18 декабря 2007 года в "РИА Новости" состоялся видеомост Москва-Варшава на тему: 'Российско-польские отношения. Новый этап?'. С российской стороны в нем принял участие помощник Президента РФ, специальный представитель Президента РФ по вопросам развития отношений с Европейским союзом Сергей ЯСТРЖЕМБСКИЙ; с польской - вице-спикер Сейма Польши от правящей партии 'Гражданская платформа' Стефан НЕСЕЛОВСКИЙ и единственный православный депутат Сейма Эугениуш Чыквин; в Москве и Варшаве в видеомосте участвовали многочисленные российские и польские журналисты, представители СМИ других стран. Модератор - заместитель руководителя пресс-центра 'РИА Новости' Виктор Миронов.
_______________________________________________
Миронов: Добрый день коллеги! Приветствуем вас на информационной площадке 'РИА Новости', начинаем пресс-конференцию. Тема сегодняшней встречи - российско-польские отношения. Естественно, нас будут интересовать перспективы сотрудничества, и в какой степени мы можем рассчитывать на новый этап двусторонних отношений. В Москве в дискуссии принимает участие помощник президента Российской Федерации, специальный представитель президента России по вопросам развития отношений с Евросоюзом Сергей Ястржембский. Сергей Владимирович, приветствуем вас. Нас связывает видеомост с Варшавой, и мне хотелось бы передать слово руководителю представительства 'РИА Новости' в Польше Леониду Свиридову, который представит своего спикера в варшавской студии. Пожалуйста, Леонид.
Свиридов: Здравствуйте, Москва! Приветствуем вас из Варшавы из штаб-квартиры Польского агентства печати. У нас здесь в гостях, благодаря содействию Польского агентства печати, вице-спикер нижней палаты польского парламента, вице-спикер Сейма господин Стефан Неселовский. Надеюсь, журналисты получили его краткую биографию, довольно афористичную в конце. Надеюсь, журналистам будет интересно. Кроме того, я пригласил еще прийти сегодня в Польское агентство печати депутата от парламентской оппозиции от блока 'Левые Демократы', это господин Эугениуш Чыквин, единственный православный депутат в польском Сейме. В польском Сейме 460 депутатов и один - православный. Остальные 459, надо полагать, не православные. Я думаю, что он тоже как-то присоединится к нашему разговору, потому как это парламентская оппозиция, а господин вице-спикер представляет правящую партию Польши. И, естественно, у нас много журналистов. Даже трудно сказать, сколько. Наверное, около 70. Насколько я знаю, у нас работает 4 телекомпании в прямом эфире и еще, наверное, около трех камер отдельно просто пишут репортажи, и много иностранных корреспондентов, которые представлены в Польше и, в частности, у нас еще есть представители Ассоциации журналистов иностранных, которые работают в Польше - председатель правления этой организации, господин Яцек Лан, телевидение Японии. Спасибо
Миронов: Спасибо. Мы рады приветствовать пана Неселовского, а также польских журналистов, которые собрались в вашей студии. Хотелось бы попросить вашего оператора, чтобы он нам показал зал. Ну, а сейчас позвольте мне предоставить слово Сергею Владимировичу. Пожалуйста
Ястржембский: Очень коротко. Я, прежде всего, хотел бы поблагодарить 'РИА Новости' за эту прекрасную и своевременную инициативу. Мне кажется, что не надо обязательно ждать каких-то особых случаев между различными странами, чтобы предлагать подобного рода телемосты. Они сами по себе очень полезны и востребованы, но что касается данной ситуации, то она заслуживает особого внимания. Я рад приветствовать господина Неселовского, приятно с ним познакомиться. Пользуясь случаем, также хочу поздравить его с тем, что чуть больше месяца назад он был избран на столь высокий пост и стал вице-маршалом Сейма Республики Польша. Также рад приветствовать и единственного православного депутата, который присутствует в зале. Я с ним, к сожалению, не знаком. Не знаю, есть ли католики в российском парламенте. Интересная мысль, надо проверить. Представители исламской конфессии наверняка есть, а вот есть ли представители католической конфессии - это интересно. Я думаю, что такой разговор давно уже созрел, мы все ощущаем не- комфортное чувство, когда речь заходит о российско-польских отношениях, мы считаем, что эти отношения заслуживают гораздо большего, что они реально могут стать одним из тех мостов, которые объединяют Россию и Европу, Россию и Европейский Союз, и то, что происходило в последние два года, мы считаем, честно говоря, достойным сожаления, хотя нельзя сказать, чтобы за последние 2 года отношения между Россией и Польшей не развивались. Ну, вспомним хотя бы то, что товарооборот в 2006 году достиг весьма приличного уровня - это больше 14 млрд. долларов, и Польша стала 4 партнером по