Впервые я побывал здесь в 1988 году и с тех пор постоянно сюда возвращаюсь. Каждые два-три года. И поэтому, полагаю, я могу судить, насколько изменилась жизнь в этом городе за двадцать лет. В центре империи зла, в городе Мастера и Маргариты.
В то время, в разгар перестройки Горбачева, в золотые времена гласности, московские улицы были заполнены поэтами и музыкантами, город дышал свободой. У меня дома до сих пор сохранился гектографический сборник стихов 'Арбатский бард поет!'
В этом была дикость, бравада и искренность.
А вот магазины были безнадежно пустыми. В них не было ничего. Иногда попадались капуста, лук и картошка, на которых простые русские в самое нелегкое время и привыкли жить.
Эта пустота пахла грязной водой, борщом в школьной столовой. Немного свеклы в несчастной бордово-фиолетовой воде, которую алчные повара лишили последних кусков мяса.
Да, это было тяжелое время.
И сбежать от суровой жизни было нелегко - в стране действовал сухой закон.
Студенты Московского университета сказали нам, что единственное место, где в Москве можно раздобыть пиво, - это прогулочный теплоход на Москве-реке. Мы отправились на причал, в каком-то тюремном окошке купили каждый по две бутылки пива, а потом пренебрежительно выкинули их за борт.
Пиво было теплым и мерзким.
Самый дорогой город
А есть ли вообще смысл сравнивать то, что никак сравнить нельзя, ведь изменилось буквально все - даже городские кулисы? Пиво, употребление которого, в отличие от водки, официально поддерживается и одобряется, можно купить на каждом углу. В городе проживает сотни тысяч миллионеров (количество российских миллиардеров за прошлый год - 101 человек, среди них и жена мэра Москвы Елена Батурина, большинство этих состоятельных граждан проживает в столице). 'Мерседесы', как некогда черные 'Волги', мелькают на улицах, подчеркивая статус владельца. А вот поэты с улиц исчезли, а вместе с ними и мой 'Бард с Арбата' Слава 'Молоко' Чубаров. Кто бы знал, жив он еще или нет.
Высоцким он не стал, а выжить в дикие девяностые было сложно, тем более для мужика с улицы, который, до того как Горбачев объявил сухой закон, часто сидел на Арбате и на пальцах показывал, сколько еще собутыльников ему требуется, чтобы купить водку.
Очаровательный отголосок эпохи Брежнева.
Многие не справились и утонули в море алкоголя, дешевой водки, которая в несколько раз дороже хорошего пива. Водка подчинилась доселе невиданной рекламе, сантиментам алкогольного сплина.
Средняя продолжительность жизни, которую некоторым мужчинам выпало доживать в Москве, благодаря относительно доступной медицине составляет 67,3 года. Это значительно выше, чем в целом по России, где мужчины по статистике умирают в возрасте 60,5 лет.
Вот она, заслуга водки! Самогона. Спирта, разбавленного водой.
Но в Москве царит роскошь. Даже не просто роскошь, а нечто большее. Москва сейчас - самый дорогой город в мире. Если сравнить стоимость жилья и аналогичной потребительской корзины, Москва обгонит Лондон, Сеул, Токио, Осло и Париж.
Как в таком городе живут люди?
Надо признаться, что для нас Москва (да и вся Россия) тесно связана с бедностью и нуждой, или как минимум с огромными социальными различиями - узкой прослойкой богатых и огромным количеством бедных. Только теперь этот предрассудок уже не действует. Давно не действует.
Москва - это государство в государстве. Доходы в столице существенно выше, чем в России. Если в конце прошлого года средняя заработная плата по стране колебалась около 13 540 рублей (9380 крон), на что можно было купить 693 литра 92-го бензина или 165 бутылок обычной водки, то зарплата в Москве была больше, и даже не в два раза - в среднем она составляла 30 000 рублей (20 800 крон). С пенсиями ситуация аналогичная - средняя пенсия по старости в России составляет 3680 рублей (2550 крон), а в Москве минимальная (!) пенсия - 5300 рублей (3670 крон), в декабре ее повысят до 6500 рублей (4500 крон).
И вот попробуйте вы с такой пенсией выжить! Выйти из своей комнаты и жить!
