Текст публикуется с любезного разрешения редакции 'Project Syndicate'
Соединенные Штаты, со своими заявлениями об исключительности, часто воспринимаются, как нечто не имеющее исторических аналогий. Но если сравнить их с судьбой более ранних империй, то появляется намного больше сходств.
Недавно мое внимание поразила аналогия с историей Германии: крах немецкого господства во время Первой мировой войны, олицетворяющий правление Кайзера Вильгельма II. Вильгельм вступил на престол в 1888 году в возрасте 29 лет, его либерально настроенный отец находился у власти в течение 88 дней пока не умер от рака горла. Его дед, Вильгельм I, руководил военными успехами Пруссии, которые дали возможность Бисмарку создать объединенный Рейх в 1871 году. В течение двух лет Вильгельм II избавился от Бисмарка.
Вильгельм II стал лидером страны на пике европейского господства. К 1890 году Германия была самым сильным государством на континенте. Но могущество порождает оппозицию, и встревоженные соседи Германии начали формировать оборонительные союзы.
Вильгельм выставлял напоказ свою неограниченную власть, полагая, что она была предначертана божественным образом. Он был высокомерен по отношению к парламенту, ограниченная власть которого была сформулирована в конституции, которую он никогда не читал. Он обладал незаурядным интеллектом, был впечатлен технологическим прогрессом, возможно даже был одарен талантом, но был необучен и импульсивен; он упивался атрибутами могущества и восхищался униформами. Его показная роскошь и расточительность были очень непрусскими.
Он любил претенциозные речи, однажды предупредив недавно приведенных к присяге солдат, что, если бы он приказал, то они должны бы были стрелять в своих родителей. Он отдавал поразительные приказы солдатам, отправляющимся на подавление Ихэтуаньского восстания в Китае: они должны были пробудить страх, как это делали древние варвары. Он терпеть не мог либеральных критиков. И пренебрежительно отзывался об иностранных государствах, особенно о Великобритании. Частично это объясняется его одновременной англофобией и недоверием к своей матери - дочери королевы Виктории.
Более того, он поддерживал круги, которые стремились увеличить немецкую военную мощь, включая создание военно-морского флота, который мог бы бросить вызов британскому флоту. Он избегал распоряжений правительства, поскольку они противоречили его затеям. С самого начала представители его окружения волновались о его непостоянстве и умственном состоянии.
Внешняя политика Германии с 1890 по 1914 годы, за которую Кайзер нес формальную и периодически фактическую ответственность, включала в себя серию провалов и неудач. Но, как показало поведение Германии в Первую мировую войну, Вильгельм фактически не управлял страной. В начале июля 1914 года после убийства австрийского Эрцгерцога Франца Фердинанда Вильгельм потакал австрийцам, но к концу месяца сам оказался не в состоянии удержать своих подчиненных от развязывания войны, которая последовала за диктатом военной стратегии - знаменитым 'планом Шлиффена'.
Как только началась война, Вильгельм стал Верховным военным диктатором, и его главная функция должна была заключаться в разрешении споров между конкурирующими группами в его правительстве. В центре зародился гражданско-военный конфликт, поскольку немецкая армия, всегда имела менталитет и статус 'государства в государстве'. Кроме того, военные и гражданские руководители были отделены друг от друга.
После сражения на Марне (в сентябре 1914 года) и провала 'плана Шлиффена' некоторые советники Вильгельма поняли, что возможностей для военной победы было очень мало, следовательно, необходимо заключение мирного договора. Но к тому времени даже гражданский канцлер поддерживал экстравагантные цели войны, что сделало надежду на мирный договор иллюзорной.
С этого момента в ходе войны главным вопросом стало умственное состояние Кайзера. И все же наиболее опрометчивые решения еще предстояло принять: изменения в военном и гражданском руководстве и объявление неограниченной подводной войны в 1917 году, которая привела к вступлению в войну США.
Судьба страны (и всей Европы) зависела от решения Вильгельма. Но после трех лет невообразимой бойни положение Кайзера было сведено лишь к инструменту военной диктатуры, которой управлял Пауль фон Гинденбург и начальник штаба Эрих Людендорфф. Они пользовались доверием правящих классов Германии, были настроены на отказ от любых компромиссов и полагали, что 'еще один удар' установит 'общую победу'. Кайзер, тем временем, систематически ограждался от правдивой информации и совершенно отошел от действительности.
На мгновение, весной 1918 года - после того, как с большевиками на условиях Германии был подписан Брестский мирный договор - показалось, что немецкая победа возможна. Но к августу силы союзников прорвались через немецкие оборонительные рубежи, и ошеломленный Людендорфф, боясь внезапного краха своей армии, потребовал, чтобы недавно сформированное гражданское правительство немедленно отправило предложение о перемирии. Однако союзники отказались вести переговоры с Кайзером. Измученные войной немцы стали требовать отречения Кайзера.
Армия вынудила Вильгельма бежать в Нидерланды, где до самой свой смерти в 1941 году он отравлял обстановку, везде, где только мог: виноваты были евреи и социалисты, лишь он один был прав. В очередной раз, отражая настроения и поддерживая мнение большей части из тех, кто некогда был его народом, он видел в Гитлере нового человека, избранного судьбой, спасителя Германии, которую победило предательство.
У Вильгельма были ужасающие недостатки и он находился во главе глубоко испорченной политической системы. Но, в конечном итоге, его главный провал заключался в передаче власти военным и гражданским сторонникам жесткого курса, которых ошибочно называли консерваторами, поскольку их мировоззрение заключалось в радикальном переупорядочении Европы.
Конечно, Америка - это не Имперская Германия. Но можно извлечь урок из истории страны, военные правители которой, ссорясь между собой, нанесли невообразимый ущерб своему народу и всему миру своим лживым, скрытным и параноидальным стилем руководства. Последствия их лидерства стали очевидны лишь позднее, когда угнетенные люди обратились друг против друга из-за своих глубоких политических и моральных разногласий и ненависти.
Потребовалась величайшая катастрофа, глобальное историческое бедствие, чтобы преподать этим людям урок. Будем надеяться, что американцы раньше выучат урок об опасности и безрассудстве имперского высокомерия.
Фриц Штерн - заслуженный профессор истории в Колумбийском университете, автор книги 'Пять Германий, которые я знал'.
__________________________________
Copyright: Project Syndicate, 2008.
Перевод с английского языка - Ирина Сащенкова
__________________________________
Создатели империи: неоконсерваторы и их проект американской сверхдержавы ("Christian Science Monitor", США)
Склонность США к тоталитаризму ("Asia Times", Гонконг)
