Сегодня исполняется 55 лет со дня смерти Сталина. Но в России его страшное наследие не привлекает к себе большого внимания, а те, кто находится на вершине власти, не станут от этого наследия отрекаться. Дело в том, что при Путине в официальных оценках Сталина и советского прошлого укоренилась безнравственность и преднамеренная двойственность. В них уже не звучит однозначное осуждение, характерное для эпохи Ельцина. В тот момент, когда Путин готовится передать своему протеже Дмитрию Медведеву президентскую власть - но не бразды правления в полном объеме - практически не видно признаков того, что отношение к этому наследию изменится.
На самом деле, Путин за восемь лет своего президентского правления постарался восстановить значительную часть того советского прошлого, от которого отказались российские лидеры после падения коммунизма. Он публично продвигает образ Сталина как эффективного руководителя, хотя и диктатора, которому принадлежит заслуга в разгроме нацистов. Таким образом, уходящий со своего поста российский президент открыто восстановил мифы брежневской эпохи вместо того, чтобы поддержать мнение многих современных историков о том, что союз Сталина с Гитлером был безнравственен, и что Советский Союз был совершенно не готов к нацистскому вторжению.
Порой Путин находит правильные и жесткие слова для характеристики сталинских преступлений. Приехав в ноябре прошлого года на окраину Москвы, где находится захоронение расстрелянных в сталинскую эпоху, Путин говорил о тех, 'кто был расстрелян, отправлен в лагеря, подвергался пыткам... число которым - тысячи и миллионы'. 'Мы должны многое сделать для обеспечения того, чтобы это никогда не было забыто', - заявил он.
Но несмотря на гибель многих миллионов людей в результате сталинских чисток, Путин утверждает, что эти преступления были 'менее значительными, чем в некоторых других странах'. Он решительно заявил, что сталинские преступления были менее значительными, чем те, которые совершили Соединенные Штаты Америки, сбросившие атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, и проводившие массированные бомбардировки во Вьетнаме. Более того, Путин отказался участвовать в мероприятиях на Украине в память о Голодоморе 1932-33 годов, который был искусственно вызван Сталиным. А его пропагандисты утверждают, что несмотря на гибель более чем пяти миллионов человек на украинской земле, целью Голодомора не было проведение политики геноцида.
Отношение Путина к русской революции не менее противоречиво. В ноябре 2005 его правительство утвердило проект нового памятника Феликсу Дзержинскому, основателю тайной полиции большевиков Чека. Хотя Кремль официально отдал почести руководителю службы безопасности, которая в 1918 году расстреляла царскую семью, он также организовал возвращение из Дании останков вдовствующей российской императрицы Марии Федоровны - матери того самого царя, которого расстреляли подчиненные Дзержинского.
Заслуживают внимания и взгляды Путина на недавнее советское прошлое. Он оплакивает распад Советского Союза, называя его 'крупнейшей геополитической катастрофой [двадцатого] века'. Он отказался от российского национального гимна и вернул вместо него музыку гимна СССР, дав ему новый текст, который очень напоминает коммунистическое прошлое. Но в то же время, он источает похвалы Андрею Сахарову, одному из самых активных критиков СССР, называя его 'провидцем', показавшим, 'по какому пути должна идти страна'.
И речь здесь идет не только о символике. Новая государственная идеология России в изложении Путина также страдает двойственностью. Он заявляет о своей поддержке демократии и свободного рынка, но в то же время вводит ограничения на политической сцене и восстанавливает контроль государства в основных отраслях экономики. Двойственные заявления Путина по поводу российской истории идут нога в ногу с его такими же неоднозначными высказываниями относительно роли России в современном мире. Он то говорит о стремлении своей страны к интеграции с передовым индустриальным миром, то выступает с резкими осуждениями Запада.
***
Хотя неоднозначные оценки Путиным Сталина и советской системы вызывают замешательство, корни такого мышления российского президента очевидны. Будучи бывшим оперативным работником КГБ, он неизменно гордится той исторической ролью, которую играли советские спецслужбы. А на его мнение о Сталине мог повлиять тот факт, что дед Путина по отцовской линии работал поваром у Сталина и Ленина.
Гораздо большее удивление вызывает то, что заявления Путина полностью совпадают с мнением простых россиян. Как показал опрос, проведенный в мае 2007 года авторитетным исследовательским Левада-Центром, 54 процента россиян считает, что Сталин сделал больше 'правильного, чем неправильного'. А половина опрошенных назвала Сталина 'мудрым руководителем'.
Такая нравственная мешанина соответствует постсоветскому духу времени. В результате краха советской власти возник парадоксальный и сложный мир, населенный людьми, подобными Путину, которые были пусть и сомневающимися, но послушными винтиками репрессивной системы. Для них признание того, что они находились в заговоре со злом, является трудным и болезненным психологическим шагом. Поэтому нравственная неоднозначность Путина вполне комфортна для россиян и вполне их устраивает, поскольку она дает им возможность уклониться от обязанности оценить свои собственные жизни и свое прошлое.
Находясь одной ногой в репрессивном советском прошлом, а другой в смелом и новом мире рыночного капитализма, Путин ведет двойственную политику, не отвергая ни первое, ни второе. Но говоря россиянам о том, что они могут одновременно почитать Солженицына и Сталина, царя и его убийц, Андрея Сахарова и его гонителей, Путин не столько приспосабливает прошлое к современности, сколько выхолащивает его значение и содержание.
Пока попытки Путина сформировать взгляды россиян на прошлое выглядят прочными и успешными. Россияне, благоденствующие благодаря нефтедолларам, сегодня вряд ли свернут с его не имеющего твердых нравственных убеждений пути. Но пока они идут этим путем, им не удастся отвергнуть соблазнительные песни сирен об 'управляемой демократии' - крайне двусмысленной в моральном и политическом плане концепции, лежащей в основе возрождения авторитаризма в России.
Адриан Каратницкий - старший научный сотрудник Атлантического совета США (Atlantic Council of the U.S.)
_____________________________________________________________
Массовый убийца ("Time", США)
На заметку Медведеву: демократия имеет значение ("The Times", Великобритания)