Философия несолидарности не оспаривает тот факт, что средняя зарплата в России в 3,5 раза превышает пенсию (а в Москве разница еще больше). В Чехии это соотношение, или 'несоотношение', - 2 к 1, а в западных странах и того меньше.
Исключительным зарплатам, по крайней мере по русским меркам, отвечают и московские цены. Уже упомянутое пиво вы едва ли сможете заказать в ресторане дешевле, чем за 150 крон. Кофе - за сотню. Счет за обед вряд ли будет меньше 50 долларов.
Так называемая средняя цена, по которой в январе этого года в Москве можно было приобрести квадратный метр жилья, составила 112 000 рублей (более 77 тысяч крон). В 2008 году ожидается дальнейший рост цен на недвижимость - на 10-15 процентов.
А если снимать квартиру?
Большой разницы нет - новая обставленная однокомнатная квартира недалеко от метро, но и далеко не в самом центре, - 1300 евро!
Где люди берут деньги?
Резиновые сапоги
Я иду от Белорусского вокзала по направлению к Красной площади, по Тверской, некогда улице Горького. Эта улица на 18-м месте в мире по стоимости аренды - один квадратный метр на год здесь сдается за 2226 евро.
Это что-то вроде ритуала.
За последние двадцать лет я здесь, по меньшей мере, в десятый раз, и каждый раз мои ноги бредут к Мавзолею, к Кремлевской стене, у которой похоронен Гагарин и Сталин. Напротив - Главный универсальный магазин (ГУМ), о котором в чешских школах детям рассказывали не один год. Когда я в первый раз попал сюда в 1988 году, здесь были только подзорные трубы и резиновые сапоги.
Покупатели их получали поштучно. Какой у кого размер продавцов не волновало, и перед зданием на Красной площади люди обменивались новыми сапогами. Сегодня внутри торгового дома есть цветущий зимний сад с газонами и скамейками.
Красота, вот так вот, сад посреди зимы.
Мне кажется, каждый, приехавший в Москву, первым делом направляется к самому центру, к красным стенам Кремля (огромные ели у этих стен недавно срубили). И перед каждым предстают те великие исторические события, которые начинались именно здесь.
Во времена Ельцина, когда бедность обрушилась на город сначала после распада СССР в 1991 году, а потом в 1998 году после финансового кризиса, вдоль всей Тверской стояли женщины и бабки с соленой рыбой и хлебом. Продукты покупали в магазинах, а потом старались продать у метро и подземных переходов, чтобы тем, у кого были деньги, не пришлось сделать лишний шаг до магазина.
За день так можно было заработать всего лишь пару рублей, но дело того стоило, и женщины стояли на морозе, на жутком московском сквозняке, который длинные бульвары превращает в насосы, перекачивающие ледяной воздух.
У одной женщины я побывал в гостях. Государство перестало выплачивать пенсии, и прибыль от десяти проданных буханок хлеба равнялась одной маленькой буханке, которую она смогла купить уже для себя. На кухне коммунальной квартиры она варила лук, немного моркови и капусты, а потом, ужиная, жаловалась на остальных жителей коммуналки.
'Пьют и блюют потом у туалета. И в ванной!'
Сегодня Тверская изменилась, стекло и сталь скрывают мощь каменных сталинских домов 20-х - 30-х годов и только подчеркивают имперский разврат и навязчивость этих зданий.
Высокомерное чувство власти.
Везде банки.
Широкие, многополосные дороги днем и ночью забиты снующими машинами - в часы 'пик' на московских улицах их собирается около шести тысяч, так что пробки практически постоянные. Но те, кто сидит за рулем черных 'Мерседесов' и огромных внедорожников, ни за что в жизни в метро не спустятся.
А вдруг кто-то увидит?
Первые этажи зданий на Тверской раскрасила цветная реклама.
На тротуарах бесцеремонно паркуют огромные лимузины, из них выходят прекрасно одетые люди. Кругом одни бренды, бренды, бренды... Они на них молятся. Эти мужчины, обязательно с дамой, идут вперед, к успеху.
К деньгам.
Поскольку это единственное мерило этого общества.
Мерило успеха, привлекательности (сексуальности московских мужчин), даже порядочности и уважения. Путь из нищеты гораздо сложнее и беспощаднее, нежели жизнь среди абсолютного богатства.
