Мало у кого из американских президентов результаты внешнеполитической деятельности выходили столь неровными и противоречивыми, как у Джорджа У. Буша - даже если мы оставим за скобками Ирак и лагерь в Гуантанамо.
В период его пребывания на посту президента Иран неуклонно осуществлял свою ядерную программу, Северная Корея провела испытания ядерного устройства, а между израильтянами и палестинцами росла напряженность - даже несмотря на недавние энергичные усилия президента в сфере ближневосточного мирного урегулирования. И вряд ли за оставшиеся 10 месяцев до ухода с поста президенту удастся пробиться радикального прорыва по любому из этих вопросов.
Тем не менее, как считают эксперты и аналитики, по всем этим трем направлениям политический курс администрации Буша, скорее всего, станет основой и для подхода ее преемницы, какую бы партию она ни представляла. 'Иран, Ближний Восток и Северная Корея - по всем этим проблемам мы видим возврат к традиционному интернационализму США и косвенный отказ от воинственного унилатерализма, характерного для первого срока Буша, - отмечает Строуб Тэлботт (Strobe Talbott), занимавшей при Билле Клинтоне (предшественнике нынешнего главы государства) должность первого заместителя госсекретаря. - Это станет основой, вполне подходящей для выработки курса следующей администрации, неважно, республиканской или демократической'.
На первый взгляд кажется странным, что неуверенная политика администрации Буша по таким чувствительным проблемам, как иранская ядерная программа или израильско-палестинский конфликт, может послужить ориентиром для следующего президента. Сегодня президент Буш ведет себя на международной арене намного пассивнее, чем прежде. Его дипломаты, как правило, ограничиваются сохранением и уточнением подходов, которые до сих пор не принесли результатов, и вряд ли принесут в ближайшем будущем. Порой возникает ощущение, что внешняя политика США сводится к простому ожиданию завершения полномочий нынешней администрации.
Тем не менее многие в Вашингтоне утверждают, что броское название нынешней избирательной кампании - 'выборы перемен' - затушевывает тот факт, что большой шаг в сторону от ряда составляющих внешнеполитического курса, характерного для первого срока Буша, уже сделан. 'Мы видим более реалистичный подход и более реалистичные цели, но исполнение явно оставляет желать лучшего, - полагает Деннис Росс (Dennis Ross), бывший спецпредставитель США на Ближнем Востоке, выступающий консультантом обоих потенциальных кандидатов в президенты от Демократической партии - Барака Обамы (Barack Obama) и Хиллари Клинтон (Hillary Clinton). - Перемены уже налицо, прежней осталась только риторика'.
Г-н Тэлботт считает, что сдвиги в политике администрации Буша - 'корректировка курса', как он выражается - произошли еще до переизбрания президента в 2004 г. 'Став госсекретарем, Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) играла совершенно иную роль, чем на посту советника президента по национальной безопасности, - подчеркивает он. - Она в какой-то степени восстановила статус дипломатии как необходимого, и, несомненно, весьма достойного элемента внешней политики'.
Одним из ключевых моментов стала поездка Буша в Брюссель в феврале 2005 г., сразу после церемонии инаугурации. Посетив штаб-квартиры НАТО, Еврокомиссии и Совета стран-членов Евросоюза, Буш недвусмысленно дал понять, что стремится к более конструктивному взаимодействию с европейскими державами, такими как Франция и Германия, с которыми прежде конфликтовал.
Г-жа Райс, готовившая этот визит в ходе собственного европейского турне, сообщала, что тогдашняя жесткая позиция Вашингтона по Ирану - скептическое отношение к любым переговорам с Исламской республикой - ставит США в невыгодное стратегическое положение. По одной из важнейших мировых проблем на Западе возник раскол - как в свое время по Ираку. ЕС, старавшийся убедить Тегеран обуздать свои ядерные амбиции, оказался с США по разные стороны баррикад.
Так возник нынешний подход международного сообщества к иранской проблеме - и, скорее всего, в будущем он не претерпит серьезных изменений. За прошедшие несколько лет администрация Буша пошла на ряд уступок, поддерживая предложения европейцев, да и один из российских проектов, стремясь добиться сплоченности мирового сообщества на основе политики кнута и пряника по отношению к Ирану. Этот подход, сочетающий перспективу начала переговоров с неуклонным давлением в виде санкций, поддержали в ходе своей предвыборной кампании и Маккейн, и Обама, и Клинтон.
