Украинский язык в мировосприятии и деятельности Михаила Грушевского был многооаспектной проблемой. Как историк-государственник Михаил Грушевский формировался в известной степени и в результате и под влиянием исследования украинской словесности, изучать которую обязался еще в свое 15-летие, а накануне 16-летия добавил себе долг - изучать и родную историю. О последнем свидетельствует дневниковая запись от 1 января 1883 года. Тогда же, как напишет позже (в 1925 г.), Михаил Грушевский 'решился идти пробоем против всех запретов и ограничений украинского слова и жизни, ...никаких российских знаков отличия и лавров не требую'. Так 17-летний Михаил Грушевский положил начало своему научному, творческому пути, став на защиту украинского языка и культуры, права на полноценную жизнь своего народа.
ЧЬИ МЫ ПОТОМКИ?
В исследованиях М. Грушевского древнего украинского фольклора, старокнижных памятников и деловой литературы одним из важных компонентов был именно язык. Опираясь наряду с другими и на языковые черты памятников, Михаил Грушевский отбросил теорию Погодина о том, что в Киеве во времена князя Владимира жили великороссы, а не малороссы, доказал, что 'Киевский период перешел не во Владимиро-Московский, а в Галицко-Волынский XIII в., потом Литовско-польский XIV - XVI в.'. Это означало, что не терялись цепочки непрерывности украинского языка, и формы старого языка постепенно трансформировались и органически замещались новыми, что и в древние (княжьи) времена, и в новые язык у нас был один - украинский. Опровергая теории о том, что украинский народ - это 'отрасль народа русского', испорченная влиянием Польши, и что это как будто новый народ, который переселился в XI - XVI веках в Украину, Михаил Грушевский писал, что современный украинец - прямой потомок тех людей, которые жили на юге Руси с Х века. Самые древние памятники 'Слово', 'Лiтопис Нестора', 'Повчання Володимира Мономаха' - 'это родоначальники произведений малороссийской словесности XVII- XVIII веков. Возьмем 'Слово о полку Iгоревiм', достаточно сравнить язык 'Слова' с языком Украины, чтобы убедиться, что это язык Украины, да и сам дух 'Слова' также родственный малороссийской словесности, как и чужд великороссийской (смотри высказывания Белинского). Сравнивая со следующими памятниками народного творчества, мы видим, что имеем дело с украинской думой XII века. Возьмем летописи Нестора, Ипатьевскую и др., и сверим их с летописями XVII, не составляют ли они образцов духовной деятельности одного и того же народа'.
И далее М. Грушевский делает закономерные выводы: 'Следовательно, поэзия первого периода Руси была малорусской'; 'Таким образом, ясно видно, что Украина была не заблудшей овцой славянства, которая попала под гибельное влияние Польши и наконец нашла приют и успокоение в недрах России, а самостоятельная народность, с задатками государственности, развивалась последовательно и самобытно, не замкнувшись, как Север к Петру, а принимала широкое участие в жизни духовной и политической Западной Европы'.
М. Грушевский справедливо считал, что книжный язык XVII в. 'опирался также на старорусскую основу и традиции и был се язык старорусский, актовый и правительственный, язык грамот и судебных решений, Русской правды и грамот XII-XIV вв. В первом веке (пол. XIV до пол. ХV) он и в лексике, и в стилистике стоит довольно близко к своим старорусских образцам и традициям'. Для истории украинского литературного языка это мнение является очень важным. Ведь книжный язык XVII в. - это уже прямой предшественник, который многими грамматическими структурами и обрядово- торжественным лексиконом органически влился в наследника - новый украинский язык на народной разговорной основе, из которой возник современный украинский литературный язык. Уже одно это обоснование, теоретическое и доказательное, исторической основы, преемственности и перспективности развития украинского языка дает основание назвать Михаила Грушевского самым выдающимся историком украинского литературного языка.
Очень важной является идея М. Грушевского о нациоформирующей роли литературного языка. Мировой, а особенно западноевропейский общественно-исторический опыт показывал, что нации развиваются с развитием национальных культур и национальных языков. Другого не дано. Об этом Михаил Грушевский писал так: 'В наши времена нет уже старых универсальных культурных языков, каждая народность развивает своим родным языком культурный труд; весь культурный запас хранится на родном языке; культурный язык становится вопросом жизни и смерти, 'быть или не быть' национальному существованию. От решения этой задачи зависит, перейдет ли данный народ к культурным нациям, останется ли на положении низших (minder wertige) народов, которые могут удовлетворять собственными средствами только низшие культурные потребности своего общества, а для удовлетворения высших потребностей они вынуждены прибегать к чужой культуре, чужому языку'.
