2 марта 2008 г. - Сегодня благодаря политическим шагам Владимира Путина Дмитрий Медведев будет избран президентом России. Однако реальным победителем может стать экономическая глобализация.
С декабря 1999 года по конец 2007 года - то есть за время президентства г-на Путина - объем российского рынка ценных бумаг вырос с 60 миллиардов долларов США до более чем одного триллиона долларов. Когда Джон Уэлч-младший (John F. Welch Jr.) возглавлял General Electric, стоимость акций компании выросла за период с 1981 года по 2001 год с 14 миллиардов до более чем 400 миллиардов долларов.
Журнал Fortune в 1999 году назвал г-на Уэлча "менеджером века". Однако никто не ожидает, что Fortune присвоит такой же титул г-ну Путину - за исключением, пожалуй, всех тех россиян, которые последовательно поддерживают жесткую политику Путина.
Большинство россиян не любят самого г-на Путина, но они любят путинскую Россию. Им нравится быть средним классом. Им нравится планировать свое будущее. Тех, кого преследуют по политическим причинам, данный факт не утешит, однако средние зарплаты в России в реальном исчислении растут на 10 процентов в год.
Миллионы российских собственников жилья, отпускников и инвесторов, число которых неуклонно растет, могут казаться поддерживающими авторитаризм или просто аполитичными. Но они точно ценят сильный рубль, умеренную инфляцию, доступные проценты по ипотеке, возможность получать высшее образование, спутниковое телевидение, интернет, заграничные паспорта и иностранные визы и - самое главное - отсутствие экономических потрясений.
Если 42-летний г-н Медведев, бывший юрисконсульт целлюлозно-картонного комбината, сможет сохранить все это и еще случайно продемонстрирует разворот к Западу, он тоже будет героем. И все же, над данным переходом власти висит огромный знак вопроса - и не только потому, что где-то поблизости будет находиться г-н Путин в непонятном качестве.
Россия стоит на перекрестке, и ей предстоит сделать выбор даже более серьезный, чем в 1998 году, когда ее рубль резко обесценился и она не смогла выплачивать свои долги. Тот глубокий спад оказался предвестником впечатляющего возрождения, основанного отчасти на благоразумной финансовой политике и резком росте цен на нефть и другие природные ресурсы. Но также одной из причин ее возрождения являлся постоянный рост мирового спроса, вызванный развитием Китая, который, вкупе с дешевым рублем, косвенно способствовал возрождению добывающей промышленности России, унаследованной от Советского Союза.
И вот после примерно 10 лет мощного роста Кремль оказался в затруднительном положении. Ожидания выросли, и теперь многие россияне, не желающие нарушать социальную стабильность, все же хотя наблюдать не только высокие темпы роста, но и модернизацию, подталкиваемую инновациями и развитием предпринимательства. Они хотят, чтобы их страна достигла европейских стандартов жизни - стандартов, которых удалось достичь очень немногим странам за пределами региона.
О том, что Россию г-на Путина нужно воспринимать не как неудавшуюся демократию, а как успешную рыночную экономику с "очень жестким, жестоким и оживленным капитализмом", утверждается в небольшой книге Дмитрия Тренина "Правильно понять Россию" ("Getting Russia Right"), изданную Фондом Карнеги. (Данный тезис открыто поддерживается и автором статьи уже более десяти лет.)
"Кроме путинской России есть и другая Россия", - отмечает московский аналитик г-н Тренин. Это действительно так, хотя г-н Тренин не говорит о том, что это за Россия. Да и никто не говорит об этом. Развитие России подталкивается не только жадными сторонниками Путина, действующими на всех уровнях неподотчетной никому политической системы, но и ростом потребительского класса.
Г-н Тренин советует американским политикам отказаться от попыток построить "Демократический Интернационал", который он называет зеркальным отражением старого Коммунистического Интернационала, Коминтерна, стремящийся объединить все мировые демократии. Вместо этого он советует сосредоточить усилия на создании нового всемирного капиталистического клуба, в который вошли бы Казахстан, Китай и Россия.
Как так получилось, что Россия, страна, до сих пор борющаяся с такими проблемами, как низкая продолжительность жизни и алкоголизм, впервые за свою историю стала страной большого количества собственников и потребителей, переполненных уверенностью и гордостью?
