С тех пор, как прошлой весной начался кризис ипотечного кредитования, глобальные экономические новости не внушают большого оптимизма. А сейчас все выглядит так, будто мы вступаем в ледниковый период всеобщего недовольства. Проблемы кредитования подобно вирусу распространились по финансовым системам Америки и Европы. Объемы предпраздничных продаж в американских гипермаркетах и британских центрах торговли довольно скромные. Заоблачные цены на продукты питания и нефть пробивают бреши в семейных бюджетах и заставляют напуганных инфляцией банкиров из центральных банков напряженно морщить лбы. Доллар подобно Бритни Спирс начал свой энергичный танец - по спирали вниз. А банки вступили в лихорадочную гонку по списанию безнадежных долгов - кто больше спишет. Они как бы намекают - ждите большего. Унылая и мрачная политика, начиная с усиливающихся проблем Гордона Брауна (Gordon Brown) и кончая вызывающим пессимизм маскарадом американских президентских 'праймериз', лишь усиливает общий дискомфорт.
Похоже, что все плохо - как обычно в последнее время. За исключением одного. Если оторвать взгляд от временных и скоротечных рыночных колебаний и посмотреть на то, как в действительности ведет себя глобальная экономика, то мы увидим, что все идет как никогда великолепно. За последние четыре года среднегодовые темпы экономического роста в мире составляли 5,2 процента. Это на целых 2 процента больше показателей 80-х и 90- годов. В значительной степени этими показателями мы обязаны буму на развивающихся рынках. Если Соединенные Штаты Америки и значительная часть Европы отстают, то почти весь остальной мир активно движется вперед. Задумайтесь над следующими цифрами. В период с 1980 по 2000 годы количество стран, темпы экономического роста которых составляли пять и более процентов, равнялось примерно 50. В 2006 году такими темпами развивалось уже 104 государства. Когда экономиста Всемирного банка Эндрю Бернса (Andrew Burns) попросили назвать несколько стран, демонстрирующих активный рост, кроме Китая и Индии, он ответил: 'Труднее вспомнить те страны, которые не развиваются такими темпами'. На самом деле, в этом году спад был отмечен в экономике лишь трех стран - Зимбабве, Фиджи и Тонга. Две последние - это изолированные островные страны. А первая - это страдающая от страшной дисфункции диктатура. Бывший главный экономист Международного валютного фонда Кен Рогофф (Ken Rogoff), ныне работающий в Гарварде, говорит об этом еще проще: 'У нас экономический бум'.
Ну кто мог об этом подумать. Ряды быстро развивающихся стран существенно расширились. В них вступили и те, кого подозревать в стремительном росте нельзя было ни в коем случае. Камбоджа, все еще восстанавливающаяся после долгих лет геноцида, гражданской войны и политических беспорядков, вот уже девятый год подряд демонстрирует темпы роста более 6 процентов (и это лишь одна из 27 таких стран). Словакия, которая на момент выхода из состава Чехословакии в 1992 году страдала от массовой безработицы и окопавшихся во власти коммунистов, в 2007 году достигла показателя экономического развития в 9 процентов. Безработица, некогда казавшаяся неразрешимой проблемой для этой страны с пятимиллионным населением, сегодня опустилась до рекордно низкой отметки - благодаря реформам в налогообложении и бизнесе, которые превратили эту страну в мощный механизм по производству экспортных товаров. Еще один приятный сюрприз преподнесла Турция. Среднегодовой рост в этой стране за последние шесть лет составляет 6,9 процента, несмотря на неспокойное курдское население и войну, которая продолжается вдоль всей ее 330-километровой границы с Ираком. Общая волна подъема поставила на киль, казалось, прочно севшие на мель корабли Африки, где начиная с 2004 года средние показатели экономического развития составляют 5 процентов. Конечно, тон здесь задают нефтегосударства, но свой вклад вносят и аграрные экономики, подобные танзанийской. Отражением этого подъема стали биржевые индексы стран с развивающимися рынками, которые в этом году продемонстрировали рост в сорок процентов. На этом фоне пятипроцентный рост избранных компаний, попавших в список S&P 500 (список 500 акционерных компаний США, имеющих наибольшую капитализацию. Составляется компанией Standard & Poor's - прим. перев.), выглядит просто жалко.
