Чем успешнее становится российский лидер, тем менее безопасно он себя чувствует. Император Александр I, вступивший в наполеоновский Париж, и маршал Сталин, взявший гитлеровский Берлин, были арбитрами Европы, однако каждому из них пришлось отразить мощную волну либеральных ожиданий - не столько народа, сколько элит. Обычно главную роль в российской политике играют не простые люди. По-настоящему правитель боится окружающей его опасной, коварной и жадной клики. Чаще всего российские лидеры лишаются власти в результате дворцовых переворотов; когда-то даже царизм называли 'автократией, сдерживаемой политическими убийствами'. Петр III и Павел I были убиты ближайшими соратниками; Лаврентий Берия, правивший страной три месяца после смерти Сталина, был арестован и расстрелян; когда в 1964 г. был свергнут Никита Хрущев, некоторые из главных заговорщиков, близких к Леониду Брежневу, обсуждали возможность его убийства, а Михаил Горбачев в 1991 г. потерял власть в результате неудачной попытки глав силовых ведомств провести государственный переворот. Именно поэтому царь Иван Грозный, Петр Великий и Сталин безжалостно расправлялись со своими элитами, пытаясь создать свои собственные ближние круги.
Путин более утончен. Пускай мы не знаем всех подробностей того, что происходит за кулисами сегодня, но ясно, что Путин умело управляет борьбой за власть и трофеи, которую ведут окружающие его фракции. На всем протяжении российской истории правитель никогда не мог просто отказаться от власти, поскольку опасался подвергнуть себя и своих ставленников возмездию со стороны соперников. Таким образом, даже на вершине могущества Путин не мог бы позволить себе отойти в сторону, даже если бы хотел.
Путин хорошо потрудился над тем, чтобы лишить Думу, прессу и оппозицию реальной силы, но это делает его более уязвимым, поскольку его система настолько негибкая, что ее могло бы разрушить только что-то наподобие 'революции роз' в Грузии или 'оранжевой революции' на Украине. Этим объясняется то, что он культивирует ксенофобскую паранойю и прибегает к топорным репрессиям, несмотря даже на то, что в силу его популярности, они кажутся ненужными. Еще одна причина уязвимости Путина заключается в том, что его успех основан на нефти: однажды цены могут упасть, и император окажется голым.
Путин заявил, что, уйдя с поста президента, он станет премьер-министром. Вероятно, он продолжит курировать 'силовые министерства' - обороны, безопасности и иностранных дел - контролируя своего марионеточного президента и протеже Дмитрия Медведева. Но это опасный маневр: что если марионетка восстанет против хозяина, как Путин восстал против создавшей его ельцинской 'семьи' миллиардеров и бюрократов? Лучшая защита для Путина - его культ личности: он создает ему непробиваемый щит престижа, который будет трудно игнорировать молодому преемнику, даже если тот замыслит ползучий дворцовый переворот.
Путин воплощает собой уникальное сочетание стилей: он излучает пышное величие царей и холодную власть советских генеральных секретарей вместе с националистическим популизмом. Позволив снять себя с голым торсом на рыбалке, он, возможно, подражал Петру Великому, который окружал себя ореолом мужественности, изображая простого матроса, или фавориту Екатерины Великой князю Потемкину, принимавшему послов в халате.
Начиная свое правление, Путин представлял себя в образе абсолютиста, но либерала, по образцу Екатерины II. Сегодня он выступает в роли жесткого авторитарного националиста. Он не сталинист и не марксист; российская 'суверенная демократия' гораздо мягче советской власти, и нет массового террора, но он сделал органы безопасности такими же могущественными, как с 1920-х по 1950-е годы или в 15 месяцев правления тяжелобольного советского лидера и бывшего главы КГБ Юрия Андропова. Ничего удивительного в этом нет: советская тайная полиция не создавалась как отдельный институт, она была хребтом государственной власти, рыцарством революции, призванным защищать и очищать Россию.
История в России вечно жива. Сталин был помешан на истории и в своем стиле отчасти руководствовался примерами Ивана Грозного и Петра Великого. 'Русскому народу нужен царь', - говорил Сталин. Прогуливаясь по Кремлю, он размышлял: 'Когда-то здесь гулял Иван'. Теперь Сталин стал самым лучшим барометром российского стиля руководства. В новых российских учебниках Сталин превозносится как 'самый успешный в истории лидер России', и строитель государства на основе принципов Петра Великого и Бисмарка.
Есть одна нить, неожиданным образом связывающая Путина с прошлым: его дед был поваром, готовившим для Распутина, Ленина и Сталина. Половина гигантской библиотеки Сталина с его пометками на полях, сделанными красным карандашом, хранится в кабинете Путина. Говорят, что когда ему скучно, он берет одну из книг и обсуждает пометки со своими посетителями. Вот ирония судьбы: марксист Сталин, сын грузинского сапожника, стал образцом и прототипом сильного русского царя, героем возрождающейся капиталистической России.
Саймон Сибэг Монтефиоре - автор книг 'Молодой Сталин' (Young Stalin) и 'Екатерина Великая и Потемкин' (Catherine the Great and Potemkin)
__________________________________
Путин нужен России ("Time", США)
Карьера Путина: из разведчика в менеджеры ("Time", США)