значимости в Европейском Союзе для Российской Федерации. То есть, независимо от тех холодных ветров, которые дули, скажем так, в политических коридорах власти, все равно отношения в экономической сфере, в торговой сфере - они развивались весьма интенсивно. Если не ошибаюсь, то в Варшаве и в других польских городах продолжаются Дни российской культуры и они не закончились еще, в эти же последние годы были и другие яркие события, как, скажем, презентация дней Калининграда в Варшаве, и были дни русской литературы на ярмарках в Польше или дни польской литературы на ярмарках в России, но все то, что я называю, конечно, значимые события, которые в своих сферах имели определенное значение, но в целом, думаю, вряд ли можно ставить под сомнение, что политические отношения между Россией и Польшей последние два года находились на отметке достаточно низкой. Единственное знаковое политическое событие, это был у нас визит, рабочий визит, если я не ошибаюсь, господина Лаврова в октябре 2006 года в Варшаву. Поэтому мой первый вопрос к моему собеседнику состоит в следующем: уважаемый пан Неселовский, хотелось бы услышать, чем будет отличаться политика нового кабинета министров Польши после выборов в отношении России от предыдущего курса, и насколько весомое или незначительное место займет в рамках этого курса историческая политика, если так можно сказать. Спасибо
Неселовский: Благодарю вас. Благодарю за приглашение. Мы ведем дебаты о бюджете. Сегодня я вел фрагмент самых важных дебатов года. И благодарю за возможность принять участие в этой встрече. Я хочу подчеркнуть, что для нас очень важны такие дискуссии с господином Сергеем Ястржембским, очень важны, поскольку только что я вышел из зала заседаний. В России знают, что это очень важный момент. Но все-таки это я признал более важным. Я познакомился с господином Ястржембским в Крынице на одном из форумов. Тогда он был советником правительства, это было, кажется, еще правительство Ельцина, насколько я помню. Я был скромным депутатом. Вы, скорее всего, меня не помните. Вы были большим чиновником, очень важной фигурой, и ей остались по сей день. Я запомнил это. Я благодарю вас. В тот раз мы очень приятно поговорили. Приятно вспоминать тот контакт. Благодарю за теплые слова в мой адрес. Если говорить о единственном православном депутате, то это единственный, один из немногих, который выбирается в каждый польский парламент. Мы не смотрим, однако, на то, какого он вероисповедания, не спрашиваем об этом, и он никогда не выступает от имени православных, а как представитель белорусского меньшинства, а также и польского. Я говорю немного шутливо, это звучало шутливо, но этот человек пользуется большим уважением, и если говорить об ответе на тот вопрос, который вы изволили мне задать, то я бы сказал так: историческая политика - это один из элементов, который в этих отношениях был спорным моментом. Поскольку историю лучше оставлять историкам. Думаю, что, независимо от того, что подходы разные - я понимаю ту позицию России в отношении собственной истории - не дело Польши оценивать эту роль. Нынешнее правительство, парламент, который я имею честь представлять здесь, в какой-то степени там присутствуют люди с разными воззрениями, разными взглядами, но правящая партия считает, что историческая политика не должна влиять и, не в коем случае, доминировать в отношениях между Польшей и Россией. Это конкретный жест премьер-министра, который отказался от ошибочного решения блокировать переговоры. Это жест доброй воли. Что касается вступления России в ОСР - это уже конкретное дело. Но это один из примеров того, что мы хотим избегать раздражающих элементов, совершенно ненужных. Мне, например, не кажется, что самое лучшее место в Варшаве - это площадь Джохара Дудаева. Что это была самая прекрасная идея. Так же, как со стороны России аналогичный жест. Я не хочу об этом напоминать, потому что это не моя цель. Раз уж мы говорим об исторической политике, я не буду к этому возвращаться, я скажу лишь один раз: давайте историю оставим историкам. Для нас тот тезис, который в России, к счастью, не так часто повторяется, что величайшей трагедией ХХ века был распад Советского Союза - в Польше у нас этот тезис вызывает сопротивление. Думаю, что повторять... к счастью, в России это не так часто повторяют. Для Польши - это нехороший сигнал, потому что СССР связан со всем тем, что в Польше воспринималось плохо. Но давайте смотреть в будущее, и именно таково основное отличие нынешнего правительства. Что касается главных целей польской политики, то они не меняются. Правительство меняется, но цели остаются. Речь идет о стиле, языке, походе, о том, как избегать ненужных раздражителей. И именно так будет поступать наше правительство.