ОРУДИЕ НАЦИОНАЛЬНОГО ПРОГРЕССА
Во времена Михаила Грушевского языковый вопрос, как и все украинские проблемы, был очень болезненным. Непрерывные царские запреты и ущемления, ограничения не только изымали украинский язык из обихода, письма, печати, культуры, но и тормозили развитие украинской языковедческой науки, сеяли неверие в интеллектуальные возможности украинского языка. А тем временем терялись приобретенные предыдущими веками языковые сокровища, слабо обновлялся и мало осовременивался лексический состав литературного языка, задерживалась стилистическая дифференциация и нормирование правописания и кодификация украинского языка, из-за запретов не могли в полную силу развиваться стили, в частности, научный, официально-деловой, конфессиональный. Возникла такая языковая ситуация, когда причина и следствие переходят друг в друга: украинская интеллигенция ограничено пользовалась украинским языком, потому что считала его мало разработанным для научной сферы, интеллектуальной, культурной жизни. А выработка научного стиля, культурных форм украинского языка не наступала, потому что та же интеллигенция этим не занималась. Даже не все патриотически настроенные украинцы, не говоря уже о равнодушных к национальным делам, ощущали культурную потребность именно в украинском литературном языке, потому что для домашнего употребления был 'простой' (народный) язык, а для культурных потребностей - русский, тем более что и создавали русский язык из нашего старокнижного и наши же писатели.
Как и его великие предшественники - Тарас Шевченко, Николай Костомаров, Пантелеймон Кулиш, Михаил Драгоманов - Михаил Грушевский занял четкую позицию: 'Дело культурного литературного языка остается одним из основных пунктов в украинском вопросе'. Литературный украинский язык как орудие национального прогресса, как носитель культурного достояния нации постоянно был в поле его внимания, научной заинтересованности, теоретического осмысления и практического языкотворчества и научно-издательской деятельности. М. Грушевский пытался максимально расширить функциональное поле украинского языка, в частности, собственным языковым примером: писал на украинском языке художественные произведения, научные труды, публицистические статьи, законодательные документы и деловые бумаги, организовывал украиноязычные издания, пользовался живым украинским языком.
Фундаментально или попутно, но всегда по сути украинские языковые вопросы Грушевский рассматривает в научных исторических, филологических монографических трудах, таких как 'Iсторiя Украiни-Руси', 'Iсторiя украiнськоi лiтератури', многочисленных научных статьях в 'Лiтературно- науковому вiснику', Записках Научного общества имени Шевченко, дискуссионных и популярных изданиях, журнальных и газетных заметках. Среди них особенно актуальными в свое время (а большинство и до сих пор из-за современной неупорядоченной нашей языковой ситуации) были такие публикации в львовском 'Лiтературно-науковому вiснику': Нова 'пря' про украiнсько-руську книжну мову (1899. - Т.4. - С.85 - 92); Одвертий лист до п.Флоринського (1905. - Т. ЗО. Кн. 5. - С. 70 - 71); Святе письмо на украiнськiй мовi (1905. - Т. ЗИ. Кн. 8. - С. 96). Каждая из них - это отдельная историко-лингвистическая проблема: историческая основа, самобытность, сакральность украинского языка. Серию статей 'Про мову' опубликовал М. Грушевский в украинской газете 'Рада' (1907, N6, 8, 31, 51, 59, 83, 89). Отдельным изданием вышел сборник статей и заметок 'Про украiнську мову й украiнську справу' (К., 1907. - С. 17). Целый спектр украиноязычных (современной терминологией - социолингвистических) проблем поставил Михаил Грушевский в серии популярных публикаций в газете 'Село' за 1909 - 1910 годы, которые потом издал в сборнике 'Про украiнську мову i украiнську школу' (К., 1911. - С. 77). В них речь шла об истории, самобытности и самодостаточности украинского языка, историческом значении его для современного развития украинской нации, о 'бывшем образовании и нынешней темноте' как результате сплошных запретов и ущемлений украинского языка.
