Web-exclusive
Возможно, уходящий российский лидер и уверен, что ему удастся удержать в руках бразды правления, но история его собственного президентства нагляднее всего напоминает: даже у лично подобранных преемников могут быть собственные планы
Когда-то Петр Великий повелел: российские монархи должны сами назначать себе наследников. Сам он, правда, это сделать позабыл, но традиция укоренилась, пережив и крушение царизма, и распад СССР. И предстоящая передача власти российским президентом Владимиром Путиным - в этом смысле не исключение.
2 марта, когда российские избиратели отправятся к урнам для голосования, они лишь 'утвердят' уже предопределенный результат. Третьим президентом Российской Федерации станет путинский протеже Дмитрий Медведев - у него нет реальных соперников, а контролируемые государством СМИ рекламируют его с утра до вечера.
Неминуемая победа Медведева облегчает жизнь 'прирученной' российской прессе. Подобно предварительно заготовленным некрологам, статьи о результатах выборов наверняка уже написаны (перед сдачей в набор надо будет лишь добавить некоторые небольшие детали; так же в готовые некрологи добавляют причину смерти). Впрочем, история с преемником Путина отнюдь не была лишена драматических поворотов. Напротив, яркая и упорная предвыборная гонка уже состоялась - вот только проходила она не в поездках по стране и не на избирательных участках. Подлинные российские выборы произошли в 'черном ящике' - а именно в душе самого Владимира Путина. Проводя параллель с процедурой выдвижения кандидатов в США, можно сказать, что 'суперделегаты' на 'съезде' в путинской голове проголосовали, и по итогам дискуссии победителем стал Медведев.
Недостаток прозрачности в процессе выбора преемника с лихвой восполнялся непредсказуемостью. Почти весь 2007 г. Путин заставлял своих соотечественников и зарубежных экспертов гадать на кофейной гуще - кто же в конце концов им станет? Ключ к разгадке, как водится, был спрятан на самом видном месте - из всех потенциальных кандидатов именно фамилия Медведева прозвучала первой. Более того, год назад, когда Медведев возглавил российскую делегацию на Всемирном экономическом форуме в Давосе, большинство 'знатоков' уже было убеждено, что преемником станет он. Однако вскоре верх взяли сомнения: не рано ли делать ставку на моложавого 'технократа' из Петербурга? Уж очень он молод, неопытен, выглядит по-западному, да и с КГБ не связан. . .
Со временем Медведев, казалось, утратил лидирующие позиции - все чаще в качестве кандидатов в преемники называли других; сначала старого товарища Путина по КГБ Сергея Иванова, а потом нового премьер-министра Виктора Зубкова. Но они, как выяснилось, были всего лишь 'попутчиками'. Конечно, у этого состязания были свои границы. 'Несанкционированные' кандидаты - например, бывший чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров или Михаил Касьянов, несколько лет возглавлявший правительство при Путине, подвергались запугиванию и были 'отсечены' от участия в гонке. В конечном итоге Медведев вновь появился на авансцене, 'одолев' самого сильного из всех кандидатов - самого Владимира Путина. В декабре он назвал Медведева своим преемником, а через несколько дней объявил, что возглавит правительство - этот пост ему в свое время уже довелось занимать. Наверно впервые в истории король решил стать регентом.
Путину следует поставить в заслугу тот факт, что он не нарушил отведенного ему конституцией лимита в два президентских срока. Обладая рейтингом популярности на уровне 70%, он легко мог обойти это положение за счет мандата народного доверия. Таким образом, решив отказаться от высшего поста в государстве, Путин, на собственный манер, идет по стопам Джорджа Вашингтона. Другой его немалой заслугой стал тот факт, что он выбрал в преемники человека, не связанного с КГБ. Это свидетельствует о широте его мышления, и наверняка идет вразрез с инстинктивными профессиональными склонностями.
Среди западных экспертов по России появление связки Медведев-Путин вызвало двойственную реакцию. Многие аналитики, специализирующиеся по вопросам инвестиций, тут же окрестили этот тандем 'командой мечты', и высоко оценили 'плавную передачу власти'. По их мнению, президент Медведев станет воплощением новых веяний прагматизма в экономической политике, а премьер-министр Путин обеспечит преемственность курса и сведет к минимуму риски. Для иностранных инвесторов в России эта ситуация - образец 'перемен, внушающих уверенность'.
Подавляющее большинство экспертов по политическим вопросам, напротив, осуждает происходящее как 'выборный фарс' и сетует на плачевное состояние российской демократии. Действительно, в ходе второго президентского срока Путин подверг демократические институты в стране суровой проверке 'на разрыв'. Хотя жизненный уровень россиян при нем повысился, это сопровождалось урезанием свободы печати, постепенным удушением гражданского общества, и восстановлением контроля государственных органов над командными высотами в экономике. Российское общество, несомненно, стало менее открытым и свободным. Конечно, это 'закручивание гаек' несравнимо с советскими временами. Россияне по-прежнему пользуются многими правами - в частности, свободой передвижения, а ортодоксальная идеология в стране отсутствует. Однако направленность политического развития России внушает серьезнейшее беспокойство. Утрата империи не положила конец вековечному стремлению российского государства контролировать общество.
