XXI век находится под знаком глобализации, открывающей эру всемирной истории. Последнее десятилетие XX века, исполненное эйфорией от окончания 'холодной войны' и крушения советского строя, породило иллюзии о том, что с насилием покончено. Они были трагически погребены под обломками Всемирного торгового центра, что лишний раз доказало истинность изречения Платона: 'Только мертвые видели конец войны'. Глобализация не покончила с войной, как не смогли этого сделать экономические кризисы или революции, на горе демократиям, режимам мирным по своей сути, и Европе, которой не дают спать спокойно призраки порожденных ею мировых конфликтов XX века, которые стоили ей колоссальных материальных и нравственных потерь. Зато глобализация привела к возникновению новых типов войны.
О трансформациях, которые претерпели войны, свидетельствуют три недавно произошедших события. Кончина 12 марта с.г. Лазаре Понтичелли (Lazare Ponticelli), последнего французского ветерана Первой мировой войны, оживившая память об этом мировом конфликте, в котором Франция из 39 миллионов своих жителей потеряла 1,3 млн.. За один день 22 августа 1914 года в мясорубке погибло 27 000 человек.
19 марта исполнилось шесть лет с момента вторжения в Ирак США, чьи потери составили 4000 убитых и 29 000 раненых на население в 300 миллионов человек. Несмотря на военный контингент, численностью в 155 000 американцев и 5 000 британцев, и бюджет, который оценивается в 600 - 3000 миллиарда долларов (и это только для США), Ирак не удалось ни усмирить, ни взять под контроль, ни восстановить.
3 апреля на саммите в НАТО в Бухаресте Николя Саркози подтвердил, что Франция направляет 700 солдат в Афганистан.
Итак, война вновь вышла на первый план истории и жизни демократических государств, в том числе и Европы, континента, который вот уже 60 лет не был театром военных действий, если не считать Югославию.
Война еще долго будет постоянной спутницей глобализации по трем причинам. Во-первых, в основе глобализации лежит диалектическая взаимосвязь между всеобщим распространением капитализма и технологий с одной стороны и обострением конфликтов ценностей, идентичностей и культур с другой. Во-вторых, взаимозависимость экономик и обществ способствует развитию кризисов и конфликтов. И, наконец, соперничество за контроль над редкими ресурсами (энергия, сырье, вода) или новыми стратегическими пространствами (морское дно, стратосфера - запуски спутников Китаем и США, - киберпространство - российская атака, которая в 2007 году парализовала Эстонию).
Война повинуется все более разнородным принципам и логике. XVI век был веком религиозных войн, XVIII - ограниченных войн, Французская революция и Империя породили войну, где врагом стал государственный строй в условиях укрепления суверенитета наций и зарождения промышленности; XX век был эрой тотальной войны; XXI век стал полигоном для рассредоточенных войн хронического характера, которые не так просто отличить от периодов мира, и одновременного стирания границ между такими понятиями, как 'гражданский' и 'военный', 'национальный' и 'международный'. Так в мире сосуществуют осколки 'холодной войны' (Корея, Куба, марксистские герильи), кризисы, порожденные расколом империй (Кавказ, Балканы), гражданские войны, грозящие разрастись до международного масштаба (Магриб, Африка), очаги дестабилизации, вызванные крушением государств (Афганистан, Пакистан, Дарфур), конфликты из-за вопросов легитимности и территориальных проблем (Ближний Восток), соперничество за власть (Азия), операции международной полиции, проводимые под эгидой ООН.
Симметричные или ассиметричные, различные по своей интенсивности войны XXI века - 'горячие', а не 'холодные', вполне реальные, а не конкурентные или технологические, они повинуются оперативной логике места и времени их протекания. Та же логика применима и к французской армии, 11 000 солдат которой задействованы в операциях вне страны. XXI век знаменует начало переходной эпохи, которая как в геополитическом порядке, так и в экономическом с его финансовым кризисом затрагивает области по большей части мало известные, где присутствует сильная нестабильность вкупе с опасностью 'тектонических сдвигов'.
Именно поэтому демократические страны должны в обязательном порядке попытаться обуздать эту спираль насилия и взять войны под контроль, избегая при этом двух крайне серьезных опасностей: возводить войну в высшую степень, как это делают идеологи-неоконсерваторы в США, чьи военные расходы достигают, по меньшей мере, 600 миллиардов долларов, что составляет 50% всех подобных затрат на планете; или приуменьшать серьезность ситуации, а, следовательно, уделять недостаточно внимания своему оборонному потенциалу, который мог бы удержать войну под контролем. Именно по второму пути идет Европа, чей оборонный бюджет составляет 1,2% ВВП. Предотвращение войны сегодня более чем когда-либо зависит от чувства ответственности и сознательности граждан свободных наций. Как как-то сказал Рене Жирар (Renе Girard), 'нужно пробуждать в людях дремлющую совесть. Попытки их успокоить всегда приводят к наихудшему варианту развития событий'. ________________________________________
Рост мировой напряженности ("La Libre Belgique", Бельгия)
Новая ядерная угроза ("Project Syndicate", США)
Прощание с гегемонией ("The New York Times Magazine", США)