Свиридов: Спасибо, я хотел бы попросить депутата Чыквина. А позже передадим голос Москве.
Чыквин: Благодарю за приглашение. Считаю большой честью участвовать в таком кругу в такой дискуссии. Я хотел бы только сказать, что логика действий оппозиции такова, что чаще всего критикуешь правящих там, где они этого заслужили. А я, наоборот, хотел выразить признательность и благодарность за начальные жесты, которые будут служить улучшению польско-российских отношений. Как Николай I сказал, что у России нет друзей, кроме флота и армии. На самом деле у России есть друзья, в том числе, и Польша. Есть круги, которые интересуются культурой, экономическим обменом, есть круги, которые интересуются русской культурой, ведется сотрудничество в разных плоскостях, и эта историческая политика, которая велась. Еще профессор Лаговский говорил, что она угрожает отравить сознание молодого поколения поляков, потому что они не в состоянии будут оценивать свое реальное место и то, как строить нормальные, полезные отношения с соседями. Я хотел бы попросить только об одном: я, как представитель фракции, поддерживающей все позитивные движения, инициативы правительства, хотел бы выразить надежду на то, что в этих действиях найдется место для сотрудничества с Российской Федерацией, в том числе, на уровне неправительственных организаций. В Москве я беседовал с митрополитом Кириллом. Мы реализуем в меру своих возможностей. В рамках этого сотрудничества будет издан совместный альбом Богородицы 'Россия в Польше'. Это один из примеров, и я считаю, что такие вещи служат для строительства хороших отношений.
Ястржембский: Спасибо большое господину Неселовскому и господину Чыквину за эти комментарии и за очень адресный ответ на вопрос. Вот мне кажется, что уже из самого ответа на мой вопрос мы можем сделать вывод, что Россия и Польша сегодня, наверное, действительно стоят на пороге нового этапа в своих отношениях. Могу сказать, что мы заждались такого ответа из Варшавы, который дал вице-маршал. Он заявляет, что историю лучше оставить историкам. Это полностью соответствует и нашему взгляду на нынешнюю политику и вообще на политику современных государств. Мы считаем, что если ведешь машину, постоянно оглядываясь и смотря только лишь в зеркальце заднего вида, ну, понятно, где, в конце концов, такая машина окажется. Мы, конечно же, должны помнить об уроках истории. Мы, конечно же, не должны ни в коем случае забывать те трагические страницы в нашей истории и те, может быть, исторические обиды, которые были нанесены. Но повторяю: мы должны помнить об этом, как цивилизованные люди, которые должны знать и уважать свою историю и историю своих соседей по Европейскому дому. И совершенно, мне кажется, было бы неоправданным делать, как это в последние два года пытались сделать в Варшаве - эти исторические проблемы превращать в инструмент современной политики. Потому что в результате мы видим, что происходит стагнация политических отношений, отношений между двумя крупнейшими государствами, которые принадлежат, действительно, к клубу крупнейших европейских государств. Они находятся на весьма плачевном уровне, и мы больше занимаемся, ну что ли, фехтовальной практикой, практикой фехтовальщиков, нежели решением большого решения конкретных проблем, которые стоят в жизни и России, и Польши. Мы, действительно, обращаем внимание на те декларации, которые звучат сейчас из Варшавы и, прежде всего, на те сигналы, которые поступают от господина Туска и его кабинета. Весьма многообещающе звучит высказывание о том, что надо избегать раздражающих элементов в политике, я с этим тоже полностью согласен, потому что думаю, что граждане России и Польши заслуживают гораздо лучшего уровня отношений между нашими странами и об этом должны позаботиться современные политики. Мы гарантируем, что правительство господина Туска, созданное совсем недавно, буквально за этот месяц с небольшим сделало в российско-польских отношениях гораздо больше, чем за предыдущие 2 года. Скажем, то, на что мы обратили внимание: за этот месяц состоялось уже две встречи на уровне министров. Это и министры иностранных дел, это и министры сельского хозяйства, которые повстречались в Москве, есть приглашение премьеру Туску посетить Москву в ближайшее время, есть приглашение и господину Павляку посетить Москву с визитом, но главное - не декларации и приглашения. Есть, что особенно отрадно, первые практические результаты. Мой собеседник сказал о том, что Польша сняла свои возражения по поводу начала переговоров о вступлении России