В 2001 г. Джордж Буш заявил, что посмотрел в глаза Владимира Путина и нашел в них настоящего друга Запада. После этого Путин продолжил восстановление авторитарного государственного строя в России. Сегодня западные лидеры могут повторить ту же ошибку с Дмитрием Медведевым.
Воскресные выборы были скорее не соревнованием, а коронацией. Единственными оппонентами Медведева были 'устаревшие' политики 90-х гг., такие, как Владимир Жириновский, который давным-давно превратился из протофашиста в прислужника Кремля, и Андрей Богданов, псевдодемократ, которому Кремль позволил участвовать с целью одурачить Запад, чтобы тот подумал, будто бы имеет место настоящее соперничество.
Поэтому удивительно, что столь многие на Западе превозносят Медведева как 'либерала'. Может, это происходит оттого, что мы опасались прихода кого-нибудь похуже - этакого размахивающего саблей силовика (бывший или нынешний член служб безопасности), как бывший министр обороны Сергей Иванов? Или же Медведев представляет собой подлинную возможность разморозить текущую 'мини-холодную войну' между Россией и Западом?
Медведев действительно является представительной личностью. Корни Путина в КГБ, а Медведев - юрист, критиковавший 'юридический нигилизм' России и разоблачивший модную концепцию 'суверенной демократии'. Медведев знаком с деловым миром, т.к. семь лет являлся председателем правления 'Газпрома'. Ему есть что сказать в Давосе. Он носит неплохие костюмы. Он не похож на постсоветских бюрократов или на агента КГБ. Он большой поклонник рок-группы 70-х 'Deep Purple'.
Но нам следует понять суть системы, породившей Медведева, прежде чем восхвалять новое лицо, которое может оказаться лишь косметическим улучшением.
Проблема России не в том, что она не является идеальной демократической страной, а в том, что ее руководство испорчено так называемыми политическими технологиями. Это подразумевает не только подтасовку избирательных бюллетеней. Политические технологии означают тайное спонсирование подставных политиков типа Богданова, создание фальшивых НПО и 'патриотических' молодежных движений, таких как 'Наши', с целью предотвратить российскую версию оранжевой революции в Украине, а также мобилизацию избирателей против тщательно разработанного 'врага'.
В 1996 г. врагом были коммунисты, в 1999-2000 гг. - чеченцы, в 2003- 2004 гг. - 'олигархи'. Теперь это мы - предположительно, враждебно настроенный Запад и угроза 'цветных революций' для тяжело добытой стабильности России.
Может, лично Медведеву все это и кажется отвратительным, но сегодня в России существует целая индустрия политического манипулирования, которая вряд ли внезапно исчезнет.
Нам также необходимо понять суть российской системы политики преемственности. В российском контексте 'либерал' означает не просто некое противопоставление силовикам. Это означает быть представителем другого клана, с другой стороны кормушки. Неопределенность с преемником спровоцировала тайную войну за собственность и влияние между различными кланами, но данная система не может дать кому-либо абсолютную победу.
В последние месяцы самый влиятельный клан, возглавляемый заместителем главы кремлевской администрации Игорем Сечиным, чья компания 'Роснефть' получила в 2004 г. самый большой кусок от 'ЮКОСа', угрожал возвыситься над остальными. Похоже на то, что еще одна компания - 'РуссНефть' - стоимостью приблизительно в $8-9 млрд. пойдет по пути 'ЮКОСа': ее владельца Михаила Гуцериева отстранили от должности на тех же юридических основаниях и при тех же налоговых взысканиях, которые применялись против 'ЮКОСа', а его сын погиб при невыясненных обстоятельствах в автомобильной катастрофе. Ходят слухи, что у клана Сечина есть планы по поводу Стабилизационного фонда России, увеличившегося благодаря высоким ценам на энергоносители до более чем $140 млрд.
Другими словами, основной причиной того, что выбор пал на Медведева, была задача восстановления баланса системы, а не какое-то внезапное желание повернуть вспять все менее либеральный курс, взятый Россией в 2003 г. Желание Путина остаться у власти на посту премьер-министра также является частью данной программы восстановления баланса. Ему надо остаться в роли 'наставника' Медведева, чтобы ни один из кланов не смог возобладать над другим. Медведев и силовики искренне ненавидят друг друга. Сечин и Иванов будут следить за любыми проявлениями слабости Медведева, который станет самостоятельным политиком лишь тогда, когда сможет принимать самостоятельные решения.
Сам Путин почти три года превозносил свое назначение Борисом Ельциным. Часто забывается, что такие сторонники Ельцина, как Александр Волошин и бывший премьер-министр Михаил Касьянов оставались у власти до начала дела 'ЮКОСа' в 2003-2004 гг. Однажды Медведев, быть может, устроит собственную аферу типа дела 'ЮКОСа', но нам не следует считать его независимым игроком, пока этого не произойдет.
Таким образом, правительства европейских стран могут приветствовать избрание Медведева, но их реакция должна быть тщательно выверена в соответствии с действительными изменениями, которые он сможет совершить. Европе следует избежать чрезмерной реакции многих лидеров, подобной реакции на смену Путиным больного Ельцина в 2000 г. Не стоит устраивать соревнование за место лучшего друга Медведева и не надо вглядываться в его глаза, размышляя о его душе.
Нам необходимо сконцентрироваться на том, что Медведев делает, а не на том, что он говорит, поскольку действительного перехода власти в России не произойдет до тех пор, пока он не начнет определять действия системы вместо того, чтобы она определяла его действия.
Эндрю Уилсон - старший эксперт по вопросам политики Европейского совета по международным отношениям
N41, середа, 5 березня 2008
_______________________________________
Оценивая нового президента России ("U.S.News", США)
Последним снова смеется Путин ("Mainichi", Япония)
