Китайцы утверждают, что, невзирая на демонстрации и акции протеста по всему миру, они так и не отказались от мысли пронести Олимпийский огонь через Тибет. И не откажутся. Запад упорно не хочет понимать отношение Китая к Тибету. Для Пекина этот вопрос вообще не связан с тибетцами и отношением к ним. Это исключительно вопрос территориальной целостности страны.
В том, что делают китайцы в Тибете, и в том, как они поступают с уйгурами Центральной Азии, нет ничего нового. То же самое делал Сталин в Советском Союзе, когда перемещал целые народы, в попытках уничтожить их национальную самобытность, из мест их проживания в другие части страны, заменяя их русскими поселенцами. Половина проблем Украины, Прибалтики и центральноазиатских республик являются плодами этой политики.
Нет ничего нового и в попытках Китая низвести местную культуру до уровня экзотики для туристов. В конечном счете, испанцы так же вели себя в Латинской Америке, США, двигаясь на запад, именно так и поступали с индейцами, а австралийцы - с аборигенами.
Когда новый премьер-министр Австралии - энергичный Кевин Рудд (Kevin Rudd) -извинился перед аборигенами за 'украденное поколение', он признал позорность осознанной политики отъема детей у коренного населения и воспитания их в семьях австралийцев, основывавшейся на идее о том, что со столь отсталым народом может сработать только насильственная культурная унификация. Точно тот же самый подход - и точно такой же расизм - выражают официальные заявления Китая по поводу Тибета, не говоря уж о китайских блогах, связанных с темой. Но именно потому, что мы уже через это прошли, имея дело с Китаем, остальной мир должен ясно выражать свою позицию в отношении Тибета.
Очень хорошо и правильно выказывать возмущение подавлением китайцами политических протестов в Тибете, как если бы речь шла о монахах в Бирме или палестинцах с Западного берега. Но Тибет - не Бирма, не независимая страна, которую угнетает собственное правительство, и не Палестина, которая оккупирована, но на которую захватчики не претендуют (по крайней мере, целиком). Если бы он был чем-то вроде этого, выработать тактику ответных действий было бы легче.
Китайцы полностью претендуют на территорию Тибета и на компромисс они просто не пойдут. И, честно говоря, Запад, полстолетья назад постыдно смирившийся с вторжением в Тибет, выразив лишь слабый протест, не расположен вступать в полноценную конфронтацию по этому вопросу. Призывать к самоопределению легко, но пока Пекин будет воспринимать это как шаг к самовольному провозглашению независимости, подобные призывы будут оставаться без внимания. Именно поэтому Далай-лама всегда стремился не к независимости Тибета, но к самоуправлению в составе Китая. Единственная проблема здесь в том, что, как мы могли увидеть за последние несколько недель, это также ничуть не интересует Пекин. Он выбрал не мультикультурализм, а полное поглощение региона Китаем. Все, что бы ни делал Китай - перевод кочевников на оседлый уклад жизни, строительство автомобильных и железных дорог, контроль над торговлей, инвестиции в добычу сырья и скрытое побуждение к смешанным бракам - направлено на превращение Тибета в очередную однородную часть китайской нации. С точки зрения китайцев, это совершенно логично, и, как стоит заметить, так практически всеми и воспринимается. По их мнению, тибетцы должны быть признательны за все, что Китай для них сделал, вкладывая деньги, развивая средства сообщения и поощряя иммиграцию. Если, как заявил один китайский чиновник, рост китайского бизнеса в Тибете оттеснил тибетцев на обочину, это не свидетельствует о дискриминации, а связано с тем, что тибетцы 'ленивы' и находятся в цепях устаревшей церковно-феодальной иерархии. Китай предлагает им 'свободу', свободу от нужды и религиозных предрассудков.
Этого не изменить ни демонстрациями по маршруту следования Олимпийского огня, ни акциями протеста в самом Тибете. Но, по крайней мере, если бы западные лидеры были столь же отважны как премьер-министр Австралии Кевин Рудд, прибывший в Пекин и выразивший свои взгляды на китайском, можно было бы повторять снова и снова, что внешний мир не примет такой трактовки событий, что у него совершенно другой взгляд на действия китайцев по отношению к тибетскому народу, и что его действительно волнует культура тибетцев и их самовыражение. Нельзя позволить Пекину ни на минуту увериться, что он хоть кого-то убедил в своей версии прошлого и настоящего.
Если остальной мир ценит культуру Тибета, он может сделать еще одну вещь - поддержать тибетских беженцев. Как может засвидетельствовать каждый, кто был в их лагерях в Керале и в других местах, индусы хоть и приняли тибетцев, но держат их в изоляции, в ужасающей нищете. Меры, которое предприняло пресловутое, в последнее время демократизирующееся королевство Бутан для дискриминации и вытеснения тибетских беженцев, можно смело назвать варварскими.
Протесты в связи с Олимпиадой привлекли внимания всего мира, в том числе и Китая, к озабоченности общественности проблемами Тибета. Теперь настал черед нашим правительствам продемонстрировать аналогичную решительность и неравнодушие.
____________________________________________
Враг Пекина номер один ("The International Herald Tribune", США)
Олимпийский позор ("The Washington Post", США)
Олимпийские заблуждения ("The Washington Post", США)