Главное отличие платформы кандидатов-демократов заключается в том, что они предлагают отказаться от существующего сегодня предварительного условия: до начала переговоров Иран должен остановить работы по обогащению урана. Однако основополагающий принцип - США поддерживают переговоры - был выработан администрацией Буша. 'Кто бы ни был избран президентом, он будет пытаться 'ангажировать' Иран', - считает г-н Росс: по его мнению, в узких рамках 'постиракской' ситуации даже представителям партии, выступающей за применение военной силы против Тегерана, необходимо будет сначала продемонстрировать, что они всерьез пытались наладить диалог. Не случайно Роберт Каган (Robert Kagan) и Рюэл Марк Герехт (Reuel Marc Gerecht), два влиятельных американских неоконсерватора (последний даже консультирует республиканского кандидата Джона Маккейна (John McCain)) уже призвали к началу переговоров без предварительных условий. Г-н Росс добавляет: что касается президента-демократа, то он, скорее всего, не только не откажется от санкций в качестве политического инструмента в иранском вопросе, но будет использовать 'пряник' переговоров между Вашингтоном и Тегераном, чтобы убедить Европу применить 'кнут' - ужесточение санкций, прежде всего в энергетическом секторе.
'Возможно, мы сочтем, что пришло время вывести дипломатические усилия по Ирану на новый этап, - замечает Филипп Зеликов (Philip Zelikow), работавший консультантом г-жи Райс в Госдепартаменте в начале второго срока Буша. - Но тогда перед вами встанет куда более трудная задача - наполнить переговоры конкретным содержанием. Это относится к любому, кто займет президентский пост'. По словам г-на Зеликова, если разделить внешнюю политику на 'зоны', охватывающие такие проблемы, как Ближний Восток, отношения с Россией и странами Восточной Азии, 'демократы во многом разделяют нынешние подходы администрации' по целому ряду проблем.
На северокорейском направлении перемены носили поистине радикальный характер: начав с включения Пхеньяна в 'ось зла' в 2002 г., Буш закончил личным посланием Ким Чен Иру (Kim Jong Il), начинавшимся с обращения: 'Уважаемый г-н Председатель'. В годы первого срока Буша США отбросили достигнутую при Клинтоне договоренность с Северной Кореей вместо того, чтобы попытаться внести в нее поправки, но еще до выборов 2004 г. администрация начала участвовать в шестисторонних региональных переговорах, призванных убедить Пхеньян прекратить осуществление своей ядерной программы. Эти переговоры приобрели особую актуальность после того, как в 2006 г. северокорейцы взорвали ядерное устройство.
В настоящее время на них возник тупик, и возможно до ухода Буша с поста президента ситуация не изменится; отчасти это связано с нежеланием Пхеньяна предоставлять сведения о своих прошлых нарушениях режима нераспространения ядерного оружия. Однако новый подход Буша позволил восстановить хотя бы минимальную стабильность в этом вопросе. Реактор в Йонбене демонтируется: в результате Северная Корея больше не производит плутоний. Таким образом, за оставшийся срок пребывания нынешней администрации у власти она вряд ли пополнит свой ядерный арсенал; аналогичным образом, и Тегеран скорее всего не создаст ядерного оружия за ближайшие 10 месяцев.
С практической точки зрения у следующего президента, в общем, не будет иного выбора, кроме как следовать нынешней стратегии коллективных действий, хотя по сравнению с Бушем, чье влияние сильно ослаблено, он (или она), возможно, будет обладать более мощными рычагами воздействия на Пхеньян и Тегеран. То же самое, вероятно, относится и к израильско-палестинскому конфликту, где Буш решил пойти по стопам Клинтона, попытавшись добиться прорыва в его урегулировании в последний год пребывания в Белом доме. Г-н Росс считает, что шансы на заключение мирного соглашения уже в этом году практически равны нулю, но не исключает более расплывчатой договоренности об 'основных принципах'. Он позитивно оценивает решение администрации отказаться от привязки переговоров об окончательном статусе Палестины (этот процесс сейчас запущен) к обязательствам, которые ни израильтяне, ни палестинцы не в состоянии выполнить.
Большую часть президентского срока Буша именно это условие препятствовало попыткам добиться окончательного соглашения. Шломо Бен-Ами (Shlomo Ben-Ami), бывший министр иностранных дел Израиля, участник переговоров в Кэмп-Дэвиде в 2000 г., называет решение администрации отказаться от него 'очень, очень важным шагом'.
