Вчера мне в голову пришла странная идея - пригласить на обед Харриет Харман (Harriet Harman). Такие идеи посещают меня не часто, но тут я внезапно подумал, что это могло бы быть забавно.
Кроме нее я приглашу своего отца. А потом, после того, как мы угостим Харриет хорошим обедом (как вы думаете, что она любит?), мой отец кое-что ей расскажет.
Он может рассказать ей, как в сентябре 1939 года на его родной город Львов наступали с двух сторон Советский Союз и нацисты, и как городской совет предпочел сдаться Советскому Союзу. Затем он мог бы ей рассказать, как коммунисты увезли родителей его друзей в леса под Катынью и там расстреляли.
Он может вспомнить, как его отца Адольфа Финкельштейна (Adolf Finkelstein) арестовали как антиобщественный элемент, как его долго допрашивали и заочно приговорили к 15 годам каторжного труда. Затем отец рассказал бы заместителю лидера лейбористской партии о том, как он себя чувствовал, когда еще ребенком его сослали в глухую сибирскую деревню. И о том, что ни он, ни его родители никогда больше не увидели своего дома.
А когда он закончит, мы дадим слово Харриет. И она сможет объяснить моему отцу, почему она считает Фиделя Кастро героем.
С тех пор, как арестовали моего деда, прошло 60 лет, с тех пор, как Советский Союз вторгся в Венгрию - 50. Началась и закончилась 'Пражская весна', ушла в историю забастовка на гданьской верфи, пала Берлинская стена. Мы читали книги Роберта Конквеста (Robert Conquest) и Чжан Жун (Jung Chang) о кровавых деяниях Сталина и Мао.
Мы смотрели фильмы про 'Штази' и помним омерзение, которое испытали, узнав о роскошной жизни семейства Чаушеску (Ceausescus). Мы знаем, что Элджер Хисс (Alger Hiss) был виновен, и что коммунистический заговор в Америке действительно существовал. Мы читали Солженицына и Щаранского. Мы знаем.
И, тем не менее, заместитель лидера лейбористской партии, лидер палаты общин, член кабинета продолжает обожать Фиделя. На прошлой неделе на вопрос корреспондента: 'Фидель Кастро - авторитарный диктатор или герой левого движения?' она без колебаний ответила - 'герой левого движения'.
Это заставляет меня задуматься - почему? Почему она так думает? Почему она это говорит?
Идею о том, что Фидель был чем-то лучше остальных - Хонекера (Honecker) и ему подобных - мы рассматривать не будем. Ах, все эти сигары, полевая форма, борода... Круто, не так ли? Нет. Смертные приговоры за попытку эмиграции, тюремные сроки для диссидентов, затыкание рта прессе, аресты за гомосексуализм, опустошительная плановая экономика, его поддержка идеи превентивного ядерного удара по Америке, его сопротивление любым попыткам реформ, его четырехчасовые речи, его культ личности. Фидель Кастро был таким же, как и все они.
Если мы хотим понять, что может ответить г-жа Харман, мы не должны ограничиваться Кубой. Нам следует объяснить себе, почему участники левого движения, люди, убежденные в собственном либерализме, все еще считают коммунизм героическим учением, а коммунистам в целом приписывают благие намерения и некоторую 'альтернативность'. Это всепроникающая тенденция, проявляющаяся не только в политике. Зайдите в галерею современного искусства Тейта, и вы увидите там выставку советского искусства - радостные рабочие собирают трактора и все такое. В книжном магазине можно купить альбом с плакатами времен культурной революции. А вот гитлеровских сувениров почему-то в продаже нет. Не восхищает либералов и идея увешать музейный зал художественно выполненными антисемитскими плакатами.
Мне не просто понять, в чем различие, но я думаю, что я все же понимаю. Дело не в том, что либералы не слышали о миллионах погибших при Сталине и Мао. Они просто относятся к этому по-другому. Гитлер создал машину для убийства; при Мао ('величайшем деятеле двадцатого века', как считает Тони Бенн (Tony Benn)) и при Сталине люди умирали сами.
Я такие аргументы уже слышал. Когда я написал о том, что моя мать видела, как Анну Франк привезли в Берген-Бельзен, я получил письмо от одного нациста, в котором тот пытался мне доказать, что я был неправ, обвиняя нацистов в убийстве девочки. По его словам, она сама умерла от тифа. Я ответил тогда, что те, кто помещает невинных в ужасные условия или морит голодом, или и то и другое, убивает их. То же самое относится и к коммунистам.
Есть и еще одна причина, по которой некоторые предпочитают коммунистов фашистам. Фашисты считают, что люди полностью зависят от своих генов, а коммунисты - что от социальной среды. Почему-то генетический детерминизм воспринимается с большей неприязнью, чем социальный. Я не очень понимаю, почему. В любом случае, с точки зрения современной науки, неверен и тот и другой взгляд, но даже если бы это было не так, это не оправдывало бы убийств.
Наконец, остается последнее объяснение пристрастия левых к коммунизму - привычка почему-то считать любого ненавистника Соединенных Штатов героическим и прогрессивным, несмотря на любые преступления. Я уверен, что именно борьба Кастро с США и является главным предметом восхищения Харриет Харман.
Время от времени левые мыслители делают попытки примирить либералов с Америкой. Однако, все эти попытки, начиная от предпринятой Тони Крослэндом (Tony Crosland) еще в пятидесятых, и заканчивая восхитительной и на редкость убедительной книгой Джонатана Фридланда (Jonathan Freedland) 'Вернуть революцию' ('Bring Home the Revolution'), провалились. Практически кто угодно - например, любой проповедник-исламист, со всей своей гомофобией и женоненавистничеством - получит определенную поддержку, если будет ругать США.
Несколько месяцев назад кандидат от консерваторов Найджел Хастилоу (Nigel Hastilow) вынужден был отказаться от участия в выборах из-за своего заявления, что Инок Пауэлл (Enoch Powell) был во многом прав. Правильно, что ему пришлось уйти.
_____________________________________________________
Диктаторы на глиняных ногах ("The Globe And Mail", Канада)
Поддержка диктаторов - контрпродуктивная политика ("The Financial Times", Великобритания)