в ОСР. Да, естественно, мы обратили на это внимание и считаем, что это шаг в правильном направлении. Но я думаю, что важный весьма результат был тот, что польское правительство разрешило инспекции для российских ветеринаров на польских предприятиях, которые заинтересованы в возобновлении поставок мясной продукции в Российскую Федерацию. И уважаемым журналистам должен сказать, что с 14 ноября по 14 декабря было проведено более 60 инспекций 60 предприятий и результаты инспекций сейчас анализируются в Москве. Вот именно та работа, которую мы, собственно говоря, и ожидали от наших отношений с Польшей. То есть, мы безрезультатно добивались от предыдущего правительства именно такой вот технической экспертной работы без всякой политизации этой темы. То есть, результаты инспекции позволили уже сегодня подготовить меморандум об условиях поставок из республики Польша в Российскую Федерацию животноводческой продукции, и мы рассчитываем, что этот меморандум будет подписан уже на этой неделе. Далее - уже объявлено, что в январе в рамках Зеленой, так называемой, недели в Берлине пройдут новые встречи между министрами сельского хозяйства, где начнутся переговоры по поводу проблем, связанных с поставками растениеводческой продукции. Но опять же, в контексте нашего разговора с господином вице-маршалом - знаменательно то, что министры иностранных дел во время встречи в Брюсселе договорились о возобновлении деятельности группы по сложным вопросам, у нас была такая группа. Потом, к сожалению, ее деятельность была полностью заморожена, парализована, и сейчас была достигнута договоренность о том, что такая группа снова начнет работать, причем на деполитизированном уровне. Это именно то, к чему мы, собственно говоря, и призывали все это время. И во главе этой группы с российской стороны будет известный российский ученый, ректор московской дипломатической школы, как я ее называю, МГИМО, господин Торкунов, а с польской стороны известный дипломат, бывший министр иностранных дел господин Ротфельд. То есть, хотя бы этот перечень вопросов сделанного, даже так скажем, за полтора месяца, в общем, настраивает нас на оптимистический лад, хотя, конечно, проблем в двусторонних отношениях достаточно много. И поэтому я хотел бы еще спросить моих польских коллег о позиции нового польского правительства в отношении планов США создать в Европе, прежде всего, в Польше и Чехии, элементы стратегической противоракетной системы. Каково отношение сегодняшнего правительства Польши к этой теме, поскольку это вызывает большую обеспокоенность в России, эти планы. Ну, и мы, также, со знаком плюс отреагировали на стремление нового польского правительства начать двусторонние консультации с Российское Федерацией по этой теме в Варшаве в начале 2008 года.
Неселовский: Благодарю вас. Еще раз повторяю: я ощущаю, что сейчас на этой беседе другой климат, другое отношение, и думаю, что на протяжении этих 2 месяцев нового правительства мы решили больше вопросов, гораздо больше для исправления отношений, чем за последние 2 года. И сделано много. Я даже не знал, что существует такая группа по трудным вопросам, но думаю, что за последние 2 года были только трудные вопросы. Поэтому работы было столько, что группа перестала работать. Я абсолютно доверяю министру Ротфельду, это человек очень компетентный, тактичный, совершенно другой стиль. Не хочу никого критиковать, не хочу здесь вести политическую деятельность, внутриполитическую деятельность, закончим на этом. И новая избирательная компания в Польше не нужна. Скажу только, что это стиль понимания, озабоченности, нежелания создавать трудные моменты. Именно этого не хватало. Хотел бы рассказать такой анекдот, простите, это ни в коем случае не критика. Это такой анекдот, который я рассказал на съезде ПИС. ПИС - это наша оппозиция правой справедливости - не все понимают эту аббревиатуру. Я описал ситуацию анекдотом, и этот же анекдот можно применить и к польско-российским отношениям: 'Ехал поезд в Сибирь, испортился. Сталин говорит 'Расстрелять машиниста'. Поезд стоит дальше. Хрущев говорит:'реабилитировать машиниста'. Поезд стоит дальше. А Брежнев говорит: 'закрыть шторы и делать вид, что мы едем'. Мы рады, что этот поезд польско-российских отношений действительно поехал. Если смотреть в стекло заднего вида, можно удариться или ехать очень медленно. Так что мы хотим, чтобы этот поезд взаимных отношений поехал вперед, и будем надеяться, что он все-таки поедет, потому что нет в польско-российских отношениях проблем, которые не могли