В книге "Российская капиталистическая революция" ("Russia's Capitalist Revolution") эксперт по России и бывший коллега г-на Тренина Андерс Аслунд (Anders Aslund) утверждает, что у самого популярного российского политика, г-на Путина, нет никаких заслуг. Г-н Аслунд, уроженец Швеции, работающий в Вашингтоне, утверждает, что своим экономическим прорывом Россия обязана Анатолию Чубайсу, отвечавшему за правительственную программу приватизации в 1990-х годах, когда Россия потеряла около 40 процентов своего валового внутреннего продукта.
Смелое утверждение.
Однако любимые г-ном Андерсом "молодые реформаторы" входили в правительство лишь непродолжительное время - кстати, он тогда работал у них консультантом - и их было всего трое, один из которых, г-н Чубайс, стал промышленным олигархом.
И все же, как и в своих более ранних книгах, посвященных схожей теме, главная идея которых заключалась в преимуществе сверхбыстрых и сверхрадикальных реформ в любых обстоятельствах, г-н Аслунд демонстрирует два важных достижения.
Во-первых, он снова показывает, что к неприкрытому обогащению стоявших у власти людей привела не проводившаяся в эпоху Бориса Ельцина приватизация. Он показывает, что данный процесс начался при советском президенте Михаиле Горбачеве, когда лоббисты получали лицензии на экспорт сырья в условиях, когда между мировыми и внутренними ценами существовал большой разрыв, что позволяло класть в карман огромные прибыли.
На эту важную коррективу бросает тень часто повторяемое утверждение г-на Аслунда о том, что даже непродуманная приватизация была чудом и что Россия "была близка к идеалу".
Во-вторых, что более важно, г-н Аслунд разрушает миф о том, что экономический рост России обусловлен только ценами на ископаемое топливо. (Спросите у Нигерии, где ее экономический бум, который должен был бы быть вызван длительным периодом роста цен на нефть.)
Далее, он предполагает, что так называемые олигархи "не владеют большей частью экономики" (он называет 30 групп, на долю которых приходится одна четверть ВВП) и что им приходится "сталкиваться с серьезной конкуренцией на рынке". Не будучи поклонником российских государственных компаний, г-н Аслунд отмечает, что они тоже "уделяют большое внимание стоимости своих акций".
Подобный реализм по отношению к российским государственным компаниям обнадеживает, как и напоминания о том, что в валовом внутреннем продукте России большая доля по-прежнему принадлежит массивному частному сектору.
И все же, скучные нравоучения г-на Аслунда, в которых предполагаемые силы света (российские "молодые реформаторы", а также посаженный за решетку олигарх Михаил Ходорковский) противопоставляются принцу тьмы г-ну Путину, не могут объяснить весь размах российского бума или то, почему он происходит именно сейчас. Те значимые факторы, которые могут справиться с этой задачей, не получают должного внимания. К ним можно отнести глобальную экономику и макроэкономическую стабильность России.
Глобализация по-прежнему представляет России огромные возможности. Однако это не является поводом для самоуспокоения.
Даже если цены на нефть останутся высокими, г-н Медведев, с г-ном Путиным или без него, не может позволить себе роскошь возвращения к советским временам, когда элита жирела на нефтяных прибылях, а Китай был занят своими внутренними проблемами.
Внутри страны Кремль является контролирующим все властителем, однако это влияние не распространяется на весь остальной мир. Даже государственные компании занимают средства за границей и выпускают акции на международных рынках ценных бумаг, становясь объектом внимания зарубежных инвесторов и регулирующих органов. Кроме того, существуют такие изменчивые факторы, как кредитные деривативы (финансовые инструменты, предназначенные для передачи кредитного риска от одного лица другому - прим. перев.).
О г-не Путине, Кремле и олигархах издается книга за книгой, однако самая авторитетная книга о России и глобализации еще не написана. Уже прошло более двух лет с тех пор, как Джонатан Штерн (Jonathan P. Stern) написал свою скучноватую, но обязательную для изучения работу "Будущее российского газа и "Газпрома"" ("The Future of Russian Gas and Gazprom"), в которой показывается, что российский газовый монстр вынужден считаться с происходящими на мировых рынках событиями.