Конечно, существует немало областей, в которых внешнеполитический курс Буша существенно расходится с позицией трех основных кандидатов - особенно демократов. Ирак, откуда и Обама, и Клинтон обещают вывести войска - лишь наиболее важная из них, хотя оба сенатора заявляют, что в стране останется американский контингент (о его численности они не говорят ничего) для защиты наших дипломатов и других чиновников, а возможно - и для борьбы с 'Аль-Каидой'.
'Следующей администрации придется пойти гораздо дальше, - полагает г-н Тэлботт. - Ей необходимо демонтировать 'наследие' Буша в плане применения пыток, восстановить действие презумпции невиновности . . . Это дает президенту Маккейну, президенту Обаме или президенту Клинтон возможность четко дистанцироваться от нынешнего главы государства'. Кроме того, Тэлботт, и другие демократы, выступают за ратификацию Договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний. Аналогичным образом, в своем выступлении на прошлой неделе г-н Маккейн призвал США возглавить 'усилия по ядерному разоружению в мировом масштабе, отвечающие нашим жизненным интересам и делу мира'.
Даже г-н Зеликов, участвовавший в подготовке установочного документа администрации Буша 'Стратегия национальной безопасности' (National Security Strategy) за 2002 г., признает: 'необходимо, чтобы по некоторым вопросам маятник сильно качнулся в другую сторону'. По его мнению, ни администрации Клинтона, ни команде Буша не удалось разработать долгосрочную 'нравственно-ориентированную' стратегию, способную завоевать поддержку как в США, так и за рубежом.
Однако г-н Тэлботт отмечает: по одному из вопросов, вызывавших больше всего разногласий в годы пребывания Буша у власти, сдвиг уже наметился. 'По Киотскому протоколу и проблеме климатических изменений мы уже прошли половину пути, - считает он. - Администрация скрепя сердце, крайне неохотно, но двинулась в том направлении, которое можно назвать 'международным стереотипом' в позитивном смысле этого слова: речь идет о признании, что проблема существует, она носит рукотворный характер, весьма актуальна и требует масштабных шагов со стороны всего международного сообщества'.
По другим направлениям неопределенность сохраняется. Все три кандидата отзываются о России куда жестче, чем Буш - особенно Маккейн, предлагающий исключить ее из 'Группы восьми' промышленно развитых стран. Жесткая риторика в адрес Китая, которую мы слышали в ходе предвыборных кампаний 1980, 1992 и 2000 гг. смягчалась, когда кандидат становился президентом; произойдет ли то же самое на этот раз в отношении России - большой вопрос.
Однако главным различием между первым и вторым сроком Буша стал, пожалуй, возврат к принципу коллективных действий после периода разногласий, вызванных иракской войной - и при следующей администрации эта тенденция, скорее всего, продолжится. А в рамках такой стратегии сотрудничество с Россией - постоянным членом Совета Безопасности ООН - по ряду вопросов просто необходимо.
В своей речи на прошлой неделе Маккейн, называющий себя 'реалистичным идеалистом' подчеркивал готовность сотрудничать с 'мощным коллективным голосом ЕС' и другими союзниками, хотя и дал понять, что центральное место в его внешней политике будет занимать не ООН, а Лига демократических стран, которую он предлагает создать.
Это - лишь одно из многочисленных расхождений между его подходом и позицией нынешнего президента. Более того, чем бы ни закончились выборы, новая администрация, возможно, проведет самые масштабные изменения во внешнеполитической сфере за всю недавнюю историю США - как по форме, так и по содержанию. Однако мнение высокопоставленных чиновников и экспертов по международным отношениям однозначно: по ряду вопросов, в частности, ближневосточному, и не только, Буш уже скорректировал курс и разработал стратегию и тактику, которая, вероятно, будет сохранена и при следующей администрации.
Порой приходится слышать, что сразу после прихода к власти администрация Буша совершила большую ошибку, сходу отвергая многие внешнеполитические подходы Клинтона - в частности, мирное посредничество на Ближнем Востоке. Вряд ли новая администрация допустит эту ошибку - по крайней мере, не в тех же масштабах. Даже если ее возглавит г-жа Клинтон или г-н Обама, в их внешней политике бушевское 'наследие' будет ощущаться еще долго.
____________________________________________
Америка, Америка - великая страна... ("День", Украина)
Почему президентство Маккейна должно нас страшить ("The Financial Times", Великобритания)
За рамками первородного греха Америки ("The New York Times", США)
