Искушенный в политике Гарольд Макмиллан (Harold Macmillan) говорил: единственный способ успешно провести саммит - это договориться об итоговом коммюнике еще до его начала. Если это так, то натовский саммит в Бухаресте обречен на оглушительный провал.
Среди участников нет согласия по поводу расширения на восток: США, поддерживаемые натовскими 'новобранцами', выступают за присоединение к альянсу Грузии и Украины, притом, что Берлин публично выражает сомнение в целесообразности этой идеи, а Россия настроена резко против. Крупные страны-участницы Организации также не могут договориться о том, какие контингенты им следует выделить для войны в Афганистане. Даже по такому, казалось бы, не вызывающему споров вопросу, как прием Македонии в НАТО, Греция заявляет, что воспользуется своим правом вето, если страна-кандидат не изменит своего названия.
Если рассматривать НАТО как родственный 'клан', то по склочности он может поспорить с героями комедии 'Семейка Тененбаум' (Royal Tenenbaums). Здесь, однако, никто не позволит всем разругаться и разойтись, громко хлопнув дверью. Организация Североатлантического договора считается слишком важной и престижной структурой, чтобы допустить такое. Каждый саммит НАТО сопровождается хором заявлений премьеров, политиков и экспертов о том, какое значение имеет альянс для Запада, и о том, что сегодня, перед лицом опасностей, проявившихся после 11 сентября, он необходим как никогда - несмотря на окончание 'холодной войны', которая и стала причиной для его создания.
Это, конечно, так - по крайней мере отчасти. В свое время НАТО проявила себя как необычайно эффективная организация, обеспечив реализацию военных обязательств США по отношению к Европе и сдерживание Советского Союза. Но прошлые заслуги - не ориентир на будущее, и сегодня главной причиной напряженности внутри альянса стала неясность относительно его нынешних задач.
В период 'холодной войны' у организации был четко определенный противник и ясные функции - защита Западной Европы от нападения с применением ядерных или обычных вооружений. После 'холодной войны' она лишилась и того, и другого - осталась лишь отработанная структура взаимодействия в военной сфере. Сторонники концепции 'войны с террором' - Джордж Буш и 'примкнувший к нему' Гордон Браун - считают эту структуру готовым инструментом для борьбы с новыми противниками в условиях роста исламского экстремизма и распространения ядерного оружия. Если в период 'холодной войны' зоной действия НАТО была Европа, то после 11 сентября, согласно этой доктрине, альянс должен 'выйти за пределы своей зоны ответственности', проводя операции в Афганистане, на Ближнем Востоке, в Африке, и вообще везде, где возникнет угроза.
В то же время президент Буш, реализуя свою концепцию утверждения 'свободы' по всему миру, и пытаясь спасти свое место в истории после провального президентства, хочет превратить вступление в НАТО в инструмент укрепления молодой демократии, родившейся в результате 'оранжевой революции' и 'революции роз'. Поэтому он с таким энтузиазмом выступает за 'запуск' процедуры присоединения к альянсу для Украины и Грузии. Добавим к этому тот факт, что новый президент Франции рассматривает возврат в военные структуры НАТО как способ закрепить за Парижем важное место в процессе принятия решений на международной арене, и становится очевидным: 'кинетической энергии' в альянсе сегодня больше, чем за последние двадцать лет.
Беда в том, что эта энергия не сопровождается консенсусом, да и направленность движения не оговорена. Нежелание стран-участниц отправлять дополнительные контингенты в Афганистан или санкционировать их пребывание в зоне боевых действий - не проявление трусости или скупости, сколько бы Вашингтон ни утверждал обратное. Причина в том, что в ряде европейских стран общественность, в свете иракского опыта, не поддерживает операции, превращающие натовские войска в 'белую' оккупационную армию, призванную искоренять наркотрафик, бороться с местными полевыми командирами и восстанавливать гражданскую инфраструктуру - т.е. заниматься тем, для чего эти войска не предназначены, к тому же вовлекаясь при этом в конфликты между афганскими группировками.
Аналогичным образом, президент Буш, а также грузинские и украинские лидеры, готовы превратить расширение НАТО на восток в вопрос 'отпора' России. Однако страх перед Москвой - не главная причина сомнений, одолевающих Германию (а также Францию, Бельгию и Голландию). Проблема в том, что столь масштабная экспансия на восток вовлечет НАТО в конфликт между русскоязычной и украиноязычной частью Украины, не говоря уже о проблемах с 'отколовшимися' регионами Грузии - а ведь все эти споры легко могут перерасти в конфронтацию с Москвой. Уже по той причине, что обе страны жаждут присоединиться к НАТО, организации следует проявлять в этом вопросе крайнюю осторожность. Ведь, как не без основания отмечает Москва, если Россия больше не рассматривается в качестве противника, в чем причина подобной спешки?
На данный случай не распространяется принцип 'если бы НАТО не было, ее следовало бы выдумать'. Как раз наоборот: если бы у нас сегодня не было НАТО, мы бы 'выдумали' нечто совершенно иное. Мы бы по-другому выстроили механизм нашего участия в афганских событиях (если бы вообще стали в них участвовать). Мы бы укрепляли демократический строй в республиках бывшего СССР за счет их вступления в ЕС, а не в НАТО. И мы бы начали создавать независимые общеевропейские вооруженные силы.
В связи с бухарестским саммитом пугает вот что: если мы позволим заставить НАТО двигаться в новом направлении, не решив предварительно серьезных вопросов, связанных с ее будущим, возникает опасность подрыва тех союзнических принципов, на которых основана эта организация.
_________________________________________
НАТО-угроза миру. Диафильм по истории для X класса, 1985 г. (Студия "Диафильм", Госкино СССР)
НАТО не решается перейти 'красную линию', очерченную Россией ("The Financial Times", Великобритания)
В паранойе России нет ничего удивительного ("The Times", Великобритания)