Это полная противоположность 90-м годам, когда волна экономических кризисов создавала серьезные проблемы для развивающихся экономик, подобных малайзийской, турецкой или российской с их хрупкими политическими и финансовыми институтами. А еще раньше 80-е годы называли 'потерянным десятилетием' для стран Латинской Америки. Это был период, когда такие страны, как Мексика, Бразилия и Аргентина, оказались на краю пропасти в результате чрезмерных заимствований и внезапного скачка учетных ставок. По иронии судьбы сегодня явление финансовой нестабильности в основном ассоциируется со странами развитого мира. В то время как западный потребитель отлынивает от вложения средств в пенсионные схемы себе на старость, предпочитая тратить деньги на новые телевизоры с плоскими экранами, а правительства западных стран экономят на образовании и инфраструктуре, развивающиеся государства возвращают долги, укрощают инфляцию, укрепляют собственные институты, диверсифицируют свою экономику и в целом ведут себя в глобальном плане вполне ответственно. В результате они обретают массу выгод: в Танзании голодает все меньше детей, в Бразилии укрепляется политическая стабильность. Более сбалансированной становится и мировая финансовая система, в которой те страны, которые раньше носили ярлык нестабильных должников, сегодня выдают кредиты государствам намного богаче себя.
Нельзя не согласиться с тем, что в значительной степени все эти хорошие новости вызваны сырьевым бумом. Взрывоподобный рост китайского спроса спровоцировал скачок цен буквально на все - от нефти и платины до кукурузы. Но если предыдущие товарно-сырьевые бумы не очень-то способствовали равномерному распределению богатств, в этот раз многие страны воспользовались появившимся шансом для увеличения резерва денежной наличности и выплаты наносящих им большой ущерб долгов. 'Они поступили совсем не так, как американские домовладельцы', - говорит Бернс из Всемирного банка. В 2006 году Россия вернула 22 миллиарда долларов Парижскому клубу - группе богатых стран-кредиторов. Алжир, Индонезия и Аргентина вернули более чем по 8 миллиардов долларов различным организациям помощи. Пенсионные фонды спровоцировали нечто похожее на угрозу существованию самому МВФ, поскольку в период с 2003 по март 2007 года ему вернули более 82 процентов непогашенных долгов. Освободившись от долгового бремени, развивающиеся страны получили возможность вкладывать больше средств в здравоохранение, образование и инфраструктуру, что само по себе подстегивает экономический рост. Но на сей раз этот рост не привел к безудержной инфляции, причем по довольно простой причине. 'В центральных банках всего мира управление осуществляется сегодня намного профессиональнее, чем раньше', - говорит Рогофф.
Хотя сегодня много со страхом говорят о том, как страны, подобные России, Ирану и Венесуэле, бурно развиваются при авторитарных режимах, это скорее исключение, чем правило. 'За последние 10 лет количество демократических стран в Африке увеличилось с трех до двадцати трех, - говорит бывший главный экономист Всемирного банка по странам Азии Хоми Харас (Homi Kharas), ныне работающий в Центре развития Вулфенсона (Wolfensohn Center for Development), - это одна из причин, почему люди сегодня более оптимистично смотрят на основополагающие вещи. И речь идет не только о базовых экономических понятиях, но и об основных институтах'. Хотя эти новые демократии далеки от совершенства, их руководители теперь несут большую ответственность за свои действия. А избиратель очень сильно злится, когда видит, что из-за политической некомпетентности тают его сбережения.
____________________________________________________________
Нефтедобывающие страны смотрят на мир и скупают его ("The New York Times", США)
Рост нефтяных цен приводит к глобальному перераспределению богатств ("The Washington Post", США)
