Дмитрий Медведев, которого Владимир Путин назначил своим преемником, и который должен одержать победу на президентских выборах в России 2 марта, в ходе недавнего опроса общественного мнения набрал 80 процентов голосов в свою поддержку. В отличие от него, единственный кандидат от оппозиции, бывший премьер-министр Михаил Касьянов, который в тот момент еще участвовал в гонке, набрал всего 1 процент. Но путинский Кремль, действуя в манере бывшего советского режима, на который он все больше становится похож, ничто не пускает на самотек. В воскресенье Касьянова исключили из списков под предлогом того, что из 2 миллионов подписей, собранных в поддержку его регистрации в качестве кандидата, многие тысячи оказались поддельными.
На следующий день Москва объявила основные правила для международных наблюдателей за выборами. Они составлены таким образом, что авторитетные организации, такие как ОБСЕ, не смогут принять участие в выборах, а если и будут там присутствовать, то окажутся не в состоянии судить о честности и справедливости голосования. Вдобавок к этому Медведев заявил вчера, что он отказывается от участия в предвыборных дебатах. Таким образом, ни один россиянин до начала марта не сможет увидеть его в обстановке, которая не контролируется и не режиссируется в полной мере правящим режимом.
Самый интересный момент в этой неуклюжей стратегии заключается в том, что она совершенно не нужна. Благодаря полному контролю Кремля над телевидением, благодаря его неустанной пропаганде и экономическому буму России на волне растущих нефтяных цен, подавляющее большинство россиян будет счастливо проголосовать за Медведева - или за любого другого человека, на которого покажет пальцем Путин. Путин мог разрешить участвовать в гонке Касьянову, бывшему чемпиону мира по шахматам Гарри Каспарову и другим представителям оппозиции; он мог пригласить тысячи иностранных наблюдателей и приказать Медведеву участвовать в теледебатах - и все равно его избранник одержал бы уверенную победу. Но в таком случае он мог бы заявить о демократичности проведенных выборов, и с этим согласились бы многие в Европе и во всем мире.
Однако Путин настаивает на проведении потемкинских выборов, которые ни один серьезный наблюдатель за пределами России не может считать заслуживающими доверия. Это мероприятие напоминает показные и сфальсифицированные выборы, которые проводили страны-сателлиты Советского Союза, такие как Восточная Германия, где Путин служил агентом КГБ. Очевидно, Путин предпочитает навлечь на себя презрение западных демократов - лишь бы не дать таким людям, как Касьянов, хотя бы в течение нескольких минут свободно высказаться на государственном российском телевидении. Касьянов получил бы такую возможность, если бы его кандидатура была зарегистрирована. Но Путин, видимо, согласен на то, чтобы ОБСЕ бойкотировала эти выборы - лишь бы не проводить свободное и честное голосование, результаты которого нельзя спланировать заранее.
Приверженность Путина советской политической модели отражает его растущее презрение к мнению Запада, а также отсутствие у него заинтересованности в сохранении сотрудничества с Европейским Союзом и Соединенными Штатами. Она также показывает, что российская политическая система, по словам Касьянова, 'как и в СССР не реагирует на перемены ни внутри, ни снаружи'. Неудивительно, что последний советский руководитель Михаил Горбачев почувствовал необходимость высказаться по этому поводу. 'Что-то не так с нашими выборами', - сказал он агентству 'Интерфакс'. Но дело не только в выборах: происходит методичное восстановление той системы, которую разрушил Горбачев.
________________________________________
Пинающие труп российской демократии ("The New York Times", США)
Новая Россия: во многом - почти как старая ("The Weekly Standard", США)
