Проще всего винить в растущей нагрузке на ресурсы планеты бедняков. Но львиная их доля по-прежнему достается богатому Западу
Больше уклоняться от разговора на эту тему я не могу. Чуть ли не каждый день на мой компьютер приходят письма с одним и тем же вопросом. Он стал одним из первых пунктов в политической повестке дня после недавней публикации доклада, выводы которого производят пугающее впечатление: впервые Мировая продовольственная программа (World Food Programme) столкнулась с трудностями при формировании необходимых запасов для экстренной помощи голодающим. Так стоит ли, подобно большинству экологов, бежать от сакраментального слова на букву 'н', как черт от ладана? Ведь самые громогласные пропагандисты этой идеи - Пол и Энн Эрлих (Paul and Anne Ehrlich) - даже называют рост населения 'нашей экологической проблемой номер один'. Тем не менее, большинство 'зеленых' наотрез отказывается ее обсуждать.
Что это - деликатность или трусость? Пожалуй, здесь есть немного и того и другого. Проблема роста населения всегда политизировалась, и вину за нее всегда возлагали на кого угодно, кроме себя. Вам часто приходилось слышать что-то вроде: 'Это мы плодимся слишком быстро'? Вот именно. Для зажиточного священника Томаса Мальтуса (Thomas Malthus), написавшего свою книгу в 1798 г., корень зла крылся в безрассудстве трудящихся классов. В 19 - начале 20 века специалисты по евгенике предостерегали: белым грозит поглощение другими расами. В 1970-х гг. в богатых странах этому вопросу уделялось чрезмерное внимание, поскольку перенаселенность - единственная из экологических проблем, в возникновении которой можно обвинить бедные страны. Тем не менее, вопрос требует ответа. Действительно ли рост населения - наша экологическая проблема номер один?
Фонд за оптимизацию населения (ФОН - Optimum Population Trust), ссылаясь на данные ООН, приводит совершенно ошеломляющие цифры: если население планеты будет расти нынешними темпами, к 2300 г. оно достигнет 134 триллионов. Это, впрочем, чистый абсурд: никто не ожидает, что нечто подобное произойдет на самом деле. По оценке ООН, обнародованной в 2005 г., численность населения земного шара более или менее стабилизируется к 2200 г. на уровне 10 миллиардов. Однако в докладе, опубликованном на прошлой неделе журналом Nature, утверждается, что с вероятностью в 88% рост населения в мире прекратится уже в нынешнем столетии.
Другими словами, если мы примем за основу прогноз ООН, население мира увеличится примерно на 50%, после чего рост прекратится. Из этого следует, что нам будет в полтора раза труднее остановить выходящий из-под контроля процесс изменения климата, прокормить жителей планеты, не допускать чересчур интенсивной эксплуатации природных ресурсов. Но давайте сопоставим прогнозируемое увеличение численности населения с темпами роста мировой экономики.
По оценке многих экономистов, несмотря на периодические спады, в 21 веке эти темпы роста составят в среднем 3% в год. И государства мира, естественно, сделают все возможное, чтобы они оказались правы. Стабильный ежегодный рост в 3% означает, что объем общемирового ВВП будет удваиваться каждые 23 года. Другими словами, к 2100 г. общемировой объем потребления увеличится на 1600%. Как явствует из уравнений, составленных профессором Родериком Смитом (Roderick Smith) из Imperial College, в результате в нынешнем столетии мы израсходуем в 16 раз больше экономических ресурсов, чем потребил человек с тех пор, как слез с дерева.
Таким образом, экономический рост в 21 веке представляет собой экологическую проблему, в 32 раза более серьезную, чем увеличение численности населения. И если правительствам, банкам и компаниям никто не помешает, рост потребления в мире никогда не прекратится. К 2115 г. его совокупный объем увеличится на 3200%, к 2138 - на 6400%. Поскольку сырьевые ресурсы исчерпаемы, на практике подобное, конечно, невозможно, но становится очевидным, что самая реальная и первостепенная угроза для нас связана с динамикой экономической деятельности, а не с численностью жителей планеты.