Особенно нужно отметить из этой серии статью М. Грушевского 'Не позволяти!', в которой он остро осуждает и русскую Государственную думу, и ее специальную комиссию, которая была причастна к народному образованию и национальным языкам, за то, что в их проекте вопрос об украинских школах даже не ставился, хотя киевский депутат и добивался этого. М. Грушевский писал: 'Постановили, чтобы на родном языке учили в губерниях балтийских и польских, чтобы на польском учили между поляками, на латышском между латышами, на эстонском между эстами. Правые поддержали желанное, чтобы и в школах между магометанами учили на их родном языке: между татарами по татарскому, между киргизами по киргизскому, между черкесами или чеченцами по черкесскому или чеченскому. Поддержали и требование представителя еврейского, чтобы по еврейскому учили в школах для еврейских детей 'въ черте оседлости' то есть в тех губерниях, где евреям позволено находится... Но украинцам... не захотели позволить. Поляки и литовцы, латыши и эстонцы, татары и киргизы, евреи и армяне пусть имеют свою школу, пусть их дети учатся на родном языке. А украинцам и белорусам этого не позволять. Пусть далее морочатся с непонятным языком русским. Пусть далее тратят напрасно годы школьной науки и выходят в жизнь темными слепцами, без знания, без образования. Пусть коснеют в бедности и темноте. Думским депутатам все это безразлично'.
М. Грушевский много писал об украинском образовании, школьном и университетском, даже предложил законопроект об обучении на украинском языке. Интересными являются его мысли о тогдашней языковой практике в украинской среде и путях преодоления национального нигилизма. В статье 'Мова панська й мужича' М. Грушевский объяснял: 'Те, кто не хочет украинского учения, конечно рассуждают так: украинский язык мужицкий язык, с ним нет никуда хода. Панских детей будут учить по-пански, а мужицких детей по-мужицки, так панским детям будет везде дорога, а мужицким детям - никуда'.
На полную зависимость прогресса украинского общества от образования на украинском языке указал Михаил Грушевский в труде 'Освобождение России и украинский вопрос' (Спб., 1907. - С. 174): пока не будет украинского языка в учебных заведениях, народ будет чувствовать себя на положении 'низшей, культурно неполноценной нации'. М. Грушевский выразительно показал самобытность, специфику украинского языка и в публикации 'Мова украiнська i московська'. Откликнулся М. Грушевский и на правописную проблему статьей 'До управильнення украiнського правопису'.
ТВОРЕЦ ЯЗЫКА ОБРАЗЦА ХХ ВЕКА
Михаил Грушевский был выдающимся стилистом-теоретиком и практиком. Он видел и понимал, что в ситуации безгосударственности и территориального разъединения украинских земель и запрета украинского языка, когда, как писал П. Житецкий, 'с 60-х годов прошлого века у нас уже нет ни одного теоретического труда, написанного на книжном, малорусском языке', отсутствовали жизненно-решающие факторы для восходящего развития украинского литературного языка. Он не сможет удовлетворять интеллектуальные потребности общества, если не будет в полную силу функционировать в нем, с произведенными в нем научным, деловым, публицистическим стилями.
Чтобы готовить украинский народ к сознательной национальной жизни, вводить в круг цивилизованных народов, нужен высокоразвитый, полифункциональный, стилистически перестроенный украинский литературный язык. И М. Грушевский создавал такой язык, обосновывая потребность украинского терминотворения, чтобы лелеять и развивать науку на украинском языке. Активно работая в Научном обществе имени Тараса Шевченко, Михаил Грушевский не пропускал ни одного труда, касающегося проблем украинского языка, путей развития литературной формы языка, правописное нормирование, терминотворение. Он общался почти со всеми тогдашними украинскими языковедами (П. Житецким, К. Михальчуком, О. Огоновским, И. Верхратским, А. Крымским, И. Франко, Е. Тимченко, И. Огиенко), защищал позиции украинства.
В переписке с российским языковедом А. Шахматовым Михаил Грушевский очень корректно, но последовательно отстаивает национальные интересы. А. Шахматов негативно высказался о грамматике украинского языка С. Смаль-Стоцкого и Ф. Гартнера ('Руська граматика' Львов, 1893, 1907, 1914, 1828), писал в письме к М. Грушевскому: 'Оживлять эти воспоминания, восстанавливать истинную историю малорусского народа и его духовного развития - вот благодарные задачи для украинских патриотов, которые должны основывать дорогие для их народности права на ближайшем родстве с великорусами, на общих с ними подвигах государственного строительства, сохранивших самую русскую народность, а не сочинении ложных генеалогий, искании друзей на стороне и возбуждении ненависти к братьям'. (Л.М.).