бы быть решены. Мне кажется, что таких проблем сегодня нет, и это очень отрадно. Я очень рад тому, что в конце января наш премьер будет в Москве, нанесет визит в Россию. А раньше заместитель министра иностранных дел Российской Федерации будет в Варшаве. Очень хорошую новость я получил сегодня. Отвечая конкретно на вопрос о щите, о ПРО. Польша - союзник США и в принципе, я говорю, в принципе, мы согласны с присутствием системы ПРО на нашей территории, но мы считаем, что лучше всего было бы, если бы Россия и США достигли договоренности по этому вопросу. Польша старается делать все, чтобы убедить российских партнеров, что эта система ПРО ни в коей мере не является угрозой России. У Польши нет ни возможности, ни смысла, ни цели быть угрозой для России. Я рад, что в настоящий момент будут переговоры, польско-российские переговоры о системе ПРО. Еще раз повторю: был азербайджанский проект. Кажется, его отложили на полку. И здесь существует, есть некий дефицит информации. Я, будучи председателем комитета по международным делам Сената, встречался с послом России и больше знал об этих переговорах, чем многие в Варшаве. Могу сказать единственно, что Польша не намерена испортить хорошие отношения с США. Я именно так интерпретирую систему ПРО на нашей территории. Я хотел бы, чтобы российская сторона поверила: Польша не намерена делать из щита политическую демонстрацию, но прошу помнить, что мы лояльный союзник США и стараемся две эти вещи примирить между собой. Знаю, что это вопрос трудный, но на самом деле многое зависит от американо-российских отношений. Последнее замечание относительно этой комиссии по трудным вопросам. Мы хотели бы, чтобы, насколько это можно, вывести из числа этих вопросов проблемы и все то, что связано с прошлым. Думаю, что эта группа должна заниматься вопросами настоящего.
Ястржембский: Спасибо большое за ваш ответ. Во-первых, я тоже хотел бы высказать самые высокие оценки в адрес г-на Ротфельда, которого я считаю очень глубоким и квалифицированным дипломатом и замечательным собеседником. Пользуясь случаем, хотел бы передать ему привет, и очень рад, что он будет во главе с польской стороны этой группы по трудным вопросам. Я считаю, что, действительно, в предыдущие 2 года у группы не было шансов работать, потому что, кроме сложных вопросов, других вообще не было. Поэтому независимо от ее состава, действительно, вряд ли она смогла бы выдержать это напряжение. Мне понравился ваш анекдот, я его помню с советской поры, он, правда, немножечко по-другому звучал применительно к советской действительности. Вот. Но если проецировать на российско-польские отношения, то я бы сказал, что удовлетворение вызывает то, что сегодня все квалифицированные машинисты живы, и все они заинтересованы в том, чтобы российско-польские отношения были восстановлены. Вот. Поэтому, я думаю, надо этому всячески содействовать. Вот. Мне также очень импонирует ваша постановка вопроса о том, чтобы Россия и США договорились между собой по вопросам ПРО. В общем, мы и стремимся к этому, считаем, что Польша, да и Чехия, и другие страны НАТО здесь не должны стоять в стороне и действовать по принципу 'моя хата с краю', потому что речь идет все-таки о вашем доме. И думаю, что, когда мы в предыдущие 2 года слышали о том, что Россия никак не может согласиться с тем, что Польша является частью системы западной, что Польша является частью НАТО и ЕС, то нам все время, извините, хотелось ущипнуть самих себя и понять, вообще-то, мы живем в Европе или на Луне? Вот. Поскольку мы прекрасно понимаем, что Польша является естественной частью и ЕС, и Северо-Атлантического пакта, это ее суверенный выбор, естественный выбор, существует общенациональный консенсус в Польше по этим вопросам. И нам казалось, что даже как-то, наверное, неправильно для нашего диалога с Польшей напоминать с нашей стороны Польше о том, что мы знаем о том, что вы являетесь членом НАТО и ЕС. Поэтому, извините, мы этого не делали. Вот. Но мы рады сегодня, значит, говорить о своем стремлении искать коллективный ответ на проблемы, связанные с потенциальными ракетными угрозами. Мы считаем, что предложения, которые были сделаны по Габале, имеется в виду азербайджанский проект, или по Армавиру, они все остаются на столе переговоров, и очень важно то, что, действительно, заместитель министра иностранных дел РФ будет находиться по этим вопросам в Варшаве. Кстати говоря, это хороший повод пригласить его в ваш комитет для того, чтобы он мог принять участие в дебатах, если вам, конечно, это будет интересно, с