Из грязи в князи.
Женщины, продававшие хлеб и соленую рыбу, с Тверской исчезли. И стариков вы здесь не встретите. Будто в этом городе они и не живут вовсе. Хотя это не так. В российской столице около 2,5 миллионов пенсионеров, это где-то четверть всех москвичей. И пенсионеров будет все больше (русская нация стареет, умирает).
Но старики к этому миру не относятся. Старики и те, кто живет в коммуналках, а таких - одна пятая жителей столицы.
Да чтобы они могли себе здесь позволить на свои пенсии? На мизерные зарплаты?
Каблуки
Ей точно уже давно за тридцать пять. Да, это некрасиво, но, честно говоря, я бы ей дал все сорок. Высовываясь из-под норковой шубы, идут своей дорожкой черные сапоги на высоких каблуках. И эти каблуки так не подходят для русской зимы, снега, морозов, и главное, для московских дорог, где одни ямы, колдобины и всевозможные препятствия.
Но ведь каждый, кто периодически бывает в России и странах бывшего СССР, подтвердит, что чем дальше на восток, чем ближе к провинции и захолустью, тем выше каблуки!
Каждый сантиметр как миллион в мужском бумажнике!
И вот идет по московскому тротуару, спотыкается на своих шпильках эта дама, Ирина. Губы кокетливо накрашены. Она улыбается вам, и ей не стоит труда заговорить с иностранцем.
Она уверена в себе.
Она не из тех многочисленных русских женщин, которые от брака хотят одного - чтобы муж не пил и не бил.
Жертвами домашнего насилия в России каждый год становится около 14 тысяч женщин. Каждые сорок минут одна из них умирает. Каждый день побои от своих мужей терпит одна треть всех замужних женщин.
Ирина грешит демонстративно.
Она садится в джип, припаркованный на тротуаре, скомкивает квитанцию о штрафе - да что такое эти пятьдесят рублей! - и уезжает. Ирина живет в новом подмосковном поселке Жуковка.
Вчера мы там были.
Вдоль дороги, которая в эпоху коммунизма была закрытой, поскольку здесь рядом жила большевистская элита, теперь растянулись супермаркеты. В витринах у нас выставляют мебель или замотанные шалью манекены, здесь - Bentley, Porsche и Ferrari.
Фотограф даже не успел нажать кнопку на фотоаппарате, а нас уже зафиксировали вездесущие камеры - они натыканы по краям крыш будто стаи голубей, усевшихся на водосточный желоб.
Прибегает охрана.
Богатые русские хотят личной жизни.
А законы? Есть закон, который запрещает фотографировать в общественном месте, перед магазином?
'Закон? Придурок, хочешь без камеры остаться?'
Вот так здесь и живет брюнетка Ирина.
Пока муж не найдет ей замену, помоложе, а это дело не такого далекого будущего. Он оставит ей дом, машину, а может быть, и месячное содержание. Если нет - дом будет продан.
Было бы жаль, Ирина привыкла ужинать в ресторане 'Царская охота', расположенном в милом, уютном шале, прямо здесь, у дороги.
А другая жизнь?
Я пытаюсь найти женщину, у которой я несколько лет назад был в гостях, в коммуналке. Я даже не надеюсь, что она меня помнит, но мне от нее кое-что надо. В коммуналку вас вряд ли кто-то пригласит, по крайней мере с радостью и добровольно, - стыдно будет.
Огромный многоквартирный дом 30-х годов из белого кирпича растянулся на целый квартал, рядом деревья, наверно, когда-то это был парк, здесь же несколько разбитых скамеек, сделанных из бетонных плит, и железный конь для детей, жуткие обледеневшие металлические прутья.
Третий этаж, четвертый...
Я стучу в дверь. Открывает женщина в платке.
'Пожилая женщина, говоришь? Нет тут таких!'
Дверь захлопывают прямо перед моим носом.
Эти люди в какой-то степени стыдятся за свои неудачи и ненавидят всех тех, кто в этой жизни успешнее и удачливее. Общие туалет и ванная, для посуды на кухне у каждой семьи своя полочка. А когда кто-то умирает, остальные забирают себе его помещение - самые ловкие и проворные знают, к кому обратиться, куда пойти и что сделать.
