Попытавшись во внешней политике начать сначала, администрация Буша оказалась в тупике
Администрация Буша, много лет заявлявшая, что разбирается во внешней политике лучше своих предшественниц, теперь пытается устранить ущерб, нанесенный за семь лет ее пребывания у власти - по сути речь идет о возврате к тому курсу, который проводился до инаугурации нынешнего президента.
Однако мир с тех пор сильно изменился, и сегодняшняя ситуация куда менее благоприятна для Соединенных Штатов. В результате чиновники из администрации убеждаются: вернувшись на старт, двигаться вперед они уже не могут.
В 2001г. администрация заявила о намерении осуществить настоящую революцию с точки зрения содержания и практического воплощения внешней политики США. Она высмеивала либерально-интернационалистский идеал многостороннего сотрудничества. Она выступала против применения Вашингтоном военной силы под соусом 'государственного строительства'. Она отмахивалась от проблем глобального потепления, считая борьбу с ним навязчивой идеей Эла Гора (Al Gore), и заявляла, что, в отличие от предшественников, не собирается увязать в трясине израильско-палестинского мирного урегулирования.
После 11 сентября администрация зашла еще дальше, разработав новую радикальную доктрину, основанную на превентивных военных акциях. Война с террором приобрела для нее определяющее значение, стала главной задачей, отодвигающей на второй план все остальное - как в стратегическом, так и в нравственном плане.
Но сегодня ситуация в мире складывается совершенно по-иному. И пытаясь исправить ущерб, который нанесли Соединенным Штатам ее действия за семь лет - включая перенапряжение сил в военной сфере и падение международного престижа и влияния страны - администрация, как это ни парадоксально, без лишнего шума принимает на вооружение многие из тех внешнеполитических концепций, над которыми она прежде издевалась.
В конце своего президентского срока Клинтон весьма успешно работал над сохранением преимуществ и корректировкой недостатков Рамочного соглашения 1994 г., призванного остановить осуществление северокорейской ядерной программы. В 2001 г. администрация Буша, списав со счетов все достижения в этой области, включила Северную Корею в состав 'оси зла'. Позднее Вашингтон без особого энтузиазма согласился принять участие в шестисторонних переговорах по вопросам безопасности, связанным с северокорейской ядерной программой - они начались в 2003 г., и проходят в Китае. Тем временем Северная Корея создавала новые боеголовки, в 2005 г. объявила себя ядерной державой, и в сентябре 2006 г. провела первые испытания атомного оружия.
Поскольку ситуация постоянно ухудшалась, администрация в конце концов смягчила свою позицию на переговорах, и в начале 2007 г. с Северной Кореей было достигнуто важное соглашение. Хотя на сегодняшний день положения этого пакта реализованы лишь частично, и их соблюдение Пхеньяном оставляет желать лучшего, для Буша, назвавшего в 2003 г. Ким Чен Ира 'тираном' и 'пигмеем', этого оказалось достаточно, чтобы в прошлом месяце направить ему личное послание, начинавшееся обращением 'уважаемый г-н Председатель'. В этом документе он подтверждает: в случае выполнения договоренности США готовы предоставить Пхеньяну гарантии безопасности и другие 'блага'.
Что ж, вроде все прекрасно. В принципе этот курс - ядерное разоружение в обмен на помощь в экономической и энергетической сфере с прицелом на нормализацию дипломатических отношений - мало чем отличается от клинтоновского. Вот только теперь дело приходится иметь с Северной Кореей, обладающей куда большим (и к тому же прошедшим испытания) ядерным арсеналом.
На Ближнем Востоке администрация Буша отказалась от традиционной для Вашингтона роли посредника в урегулировании израильско-палестинского конфликта. 'Дорога в Иерусалим проходит через Багдад', - поясняли ее представители. Другими словами, ключ к примирению между израильтянами и палестинцами - свержение Саддама Хусейна. Однако и после падения хусейновского режима США участвовали в мирном процессе лишь урывками - ограничиваясь отдельными поездками и выступлениями представителей администрации вместо последовательной кампании по разрешению этого давнего конфликта.
Затем, в конце прошлого года, на конференции в Аннаполисе, США вернулись к роли мирного посредника на Ближнем Востоке. На прошлой неделе Буш даже лично посетил регион и встретился со всеми участниками мирного процесса, пытаясь сдвинуть его с мертвой точки. Однако сегодня препятствий на пути к урегулированию, похоже, стало куда больше, чем в момент его вступления в должность. Палестинская администрация на Западном берегу слаба и расколота. Сектор Газа контролирует ХАМАС. Простые израильтяне, во многом из-за войны в Ираке, чувствуют себя менее защищенными, чем раньше, и считают, что их страна оказалась в еще более плотном кольце врагов. А семь лет препирательств вокруг израильских поселений на Западном берегу обернулись дальнейшей радикализацией палестинской молодежи.
