Пообщайтесь с представителями правительств европейских государств, и вы обнаружите, что их ожидания относительно победителя грядущих президентских выборов в США практически совпадают.
В первых строках большинства списков значится решимость взяться за проблемы изменения климата. А также содействие мирному процессу на Ближнем Востоке и готовность к открытым переговорам с Ираном. Еще один приоритет - более тонкий подход к войне с терроризмом. Прибавьте к этому поворот в сторону многостороннего урегулирования международных проблем - и набор требований более-менее готов.
Читатель уже сообразил, что подобные требования не предъявляются ни одному европейскому лидеру. Да, на уме у политиков и внешнеполитических экспертов континента глобальное лидерство, которого они ожидают от следующего хозяина Белого Дома.
За последние семь лет немалая часть Европы привыкла противопоставлять себя Джорджу Бушу. Одно из последствий этого заключается в том, что политики забыли - преднамеренно, может сказать читатель - о том, что и их континент мог бы взять на себя часть ответственности.
Новый президент, кто бы им ни стал, будет создавать собственную внешнюю политику - в национальных интересах США. Безусловно, есть шансы на то, что она будет больше соответствовать инстинктам Европы. Однако можно с такой же уверенностью сказать, что она не оправдает чрезмерных ожиданий в европейских столицах.
Европейским лидерам было бы неплохо задуматься о собственном вкладе в повышение безопасности вместо того, чтобы гадать о том, кто придет на смену Бушу. Они должны перестать задавать вопросы о том, что Вашингтон может сделать для них и начать думать о том, что они могут сделать для себя сами.
Им представился неплохой шанс. Лиссабонский договор должен покончить с институциональным самоанализом, который последние пять лет не давал Европейскому Союзу покоя. Кроме того, ЕС получил новое созвездие лидеров. Уход Герхарда Шредера, Жака Ширака и Тони Блэра дал трем великим державам возможность начать все заново, и разногласия по Ираку больше не отравляют их отношения.
Ангела Меркель, Николя Саркози и Гордон Браун объявляют себя атлантистами. Ни одного из них не назовешь пуделем, но также никто из них не разделяет несбыточные мечты Ширака о будущем Европы в союзе с Москвой и Пекином, а не с Вашингтоном.
Эти лидеры согласны не во всем. Они представляют разные культуры и соперничающие национальные интересы. Если, например, Британию глубоко волнует ситуация на пограничных территориях Пакистана и Афганистана, то Францию беспокоит Магриб. Британия может не обращать внимания на резкое охлаждение своих отношений с Россией Владимира Путина: история и география ставят иные требования перед Германией.
Но их можно примирить. Кроме того, этим лидерам вполне по силам преодолеть разногласия относительно темпов экономической либерализации. Прежде всего необходимо политическое лидерство. В этом отношении уже прозвучала пара обнадеживающих сигналов. В рамках сближения с США Саркози рассматривает возможность возвращения Франции в военные структуры НАТО.
Договоренность, по-новому определяющая границы ответственности НАТО и ЕС, будет иметь смысл лишь в том случае, если европейские правительства выработают общее понимание того, чего они, собственно, хотят от атлантического альянса. В этих правительствах вам, как правило, заявят, что присутствие их войск в Афганистане свидетельствует о том, что будущее НАТО им небезразлично. Однако большая часть этих войск связана мерами предосторожности, призванными не допустить каких-либо осложнений.
Точно так же не совсем понятно, зачем предлагать создание новых ячеек планирования в Брюсселе, если правительства не готовы адекватно финансировать свои вооруженные силы. Органам планирования нужны войска и вертолеты.
Нет и четкой стратегии в отношении Ирана. Есть все основания просить американского президента начать прямые контакты с Ираном по вопросам как безопасности в регионе, так и ядерных амбиций Тегерана. Но, справедливо требуя от Вашингтона не скупиться на 'пряники', европейские правительства должны быть готовы достать 'кнут' более серьезных экономических санкций.
Европейский список необходимых дел включает в себя более убедительный подход к вопросам изменения климата и энергетической безопасности. Разумеется, США должны подписать соглашение, которое придет на смену первому киотскому протоколу. Но насколько весомы прекраснодушные заявления ЕС по вопросу выбросов углекислого газа, если его государства-члены не могут договориться между собой о том, что хотя бы немного напоминало единую энергетическую политику?
Можно продолжать в том же духе. Переговоры о глобальной торговле, интеграция в международную систему таких новых великих держав, как Китай и Индия, конфликт в Африке: все это требует ответов как от США, так и от Европы. Как пишет Чарлз Грант (Charles Grant) в эссе для лондонского Центра европейской реформы, у Европы есть выбор. Она может пассивно наблюдать за зарождением многополярного мира или же пытаться формировать этот ландшафт в собственных интересах.
Межвременье в США следует рассматривать как возможность для европейских лидеров - не оттачивать до бесконечности свои требования к США, а очертить собственные рамки стратегического видения. В интересах Европы более сдержанная, готовая к международному сотрудничеству Америка. Но Европа может оказать желаемое воздействие на лидерство Вашингтона лишь в том случае, если сама продемонстрирует способность к лидерству.
Филип Стивенс - главный политический комментатор FT
___________________________________
Россия - младший партнер Китая или новый партнер Запада? ("The Financial Times", Великобритания)
Квентин Пил: По всему миру звучат сигналы тревоги ("The Financial Times", Великобритания)