М. Грушевский в письме от 6. II. 1914 года ответил на эти упреки так: '...По Вашему мнению, для достижения национальных прав украинцам нужно напирать на их сродство с Великороссией, на их заслуги пред государственным строительством России... Намек на поиск друзей на стороне, составление фальшивых идеологий и насаждение ненависти к братьям-великороссам в Ваших устах на страницах украинского журнала - это нежелательный козырь для всех врагов украинства, обвиняющих нас в тенденциозном сочинении украинской истории по заданным рецептам... мы обращаемся к Вашей покорнейшей просьбе этот финал завершить каким-либо более примирительным аккордом, разве, может быть, то, что вы говорили выше в полном доверии к научным целям авторов и вообще украинских изучений. В этих же целях, может быть, найдете возможным при корректуре кое-где заменить термин 'малорусский' термином 'украинский', чтобы не получилось впечатление, будто бы Вы сознательно избегаете и почти осуждаете этот последний термин' (Л.М.).
Конец XIX - начало ХХ - это знаковый период для истории украинского литературного языка. В украинскую словесность пришли не просто талантливые писатели, а деятели национальной культуры, интеллектуалы, титаны мысли, страстные публицисты, сподвижники украинской идеи, которые работали больше, чем жили: Иван Франко, Михаил Коцюбинский, Борис Гринченко, Павел Грабовский, Михаил Старицкий, Леся Украинка, Михаил Грушевский, Агатангел Крымский, Иван Огиенко. Они не могли уже терпеть постыдных царских запретов и цесарских ограничений украинского языка, надругательства над родным народом, гневно отвечали на ущемления и травлю, выступая с протестами, вступая в дискуссии и сами организовывая их. М. Грушевский не был прямым участником языковых дискуссий, но находился в кругу их проблем.
Так, Михаил Коцюбинский в 1898 году выступил в газете 'Санкт-Петербургские ведомости' со статьями 'К полемике в самостоятельности малороссийского языка' и 'Русский язык в Галиции' против газеты 'Биржевые ведомости', отрицавшей самостоятельность украинского языка. На торжества по случаю установления в Полтаве памятника Ивану Котляревскому из восточной Украины на украинском языке прозвучало лишь одно поздравление: его произнес Михаил Коцюбинский. Следующее поздравление председатель полтавской думы прервал словами, что имеет приказ министра не допустить украинских поздравлений. Делегат по Харькову Николай Михновский в знак протеста поздравления на украинском языке оставил у себя, а председателю передал пустую обертку поздравительного адреса, сказав, что передаст жалобу в сенат. Зал поддержал действия М. Михновского. Другие делегаты молча передали обертки председателю, и все оставили зал. Аналогичные протесты были на юбилеях Николая Лысенко и Ивана Нечуй-Левицкого.
Напряжение в обществе росло настолько, что в письме от 12 декабря 1905 г. Михаил Коцюбинский пишет Ивану Франко: 'Мы все совершенно потеряли веру в искренность и совесть плутовского правительства... У нас все ждут лишь смертельного боя, в котором либо выстоим, либо победим... Мы живем, как на вулкане, или, лучше, мы сами тот вулкан, жерло которого слепое правительство хочет засыпать щепками и тем остановить взрыв'. Революция 1905 года смела царские запреты украинского языка и литературы, но официально указы не были отменены.
Кроме политических причин, дискуссии вызывались и внутриязыковыми проблемами: состоянием развития украинского литературного языка и его диалектной базы, уровнем культуры украинского языка, потребностью творить и развивать единый литературный язык для всего украинства, хотя реально уже очень выразительно наметились две формы литературного языка - восточно-украинская (надднепрянская) и западно-украинская (надднестрянская).
ГАЛИЧИНА ИЛИ НАДДНЕПРЯНЩИНА?
Языковую дискуссию 1891 - 1892 годов начал Борис Гринченко большой статьей 'Галицькi вiршi', опубликованной в газете 'Правда' за 1891 год (N 8, 9, 10) под псевдонимом Василий Чайченко. Он резко раскритиковал язык галицких поэтов, печатавшихся в 'Зорi' в 1883 - 1889 гг. за избыток диалектизмов, просторечных и иноязычных слов в их произведениях. Б. Гринченко твердо стоял на позиции единого литературного украинского языка для всей Украины и хотел, чтобы галицкие писатели приближали язык своих произведений к восточному варианту. Первым отозвался на критику Иван Франко статьей 'Говоримо на вовка - скажiмо i за вовка' (Зоря. - 1891, N18), в которой, принимая конкретные замечания относительно языка произведений, отклонил обвинение в галицком сепаратизме. Неодобрительно отнеслись к тону статьи Б. Гринченко и Павел Грабовский, Леся Украинка, Леонид Глибов, Агатангел Крымский.