В связи с путинским планом передачи власти у экспертов по России возникают два важных и взаимосвязанных практических вопроса. Во-первых, появление 'команды мечты' - это признак силы или слабости? И, во-вторых, насколько устойчивым окажется этот тандем?
Нет никаких сомнений, что Путин единолично принимал решение о выборе Медведева преемником - и это очевидное свидетельство его политического могущества. Но основополагающий вопрос звучит по-другому - мог ли он по собственной воле уйти со сцены? Тот факт, что он планирует занять менее высокий пост премьера, позволяет предположить: ему необходимо было остаться у власти. Но почему? Возможно, на этом настояли противоборствующие кремлевские фракции, требовавшие, чтобы он остался и защищал их интересы. Если это так, то весь грандиозный план выглядит скорее как результат импровизации компромисса, а не воля всемогущего 'царя'. Наверняка Путин порой завидует своим бывшим коллегам из Европы - Герхарду Шредеру (Gerhard Schroeder), Жаку Шираку (Jacques Chirac) и Тони Блэру (Tony Blair), ведь им, по крайней мере, никто не мешал спокойно уйти в отставку.
Но даже если предположить, что путинский план свидетельствует о его полном господстве на российской политической арене, устойчивость 'команды мечты' вызывает сомнения. В частности, со всей очевидностью встает вопрос о конституционном разделении полномочий. Путин неустанно напоминает всем: 'Высшая исполнительная власть в стране - это Правительство Российской Федерации во главе с Председателем Правительства'. Сама эта настойчивость говорит о многом. Президент уполномочен отправлять кабинет в отставку - и сам Путин дважды воспользовался этим правом. Именно президент является верховным главнокомандующим и сидит в Кремле - символе верховной власти. Таким образом, Путин ставит на то, что его непререкаемый авторитет не утратит силу и за стенами этой древней крепости. Утверждается, что сегодня предпринимаются лихорадочные усилия по 'дележу добычи' и расстановки ключевых кадров таким образом, чтобы соперничающие фракции были удовлетворены, а Путин сохранил в руках рычаги власти. Однако эта кипучая деятельность лишь высвечивает главный изъян российской политической системы: слабость институтов, засилье патронажа и шаткую легитимность.
Ведя к власти молодого преемника, Путин, наверно, размышляет о том, что история - дама капризная. Он знает, что сам стал президентом, в общем, по случайности. Никакого 'заговора КГБ' здесь не было: летом 1999 г. Борис Ельцин в последний момент остановился именно на его кандидатуре при выборе премьера. А через несколько месяцев Путин неожиданно оказался в президентском кресле; дальнейшее известно всем.
Уже появились признаки того, что Медведев, как и Путин, может оказаться самостоятельной фигурой. Поражает, в частности, какое внимание он в последних выступлениях уделяет свободе: 'Свобода лучше, чем несвобода. Эти слова - квинтэссенция человеческого опыта'. Только время покажет, что на уме у будущего президента, но 'сила притяжения' российской истории по-прежнему велика. При Петре Великом один германский картограф, побывав в Московии, написал в своем атласе такие строки о положении дел в России: 'Простолюдины живут в полном подчинении у господ'. Сегодня Россия вновь вернулась к границам времен царя Петра, и комментарий картографа, увы, выглядит по-прежнему уместным.
Марк Медиш - вице-президент Фонда Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace) по научной работе. В 2000-2001 гг. он отвечал за российское, украинское и евразийское направление в Совете национальной безопасности США.
* * *
* Суперделегаты (superdelegates) - члены Демократической партии, которые становятся делегатами съезда, выбирающего единого кандидата в президенты, без выборов. Суперделегатами автоматически становятся члены демократической фракции в Конгрессе, губернаторы-демократы, члены национального комитета партии, а также бывшие президенты, вице-президенты и другие люди, имеющие особые заслуги перед партией. В отличие от избираемых делегатов, суперделегаты не должны заранее объявлять, кого они намерены поддержать на выборах единого кандидата в президенты. (Вернуться к тексту статьи)
__________________________________________________
Путин - неудачник. Мало того, он опасный неудачник ("The Financial Times", Великобритания)
Пыточные колонии Путина ("The Wall Street Journal", США)
Настоящий звериный оскал капитализма будет смотреть на нас из России ("The Guardian", Великобритания)
Нельзя отступать перед шпионократией Кремля ("The Times", Великобритания)