тем, чтобы ликвидировать дефицит с точки зрения информирования депутатов и польской общественности. Но мы бы в данном случае хотели подчеркнуть, что суть предложения РФ всегда состояла в том, чтобы действовать сообща - России, НАТО, следовательно, естественно, Польше и Чехии, европейским государствам, и в определении параметров потенциальных ракетных угроз, и в выявлении, скажем, направлений таких угроз, и в совместном осмыслении, и в принятии решений по противодействию таким угрозам, чтобы эти угрозы приводили не к разрывам отношений между Россией и Западом, а к возникновению новых систем сотрудничества. Когда действуют или пытались действовать в обход России в непосредственной близости от нашей территории, то, естественно, в таких действиях мы усматривали и усматриваем потенциальную угрозу, прежде всего, РФ. И я очень согласен с тем, что исторические проблемы, действительно, естественнее всего решаются с ходом времени, и связано не только с отношениями России с Польшей. Это связано, скажем, с тоже нелегкими отношениями России со странами Балтии. Но как мы видим, а сегодня, кстати говоря, произошел обмен ратификационными грамотами между Россией и Латвией в Риге - обменялись министры иностранных дел двух государств грамотами ратификационными по государственной границе между Россией и Латвией. Тоже была тяжелая проблема, которая на протяжении нескольких лет никак не решалась, однако ход времени и определенный реализм, который все-таки на определенном этапе победил внутри правящих элит в Латвии, помогли нам решить и эту проблему.
Миронов: Спасибо, Сергей Владимирович. Вообще, есть предложение предоставить возможность журналистам задать вопросы.
Чыквин: Хотел бы, воспользовавшись этой возможностью, говоря о перспективах польско-российских отношений, вспомнить тот диалог и процесс польско-немецкого примирения. Другие исторические реалии, но все-таки большую роль в этих отношениях сыграл созданный такой форум польско-немецкий. И, может быть, я хотел бы попросить г-на Сергея Ястржембского, г-на маршала, если идея возникла, чтобы помимо этой комиссии были заняты группы по трудным вопросам. В рамках этой группы или вне ее был бы создан такой форум, в котором участвовали бы люди культуры, авторитетные представители, возможно, католической церкви в Польше и с российской стороны -православной церкви, потому что и на этой плоскости есть проблемы. Чтобы был такой круг, который встречался бы, разговаривал, может быть, поначалу не о самых трудных вопросах, но чтобы диалог велся. И это было бы, наверняка, полезным, и хотел бы попросить поддержки по этому вопросу.
Миронов: Спасибо, Варшава. Ну что же, слово журналистам. У меня единственная просьба к коллегам: пожалуйста, пользуйтесь микрофоном, иначе вас не услышит переводчик, называйте СМИ, которые вы представляете. Ну и адресуйте вопросы как Сергею Владимировичу, так и нашим гостям в Варшавской студии. И еще повторю вопрос к польскому оператору: если можно, конечно, покажите ваш зал.
Ястржембский: А то вдруг он пустой!
Вопросы СМИ:
Reuters: г-н Ястржембский, вы думаете, что дискуссия о ПРО будет очень важной между Россией и Польшей?
Ястржембский: Ну, безусловно, это имеет большое значение, поскольку надо говорить со всеми странами, которые вовлечены в подобного рода планы. Нельзя за кого-то что-то решать. И надо говорить открытым текстом, и надо говорить о тех опасениях, которые у нас существуют, разъяснять эти опасения. Обратили ли вы внимание на то, что вице-маршал пожаловался на отсутствие информации. Вот. Это очень важный элемент в политике, в дипломатии, в диалоге, когда мы обращаем внимание, что у наших партнеров нет информации, но проблема была в том, что предыдущее правительство отказывалось разговаривать на эту тему, это первое. Проблема была в том, что предыдущее правительство даже отказывалось, чтобы НАТО было посредником в переговорах по этой теме, что на наш взгляд было достаточно абсурдно. Вот. Поэтому, когда мы видим от наших партнеров желание говорить на эти острейшие темы - этот вопрос касается безопасности европейцев, поляков, чехов, россиян и, естественно, мы будем обсуждать напрямую - когда мы видим особенно желание наших партнеров обсуждать такие темы, мы уверены, что та информация, которая будет предложена с российской стороны поможет, может быть, по-новому взглянуть на ситуацию нашим польским и чешским партнерам. Должен сказать, что в конце этой недели я по приглашению чешского правительства буду находиться в Праге и эти темы обязательно буду тоже поднимать.