Иван Франко также был сторонником единого литературного языка для всех украинцев, признавал, что есть еще большие отличия, вызванные различными условиями жизни: 'Мне хотелось бы своими замечаниями подбросить кирпичик к взаимному пониманию между украинцами и галичанами на поле языковом и таким образом привести к согласованию одного очень важного вопроса - будущего единства и одноцельности нашего литературного языка'. Далее И. Франко отмечает, что галицкие писатели дали в руки читательской публики и 'Фауста' Гете, и 'Каина' Байрона, и 'Вильгельма Телля' и 'Орлеанскую деву' Шиллера, не говоря о десятках томов повестей и школьных книг. В Украине, по мнению Франко, только старшее поколение 'не боится добывать украинскому слову новые поля'.
Позже, в 1907 г., Иван Франко опубликует статью 'Литературный язык и диалекты', в которой одновременно выскажется за восточно-украинский вариант единого литературного языка - язык Котляревского, Квитки, Марко Вовчок, Нечуй-Левицкого. В языке этих писателей, скажет Иван Франко, 'лежит основа того типа, которым вынужден оказаться выработанный литературный язык всех украинцев'. Обосновал это Франко тем, что это язык 'наибольшей массы' украинского народа', он представлен 'наибольшим числом талантливых и популярных писателей', 'но язык на огромном пространстве от Харькова до Каменец-Подольского проявил такое единодушие, такое отсутствие более резких отличий, что полностью соответствовал украинскому национальному типу, также 'вымешанном' и выровненном в целой массе, как мало какой подобный тип в мире'.
Тем временем Б. Гринченко продолжил полемику еще несколькими публикациями. Среди них и 'Несколько слов о нашем литературном языке' (Зоря. - 1892, N15, 16), в которой опять подчеркивает единство литературного языка, восточную его основе и использование лучших достижений западно-украинского варианта литературного языка: 'Пришло теперь время, когда вынуждены заботиться о единстве, об одном духовном направлении, а значит и об одном литературном языке. На это незачем глаза замазывать всякими 'галицко-русскими' языками. Разговоры о 'галицко-русском' языке - это то же, что и разговоры об особом 'рутенском' языке, и такая 'рутенщина' вредна нашему общему делу, узкий провинциализм... Ошибкой было говорить, что мы пренебрегаем языковыми достижениями галицкими. Наоборот!... Все красивое, что произвели и произведут в языке галичане, мы берем и будем брать, но не можем мы брать то, что не считаем красивым'.
Языковые дискуссии 1870-1890 годов, 1903 года, 1907-1909 и 1912-1913 годов, кроме общественно-политических и социальных причин, имели и философско-стилистические. Разная политическая ситуация, а соответственно, и разная языковая практика, разная диалектная база, разорванность и отделенность народа повлекли за собой двухвариантность украинского литературного языка и различное развитие его вариантов на восточных и западных землях Украины. А тем временем развитие народного хозяйства и общественных отношений, рост городского населения и, в частности, интеллигенции, пробуждение национального сознания, ощущения себя единым народом людьми и над Днепром, и над Днестром - все это требовало пересмотра философии языка, формирования единого украинского литературного языка и нового его качества. Язык должен выходить за рамки романтически-исторического и романтически-этнографического описания крестьянской жизни в позитивистское пространство общественных потребностей, социальных идей, науки, техники, производить терминологию и описывать и обслуживать их. Последнее было более присуще галицкому языку, потому что он имел более легкие условия для развития и более тесные связи с Западной Европой. Но проникновение галицких языковых форм в восточно-украинский язык воспринималось в Надднепрянщине неоднозначно. По этому случаю И. Нечуй-Левицкий написал статьи 'Сегодняшний правописный язык на Украине' (1907 г.) и 'Кривое зеркало украинского языка' (1912), в которых высказал недовольство галицкими новациями, распространявшимися в украинском языке: 'Наши молодые люди начитались галицких газет так, что по языку совершенно огаличанились, словно так рьяно брались за это дело, что аж выучили те газеты и журналы и их язык наизусть... Наши молодые писатели уже отбились от народного языка, живут в больших городах, стали городскими, кабинетными людьми'.
