Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружила и перевела наш читатель Roni, за что мы ей крайне признательны
_______________________________________
Из окна квартиры Луиса видны горы, окружающие Боготу. Но этот 55-летний человек, который провел шесть лет, семь месяцев и восемнадцать дней в плену у группировки FARC ('Революционные вооруженные силы Колумбии'), предпочел бы пейзаж из зданий и бетона. Деревья напоминают ему о его мученьях. Четыре года он был цепью с замком прикован за шею к дереву; его отпускали только в туалет. 'Нас водили так, как я вожу свою собаку'.
Его кошмар начался в Нариньо, на юге страны, в 2001 году. Он еще не избавился от 'страстного желания видеть свет'. Он провел много времени в тени деревьев. 'Я почти никогда не находился на солнце. Нам не позволяли сидеть на открытых местах, потому что так нас могли засечь с воздуха. По вечерам нам позволяли разжечь огонь только на два часа, чтобы высушить одежду. Еду мы готовили на газе, чтобы не было дыма'.
Прошло восемь дней с момента его освобождения, а он все еще не может заснуть. 'Вы себе не представляете, как сложно снова попасть в реальный мир', - шепчет он.
Однажды его подняли на рассвете: 'Мы поедем на лодке, в этот раз не одни'. Он увидел двух женщин и узнал одну из них: 'Это была Ингрид Бетанкур (Ingrid Betancourt) (политик, кандидатом в президенты Колумбии, имеет колумбийское и французское гражданство, была похищена группировкой FARC 23 февраля 2002 года - прим. пер.), мы были коллегами в сенате. Мы обнялись и проговорили восемь часов подряд, плывя по течению реки. К тому моменту я уже провел два года в одиночестве. Я разговаривал с деревьями!'.
Это был август 2003 года. Ингрид и Клара Рохас (Clara Rojas) уже год провели в плену. 'Ингрид обманули. Она была воодушевлена, она думала, что ее собираются освободить. Ей даже устроили прощальную вечеринку с виски'.
В тот момент началась длительная и 'прекрасная дружба', хотя в июле прошлого года их разлучили. 'Я живу ради Ингрид и моей семьи', - признается он. Она ухаживала за ним, когда он болел, клала ему сахар в рот каждый раз, когда у него был приступ диабета. 'Она даже одежду мне стирала. Я тоже помогал ей, чем мог'.
Вместе они попытались однажды убежать. Не получилось. На пятый день они сдались партизанам FARC и тогда их начали наказывать. Это Ингрид сообщила ему о смерти матери. 'У нас отобрали радиоприемники, но один она смогла спрятать. Это было очень тяжело. Особенно тяжело скрывать свою боль, чтобы партизаны ни о чем не догадались'.
Ингрид понимает, что она очень ценный заложник. 'Она принимает это с грустью'. Луис рассказал, что она очень сильная и дисциплинированная женщина, она каждый день делает зарядку. Они вместе тренировали память. У них было две книги, у Ингрид Библия, а у него - 'Дон Кихот'. Они перечитывали их много раз, 'чтобы память не закостенела'.
После вынужденной разлуки они не так давно снова встретились, когда его уже собирались освободить.
Он был очень огорчен тем, как она изменилась. 'Не знаю, что с ней произошло; за пять минут, которые мы разговаривали, мне не удалось ее расспросить'. С июля Бетанкур содержится в лагере только с полицейскими и военными, а сосуществование с ними всегда было сложным.
Партизаны недолюбливают Ингрид, военные ее тоже не любят, утверждает Луис Эладио.
Кроме того, между самими партизанами очень часто возникают ссоры, потому что они круглые сутки находятся вместе и живут в экстремальных условиях. Он уверяет, что предпочел бы жить в плену один, 'разговаривая с деревьями'. Когда партизаны ссорятся, рассказывает Луис, они начинают стрелять в воздух. 'В наказание их приковывают друг к другу и дают одну общую тарелку'.
Тюремщикам - почти всегда это молодые люди - командиры внушают 'обиду' на заложников: 'Они говорили им, что мы олигархи, буржуи и что мы ответственны за то, что страна в таком плохом положении'. Это делает их невосприимчивыми к страданиям заложников.
Кроме того, поводов для сближения было мало: 'они дарили нам сухое молоко, соль, иногда мы стреляли друг у друга сигареты'. Вот и все.
Эладио никогда не говорил о политике с командирами группировки. 'Ты чувствуешь себя товаром. Ингрид говорила, что нужно иметь 'чемоданный склад ума'. Нельзя спросить: 'Мы здесь будем спать?', 'Еще долго идти?'. Никто не отвечает. Никакого общения', - говорит он.
Как ни странно, один из партизан, который его больше всех ненавидел, протянул ему руку в один из самых тяжелых моментов. '31 декабря прошлого года мне было очень плохо. Я не видел просвета. Я позвал командира и попросил, чтобы мне позволили послать письмо семье. Это было прощальное письмо. Он это понял. 'Спокойно, - сказал он мне, - давай выпьем вина'. И принес бутылку. Этот человек, который меня ненавидел, сел со мной пить. 'Что с вами? Успокойтесь, давайте просто выпьем', - повторял он'.
Его рецепт сопротивления? 'Не держать в себе злость и не накапливать желчь из-за постоянных унижений и дурного обращения'. 'Зачем мне злиться на мальчишек, которые просто выполняют приказы и которые пытались найти свой путь в жизни в партизанском отряде?', - задается он вопросом. И добавляет еще один ключевой элемент выживания: 'Не быть слишком покладистым и не сдавать свои позиции. Я протестовал против плохой еды, дурного обращения, объявлял голодовки'...
Главной составляющей был, однако, юмор: 'Я был 'веселым настроением' лагеря. Таким образом, я пытался избежать постоянно гнетущих меня мыслей, таких как 'а выживем ли мы?'. Здесь ты думаешь о жизни, а там - о смерти'.
_______________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru - Roni
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности
_______________________________________
Ядерный Чавес? ("Investor's Business Daily", США)
Освобождение заложников: о чем можно и о чем нельзя говорить ("Liberation", Франция)
