возвращает утраченные позиции ("Christian Science Monitor", США)
Православие возвращается в российские школы, рады ему или нет ("The New York Times", США)