Миронов: Пожалуйста, Варшава, ваша очередь.
Свиридов: Большое спасибо, прошу.
Журналист: Благодарю вас за возможность задать вопрос. И вопрос мой касается российско-немецкого проекта строительства газопровода 'Северный поток'. Польша, как известно, выступает против него, несмотря на смену правительства. Хотела бы по этому спросить, готова ли российская сторона модифицировать свою позицию по данному вопросу или модифицировать проект? На какой компромисс может пойти российская сторона?
Ястржембский: Теперь я верю все-таки, что в зале есть кто-то из журналистов, потому что до этого я видел только 3 мужчин за столом. Значит, вопрос для российско-польских отношений, действительно, не новый. Я думаю, что здесь тоже не хватает, наверное, взаимной информированности. Уверен, что при новом правительстве Польши такие переговоры могут состояться. Как вы понимаете, я далек от структур Газпрома, и поэтому не могу вам ответить напрямую, на что готова российская сторона. Это, в общем-то, вопрос к руководству компании, но хотел бы сказать, что даже в вашем вопросе прозвучала, на мой взгляд, ошибочная интерпретация. Вы назвали 'российско-немецкий' проект. Я с этим не могу согласиться, потому что это на сегодняшний день уже точно совершенно не российско-немецкий проект. Это российско-европейский проект, а если мы возьмем определение Европейской Комиссии, не Ястржембского, не Москвы, а Европейской Комиссии в Брюсселе, в прошлом году Европейская Комиссия подтвердила статус газопровода, как трансъевропейской энергетической сети, Trans-European Energy Networks. Это официальная формулировка Европейской Комиссии. И это не случайная формулировка. Потому что северный поток сможет, когда он заработает, обеспечить 25% потребностей ЕС в дополнительном импорте газа, это первое. Второе, основные целевые рынки поставок газа по газопроводу: ими является не только Германия, а являются также Великобритания, Голландия, Франция, Дания, Бельгия, на которых в совокупности приходится более 53% потребляемого в Европе газа. Повторяю, это серьезный российско-европейский проект. Даже по структуре собственности это сегодня трехсторонний проект, потому что к российским и германским компаниям добавилась еще и голландская компания. Должен сказать, что все объемы газа, кстати говоря, которые должны быть поставлены по первой нитке газопровода, уже законтрактованы. То есть, они уже куплены. Мы понимаем, что у Польши могут быть вопросы по этому газопроводу. Ну, например, связанные с экологией. Вот. И мы готовы, естественно, по этим вопросам давать ответ. Для этого нужно контактировать. Вот. И ясно, что всегда есть возможности для, скажем, дополнительных шагов по подключению новых партнеров к проекту. Если на то будет желание у партнеров, будут и технические возможности и заинтересованность тех партнеров, которые в этом проекте находятся. Поэтому, мне кажется, что те опять же исторические гири, которые пытались повесить на этот проект, они, вот, относятся как раз к тем издержкам наших отношений, которые мешали нам развивать отношения в недавнем прошлом. Но никакого отношения, не к ночи будет сказано, к пакту Молотова-Риббентропа проект строительства всеевропейского газопровода не имеет. Вот. И поэтому надо на него смотреть так, как он выглядит в ХХ1 веке. Как дополнительный путь, позволяющий диверсифицировать поставки газа в Европу из РФ, и как дополнительные возможности, в том числе, и для польской экономики, которая связана самыми тесными узами с германской экономикой. И я считаю, что этот проект, он, безусловно, проект будущего. Вспомним о том, какое количество рабочих мест он создает. Уже сегодня в ЕС, если вспомнить хотя бы о строительстве дополнительных заводов, на которых производится пленка для упаковки этих труб, которые должны лечь на дно моря. С одной компанией 'Europipe' был подписан контракт - вдумайтесь в цифру - на сумму в миллиард евро. Это те самые деньги, которые сегодня работают на оживление экономики ЕС.
Журналист: Вы хотите сказать, что Россия открыта к тому, что к этому проекту могут присоединиться другие партнеры? Я просто хотела уточнить, правильно ли я поняла?