Что касается Китая и глобализации, то новые книги выходят из типографий в огромном количестве, совсем как конфеты, летавшие в одном их эпизодов сериала "Я люблю Люси"; рабочие не успевают упаковывать их. Хотя г-н Путин и российские элиты, как и их китайские коллеги, осознают значение рыночных показателей и финансовой дисциплины, американские аналитики обычно в качестве примера имеющего последствия для всего мира экономического успеха приводят именно Китай. Россия практически всегда изображается авторитарной угрозой.
Поэтому есть одна уловка: чтобы сделать первый шаг к пониманию России, следует почитать сообщения средств массовой информации и отчеты ученых о Китае - а потом заменить слово "Китай" на слово "Россия". (Это также работает и в обратную сторону.)
Китай, в котором, в отличие от России, сохраняется монополия Коммунистической партии на власть, несомненно представляет из себя не меньшую авторитарную угрозу, чем Россия. И, нравится вам это или нет, Россия тоже демонстрирует экономические успехи, которые будут иметь последствия для всего мира.
Следует ожидать, что внешняя политика Кремля станет еще больше ориентированной на облегчение приобретения важной собственности за рубежом, будь то для частных или государственных компаний. Российское правительство, собравшее в свой стабилизационный фонд более 150 миллиардов долларов, само вступит в игру со своими недавно созданными Резервным фондом и Фондом национального благосостояния.
Предусматривали ли сторонники свободной торговли и глобальной интеграции, что эти государства будут контролировать подобные богатства, особенно государства, управляемые авторитарными лидерами и шейхами? Как мог бы сказать Ленин, суверенные фонды являются высшей стадией капитализма.
Г-н Аслунд утверждает, что "Россия просто слишком богата, образована, открыта и экономически развита, чтобы быть настолько авторитарной". Он невнятно упоминает о возможности новой революции. Г-н Тренин надеется, что российские олигархи захотят навсегда закрепить свои права собственности, и таким образом "жадность немногочисленных власть имущих будет способствовать укреплению законности". Шансы на это довольно велики.
Сегодняшняя странная ситуация с двоевластием в России имеет некоторые аналоги в прошлом: вспомните, например, эпоху сорокалетней давности, когда Леонид Брежнев возглавлял Коммунистическую Партию Советского Союза, а Алексей Косыгин был руководителем правительства. Однако тот тандем не смог приспособиться к изменяющемуся миру. В отличие от них их китайский современник Дэн Сяопин, сумевший добиться рыночных преобразований и глобальной интеграции при сохранении центральной авторитарной власти, сохраняет свою историческую репутацию.
Г-н Путин, действуя по похожей схеме централизации, маркетинга и глобализации, смог привести Россию к такому положению, в котором она может добиться больших успехов. Но если г-н Медведев - под руководством г-на Путина или без такового - не сможет закрепить это положение, проведя сложные, но необходимые реформы, эти два российских президента будут забыты историей.
Во время первого президентского срока г-на Медведева, как и во время первого срока г-на Путина, должны будут быть заложены основы для важных долгосрочных реформ, необходимых для поддержания роста России. Он должен будет сократить некоторые налоги, снизить уровень бюрократизма и укрепить правовую систему. Кому-то также придется следить за враждующими между собой российскими бизнес-кланами, пытающимися проглотить друг друга и уничтожить всех на своем пути. (Представители бурно растущего окружения г-на Медведева даже пытались положить глаз на лакомые куски собственности, которыми хотели завладеть люди г-на Путина.)
Немного экономической либерализации, открытое перераспределение или консолидация собственности: это и есть путинизм, воплощение преемственности.
Но если Россия собирается переходить к более развитой конкурентоспособной экономике, как утверждает г-н Медведев, она должна сделать дальновидные комплексные инвестиции в человеческий капитал страны: образование, здравоохранение, улучшение условий для частного бизнеса. Также для этого нужен и обещанный один триллион долларов инвестиций в новую инфраструктуру - хотя подобный шаг может привести к колоссальным потерям и может представлять большую сложность даже для благополучных стран с опытными правительствами.
Хорошее управление - это именно то, что больше всего нужно России г-на Медведева и именно то, чего у России никогда не было; именно оно присуще всем наиболее успешным странам, обеспечивающим свое развитие за счет новых технологий.
____________________________________________________________
Медведев не будет начинать "холодную войну" ("The Financial Times", Великобритания)
Оценивая нового президента России ("U.S.News", США)