Да, эти москвичи для Тверской не подходят.
Нью-Йорк на востоке
Москва как Нью-Йорк для большинства людей из стран третьего мира. Мечта. В этот город хотят все. Для молодежи из стран бывшего СССР, конечно, за исключением Прибалтики, Москва - это все, чего вообще можно достичь в этой жизни, самое заманчивое и привлекательное.
Сказочные деньги.
Развлечения.
Секс.
Все, что может предложить мегаполис. И все равно, откуда эти молодые люди - из Грузии, Армении, Узбекистана или Азербайджана. Им даже неважно, что многие русские ненавидят таких приезжих и путают их с чеченцами, которые в 2002 году захватили Театральный центр на Дубровке.
Для русских это все кавказцы. Нападения на людей 'неславянской внешности' происходят все чаще. Только за январь и первую неделю февраля в 2008 году в Москве было шестнадцать таких случаев (считается, что в России где-то около 50 тысяч скинхедов, в прошлом году в стране в результате нападений расистов погибло 74 человека).
Если сравнить данные переписей населения за 1989 и 2002 годы, получится, что количество армян и грузин в Москве за эти 13 лет сократилось примерно в три раза, азербайджанцев и молдаван - в пять раз, чеченцев - в семь, таджиков - в двенадцать. Вьетнамцев стало в четырнадцать раз меньше, китайцев - в тридцать пять.
Эти официальные данные, явно заниженные (нелегально в России проживает до 10 миллионов иностранцев), уже показывают, как Москва изменилась в девяностые годы.
Действительно, город стал мегаполисом.
Сегодня в Москве живет где-то 10,5 миллионов человек. Это город приезжих и мигрантов, как Нью-Йорк, только здесь вместо английского людей объединяет русский.
Насколько москвичи изменились? Сколько в столице осталось настоящих москвичей - тех, о которых стихи Есенина, о которых писал Пастернак в 'Докторе Живаго', Рыбаков в 'Детях Арбата', Булгаков в 'Мастере и Маргарите' (этот роман начинается недалеко от центра города - на Патриарших прудах). Сколько осталось тех москвичей, которых Никита Михалков изобразил в 'Сибирском цирюльнике', идеализировав образ Москвы времен царской России?
Профессор Московского университета Владимир Иванович Моряков считает, что москвичей, у которых в столице жили родители, дедушки и бабушки, осталось не больше 10 процентов. Родившиеся в Москве в настоящее время составляют 40 процентов всего населения столицы, то есть меньшинство. Это тоже говорит о переменах, произошедших в последние десятилетия. Только 19 процентов россиян считают, что москвичи ни чем не отличаются от других сограждан.
Государство в государстве.
Фейсконтроль!
Хотите зайти в магазин на Тверской, на Петровке или в Столешниковом переулке?
Вас ждет face-control.
Хотите в ночной клуб?
Face-control.
В ресторан?
Face-control.
Это английское выражение москвичи быстро добавили в свой лексикон. Бугай и входа за секунду оценит вашу одежду и лицо. И решит - нет, этому сюда нельзя, запрещено, свободен. И не поможет то, что вы иностранец - мало денег, а в этом городе удовольствие получают только те, кто может себе это позволить, а вы на них не похожи.
Извините.
Вот такая она, современная Москва. Она оценивает, как вы выглядите, на какой машине ездите, похожа ли ваша спутница на Барби - вот почему бренды здесь любят выставить напоказ.
Блеск Мерседесов.
Помпезные дома российских миллионеров.
Шампанское и икра в дорогущих ресторанах.
'Ты обязан играть по правилам, даже если не хочешь', - сказал мне Миша, владелец рекламного агентства. Тогда, двадцать лет назад, он был студентом и водил меня по Москве и декламировал стихи арбатского барда.
Возможно, однажды, если у вас будет не та одежда и не то лицо, вас и в город этот не пустят.
________________________________________
Этот город, самый клубный город на Земле ("Time", США)
А я русского узнаю по одежде... ("Radio Praha", Чехия)
Дамы, не ездите в Москву! ("Die Welt", Германия)
Новые цари потребления напоказ ("The New York Times", США)
Высокий полет московских миллионеров ("Chicago Tribune", США)