Ястржембский: Хотел сказать, что, когда появляется интерес, то нужно о нем заявить и начать обсуждать. Потому что, в конце концов, всегда можно находить какие-то новые варианты. Скажем, он рождался как, действительно, российско-германский, направленный на Европу. А сегодня мы видим, что это уже по структуре собственности российско-германско-голландский. Вот. И поэтому, я не говорю только о структуре собственности, я говорю также о направлениях различных, скажем, ответвлений, которые могут быть у газопровода, говорю о газохранилищах, которые появляются вокруг этого газопровода, говорю о возможностях появления дополнительных заводов, которые обслуживают этот газопровод. Поскольку сам газопровод - это, как бы, основная несущая конструкция, а вокруг него появляется целая сфера различных производств, которые связаны с обслуживанием газопровода, и потом с утилизацией того газа, который будет поступать. Поэтому, если есть интерес в этом участвовать, то нужно, конечно, говорить на экспертном уровне, прежде всего. В данном случае, не с представителем политического сегмента российской политической жизни.
Миронов: Спасибо. Варшава, пожалуйста, ваш вопрос, но хотелось бы, чтобы мы видели хотя бы того, кто задает этот вопрос.
Ястржембский: Это не только сотрудники 'РИА Новости' в Варшаве, я надеюсь?
Trybuna: Мы уже сказали Москве, что в зале присутствуют депутаты от оппозиции православного вероисповедания. Могу ли я в этой связи попросить г-на Ястржембского подтвердить или опровергнуть информацию о том, что у вас польские корни. Это не главный вопрос. Вопрос мой будет по ПРО. Вчера генерал Балуевский заявил, что объекты системы ПРО в Польше и Чехии могут быть целью российских ракет, поскольку они представляют собой угрозу для России. Зачем, г-н Министр, России новый этап в отношениях с Польшей? Спасибо.
Ястржембский: Я концовку перевода не совсем понял, но, тем не менее, попытаюсь догадаться. Во-первых, самый легкий вопрос, есть ли у меня польские корни? Да, они, действительно, есть, и я этим горжусь. Вот. Это, действительно, так. Значит, второе - насчет того, что заявил высокопоставленный российский военачальник. Ну, дело в том, что на сегодняшний день пока еще ничто не решено, и пока еще ничто не построено, поэтому все, безусловно, комментарии, которые ведутся по этому поводу, они носят гипотетический характер. Но, тем не менее, в этих комментариях, конечно, заложен серьезный анализ потенциальных угроз, в том числе, и РФ. В данном случае, поскольку мы не видим реальных, серьезных причин, по которым бы такого рода объекты должны были появиться. Я имею в виду, шахты для 10 ракет в Польше и радар в Чехии. Нам американские наши коллеги пока не сумели предоставить аргументированное, логичное объяснение причин появления такого рода элементов стратегической военной инфраструктуры США в непосредственной близости от границ РФ. А после того, как 2 недели назад национальная разведка США сделала вывод об отсутствии у Тегерана действующей военной ядерной программы, мы, вообще, не понимаем, какие могут быть даны логические объяснения подобного рода шагам. Потому что в этой ситуации непонятно, зачем Ирану нужны ракеты большой дальности, если нечем наполнять эти ракеты. Какую они полезную нагрузку могут нести, если работы по созданию ядерной боеголовки, как признают американские разведслужбы, не ведутся? А химического и биологического оружия у Тегерана нет. Тогда в чем причины? Ну и, кроме того, мы обращали же внимание на заявления, которые прежде раздавались, в том числе, из Польши, когда бывший премьер-министр заявил, я цитирую: 'главная задача этих объектов - не предупреждение нападения со стороны Ирана или Северной Кореи, а защита Польши от России', - конец цитаты. Вот. Такого рода объяснения, как нам кажется, более логичны, чем те, что мы слышим из Вашингтона. И вот по этому поводу нам как раз нужны отношения с Варшавой, чтобы, во-первых, говорить о том, что отсутствуют какие-либо даже намеки на какие-либо угрозы со стороны России какой бы то ни было стране в Европе, в странах, которые объединяются в европейском союзе или в системе НАТО, вот, и что это другая Россия. Россия с совершенно другим вектором развития. И Россия, которая ставит перед собой совершенно другие цели в своем поступательном развитии. Вот для этого и нужны как раз новые отношения и новые возможности для диалога. А что касается поляков, то я хотел бы напомнить высказывание одного известн