Те, кто подчеркивает опасности, связанные с ростом населения, не забывают оговориться, что времена изменились: теперь их беспокоит этот процесс не столько в бедных, сколько в богатых странах, где уровень потребления гораздо выше. ФОН, к примеру, отмечает: 'Воздействие на окружающую среду среднего жителя Бангладеш : возрастает в 16 раз, если он эмигрирует в США'. Это, конечно, не совсем так, ведь новоприбывшие иммигранты как правило живут беднее, чем коренное население, но общий смысл тезиса ясен - рост численности населения богатых стран, в основном связанный с иммиграцией, наносит экологии больший ущерб, чем аналогичный процесс в бедных государствах. Таким образом, в США и Великобритании воздействие иммиграции на экологию превращается в очередной аргумент против нее.
Однако темпы роста населения США и Великобритании аномальны: даже ФОН признает, что к 2050 г. 'численность населения большинства развитых стран практически не изменится - она составит 1,2 миллиарда'. Более того, население 'еэсовских двадцати пяти' (первых 25 стран, вступивших Союз) скорее всего сократится на 7 миллионов.
Это, как я понимаю, послужит слабым утешением жителям Британии, которых, по прогнозам правительства, к 2050 г. станет уже не 61, а 77 миллионов. По мнению ФОН в этой стране рост населения на 80% является прямым или косвенным результатом иммиграции (новоприбывшие, как правило, рожают больше детей). Организация Migrationwatch UK утверждает, что именно мигранты несут основную ответственность за жилищный кризис в Великобритании. На ее сайте опубликован график, из которого следует: если бы не они, количество индивидуальных домов и квартир, построенных в стране за 1997-2004 г. превышало бы число возникших за это же время семейных единиц на 20000-40000 в год.
Но так ли это? По данным Национального статистического управления, количество иммигрантов, прибывших в Великобританию за 1997-2004 гг., составляло в среднем 153000 человек в год. Допустим (с некоторой долей оптимизма), что 90% этих людей смогли обосноваться в Англии на постоянное жительство, а размер создаваемых ими семейных единиц равен среднему показателю за 2004 г. - 2,3 человека. Это означает, что за счет новоприбывших иммигрантов должно было формироваться по 60000 семейных единиц в год. В Докладе Баркера (Barker Review), составленном по заказу Министерства финансов, указано, что в 2002 г. - за более поздний период данных не имеется - в Англии было построено 138000 домов и квартир; в то же время с 1990 по 2000 г. количество возникающих семейных единиц составляло в среднем 196000 в год. Эти приблизительные подсчеты говорят о том, что оценки Migrationwatch явно преувеличены, однако иммиграция действительно представляет собой один из важных факторов, влияющих на дефицит жилья. Тем не менее, даже общий прирост населения Англии обеспечивает лишь 35% совокупного спроса на жилье. В остальном он связан прежде всего с сокращением размера семей.
Возникает, однако, еще один вопрос: но ведь есть же один аспект, с точки зрения которого рост населения несомненно представляет острейшую угрозу? Разве объем пищи, потребляемой человечеством, не связан напрямую с количеством ртов? И сегодня, после многолетнего 'обжорства', наши закрома вдруг опустели, а цены на зерно неудержимо рвутся вверх. Как тут прокормить 'лишние' 3 миллиарда?
Однако даже в этом плане рост населения - не самая актуальная проблема: производство продуктов питания увеличивается куда быстрее. Согласно прогнозу Организации ООН по продовольствию и сельскому хозяйству (UN Food and Agriculture Organisation), к 2050 г. объем производства мяса в мире удвоится - то есть он будет расти в 2,5 раза быстрее, чем численность населения. С 1980 г. предложение мяса на мировом рынке уже увеличилось в три раза: сегодня под мясомолочное животноводство отведено до 70% всех площадей сельскохозяйственных земель, и в этих хозяйствах потребляется треть производимого в мире зерна. Мы, жители богатых стран, потребляем на душу населения в три раза больше мяса, и в четыре раза больше молока, чем граждане бедных государств. Таким образом, хотя рост населения представляет собой один из факторов, потенциально способствующих возникновению дефицита продуктов питания в мировом масштабе, он не играет среди них самую заметную роль.
Все это, конечно, не означает, что о проблеме можно попросту забыть. Даже если бы рост населения планеты вообще не воздействовал на экологию, все равно следовало бы поддерживать шаги, призванные его обуздать: всеобщее сексуальное просвещение, обеспечение стопроцентной доступности контрацептивов, повышение уровня образования женщин из бедных стран и расширение открывающихся перед ними возможностей. Однако предполагать, как это делают многие авторы адресованных мне писем, что рост населения становится главной причиной экологического кризиса - значит перекладывать на бедных вину за невоздержанность богатых.