В Ираке - как считается, благодаря усилению американского контингента под руководством генерала Дэвида Х. Петреуса (David H. Petraeus) - масштабы насилия удалось снизить до уровня 2004 г. Но закрепление успеха в сфере безопасности зависит от решения политических вопросов, а в этом смысле перспективы не выглядят радужными. Иракское правительство до сих пор не приняло важного закона о распределении прибылей от нефтяного экспорта, не скорректировало крайностей политики дебаасификации и не пересмотрело избирательного законодательства - а все эти меры считаются необходимыми для укрепления взаимного доверия и частичного примирения между религиозными и этническими группами в стране.
В любом случае, теперь мы почти не слышим разговоров о том, что Ирак должен стать форпостом демократизации арабских стран Ближнего Востока. И хотя ситуация по сравнению с 2000 г. в корне изменилась - Хусейна больше нет, в стране размещены сотни тысяч американских солдат, а управляет ею демократически избранное правительство - успех в Ираке в 2008 г. будет определяться критериями сдерживания: отсутствием оружия массового поражения, 'убежищ' для террористов и нераспространением насилия на другие страны. А эти политические задачи мало отличаются от клинтоновских.
Больше всего от иракской войны выиграл Иран: его влияние в регионе - особенно в самом Ираке, Газе и Ливане - усилилось многократно. После 11 сентября, а затем еще раз, в 2003 г., когда Тегеран намекал на готовность к сделке, администрация Буша по сути пренебрегла возможностью улучшить отношения с Ираном. И к переговорам стран ЕС относительно иранской ядерной программы она присоединилась с большим запозданием. Тем временем риторика Вашингтона в адрес Тегерана, который тоже причислили к 'оси зла', становилась все более воинственной, доходя до угроз военной акцией, если Иран не прекратит разработку ядерного оружия.
И чем же все закончилось? Если верить недавним "Аналитическим оценкам разведывательных служб" (National Intelligence Estimate), получается, что Иран приостановил военную ядерную программу еще в 2003 г., но продолжает работы по обогащению урана в качестве топлива для реакторов. И задача теперь состоит в том, чтобы ограничить масштабы ядерной программы Тегерана и его влияние в регионе в ожидании того момента, когда политические перемены внутри страны изменят условия игры в нашу пользу. Если в 2008 г. американский курс по отношению к Ирану будет осуществляться успешно, результатом станет ситуация, аналогичная 2000 г., когда смена руководства в Тегеране побудила Вашингтон к демаршам по поводу улучшения двусторонних отношений.
Однако, независимо от того, насколько нынешней администрации удастся исправить урон, нанесенный ее собственной провальной политикой, следующему президенту придется иметь дело с международной ситуацией, непохожей на ту, что унаследовал Буш. Россия, прежде занимавшая слабые позиции на мировой арене и переживавшая процесс демократизации, превратилось в авторитарное 'нефтегосударство', проводящее провокационную внешнюю политику. Объем ВВП Китая по сравнению с 2000 г. вырос вдвое, и соответственно усилилось его влияние в мире. Наконец, кампанию против США готово продолжать новое поколение джихадистов, чья приверженность насильственным методам ничуть не меньше, чем у предшественников.
Кандидаты от Республиканской партии, намеренные развивать прежние бушевские подходы к внешней политике, явно не осознают, насколько изменился мир. Но не понимают этого и демократы, делающие акцент на исправлении ошибок Буша. Поражения администрации Буша ни у кого не должны вызывать ощущения собственной правоты: ведь если следующий президент начнет строить будущий внешнеполитический курс США на основе прошлого, он совершит такую же ошибку, как и президент нынешний.
Для великой державы потерянное впустую десятилетие означает не просто возврат к тому, с чего оно начиналось. Она оказывается отброшенной далеко назад. И нашим кандидатам в президенты следует придумать что-нибудь получше простой 'перезагрузки' системы и начала игры заново, как будто часы остановились в январе 2001 г.
Стивен Вебер - профессор политологии, директор Института международных исследований при Калифорнийском университете в Беркли. Брюс У. Джентлсон - профессор политологии и государственной политики в Университете им. Дьюка (Duke University)