О содержании второй статьи И. Нечуй-Левицкого Ю. Шевелев написал так: 'Раздраженный и гневный старый Нечуй-Левицкий (род. 1838), потерял ощущение действительности, не может понять причин, вызвавших изменения в языке. Ему мерещится, что украинский язык разрушается то действиями галичан, то их орудия - проф. М. Грушевского (редактировавшего 'Литературно-научный вестник', 'Село' и др.). А галицкий язык, мол, очень плохой и антинародный'. Ю. Шевелев цитирует И. Нечуй-Левицкого: 'Всюду в Европе в качестве фундамента и основы книжного языка были взяты очаговые языки, имеющие в своих формах и лексике наибольший район, а не всякие мелкие наречия и вычурные говоры, а иногда мешанки в краях, граничащих с соседними нациями'. Но все же часть неологизмов Нечуй-Левицкий от галичан принимает: переважно, здiйснити, враження, переважувати, змiст, вплив, пересвiдчитися, неможливо.
В полемику вступили И. Стешенко, М. Левицкий, Леся Украинка. С. Петлюра. И. Стешенко писал: 'Время шло, и Галичина осуществляла влияние и на Украину: молодые украинцы усваивали галицкие языковые достижения, потому что других не было... Старшие патриоты, которые теперь, подобно Нечую, порицают язык нашей прессы, не создали для Украины высшего языка, а чем- то ведь прессе и институциям нужно было пользоваться... заставляет не Грушевский к этому языку, а его и остальных потребность высказаться духу, - и стихийная сила, пред которой ничего не значит крик людей, низко желающих остановить нашу нацию, для домашнего обихода, при языке бабы Палажки' (Л. М.).
Предметом особенного беспокойства Михаила Грушевского был научный стиль. М. Грушевский, ориентируясь на надднепрянскую основу литературного языка, активно использовал научную терминологию, уже произведенную западно-украинской языковой практикой, справедливо считая, что ее формировали и представители восточной части Украины, печатавшие свои труды на западе. Когда в 1917 году возникла потребность создавать терминологию для различных областей науки, то М. Грушевский в еженедельнике 'Промiнь' обратил внимание на реальные потребности времени - учить детей и взрослых нужно немедленно - следовательно, придется воспользоваться той терминологией, которая уже есть в украинском языке и зафиксирована в словарях, прежде всего в 'Словаре...' Б. Гринченко, произведенной в Галичине терминологией и заимствованиями из западноевропейских языков и русского. Созданная 11 августа 1918 года специальная терминологическая комиссия при Киевском научном обществе, как пишет Ю. Шевелев, 'послушав советы Грушевского, сразу отметила среди источников своего труда 'материалы Львовского научного общества, галицкие школьные учебники, труды И. Верхрацкого и других галицких ученых'.
Выработка научного стиля диктовалась потребностью интеллектуализации национальной жизни, которая опять-таки была невозможна без образования на украинском языке как в начальной и средней, так и в высшей школе. В 1917 году М. Грушевский писал: 'Пока язык не обретет место в высшей школе, пока он не служит органом преподавания в университетских и других учебных заведениях, пока он не стал орудием научного труда в преподавании и литературе, до тех пор общество, народность, говорящая на этом языке, будет чувствовать себя на положении низшей, 'культурно-неполноценной нации'.
Основанное в 1908 г. Украинское научное общество в Киеве по инициативе М. Грушевского устраивало публичные лекции, диспуты, конференции на украинском языке, чтобы приобщать научные круги, общественные слои населения к украинскому языку и производить общеукраинский литературный публичный язык.
Историко-языковедческие взгляды Михаила Грушевского, его языкотворческая деятельность имели значительное влияние на выработку единого украинского литературного языка (что на то время еще не было таким очевидным фактом, как ныне), в котором слились западное и восточное течение языка, на ускоренное развитие и нормирование украинского языка в 20-х - 30-х годах, в конце концов, и на огосударствление украинского языка в независимой Украине.
Любовь МАЦЬКО - доктор филологических наук, профессор
N53, субота, 22 ,березня 2008
______________________________________________________
Новая вражда и недовольство дорого обойдутся народам Великой России и Украины ("The New York Times", США)
Мова VS Язык ("Украинская правда", Украина)
Б.У.М. - большой украинский миф ("Politics.in.Ua", Украина)
Осторожно: украинский язык! ("Украинская правда", Украина)
