Данный материал публикуется в рамках акции 'Переводы читателей ИноСМИ.Ru'. Эту статью обнаружила и перевела наш читатель ursa, за что мы ей крайне признательны
__________________________________________________
Мы как раз между двумя важными годовщинами событий 1943 года. 13 апреля немцы сообщили о находке жертв Катыни, а 19 апреля приступили к окончательной ликвидации Варшавского гетто.
В начале 1943 года, после Сталинградского разгрома, войска Вермахта начали стремительно отступать. Более прозорливые немецкие генералы уже знали, что это начало конца. Попытка склонить на свою сторону население Польши, показав преступление Советов, была, таким образом, логична - если бы не тот факт, что в то же время 1943 год становится апогеем немецкого террора по отношению к полякам и евреям. Тысячи солдат вместо того, чтобы воевать на фронте, уничтожали польские деревни и еврейские гетто. Железная дорога вместо того, чтобы снабжать фронт, перевозила людей в лагеря смерти.
Это было не только жестокостью. Это было безумием, которое в результате привело к разгрому 'Тысячелетнего Рейха'. Разгрому, добавим, неизбежному. При такой политике по отношению к оккупированным народам Германия должна была проиграть - раньше или позже.
Достаточно привести пример боев в Нормандии, где на удивленных американцев часто падал град артиллерийских снарядов, которые... не взрывались. Почему? Последние немецкие мужчины гибли на фронте, а их место в фабриках занимали люди, доставленные туда на принудительные работы, или заключенные концлагерей. Их качество не интересовало.
Шок у жителей Польши, а также остальных оккупированных стран, особенно вызвало то, что в их памяти еще сохранилась немецкая оккупация времен Первой Мировой войны. Она была совершенно иной. Достаточно вспомнить, что для поляков она означала серьезное увеличение национальной суверенности.
И вдруг казни, облавы, концлагеря. В Польше не было Квислинга, потому что немцы не дали ей такого шанса. В других странах марионеточным правительствам приходилось быть более жестокими, чем оккупанты, чтобы сохранять иллюзию своей власти. Так же плохо, как в Польше, было, кажется, только на землях Советского Союза, где не прекращалась резня мирного населения. А ведь эти люди встречали Вермахт с цветами, видя в нем освобождение от тирана Сталина. Но Гитлер даже не подумал (вначале) об использовании этого энтузиазма.
Немцы в 1939 году хотели войны со всей Европой, поскольку чувствовали себя униженными Версальским договором. В каком-то смысле, их можно понять. Но когда уже начали войну, то с первых секунд (преступная бомбардировка Велуня, с которого и началась война) повели свои действия таким образом, который предопределил поражение.
Что было бы, если бы немцы начали войну, а потом вели ее более цивилизованно? Если бы создали, например, марионеточное польское правительство, а вместо того, чтобы уничтожать евреев, заставили бы их работать на фабриках? Если бы вместо того, чтобы считать русских недочеловеками, которые занимают пространство, предназначенное для немецких крестьян, создали бы из них армию, воюющую против Сталина?
Тогда наверняка бы 19 апреля мы не отмечали бы никакой годовщины, а 13 апреля стало бы годовщиной создания Польского Легиона СС. Результат войны мог бы быть совсем иным, а Польша распространялась бы от Лодзи до Пшемышля (а может, и до Львова).
____________________________________________
Автор перевода читатель ИноСМИ.Ru - ursa
Примечание: редакция ИноСМИ.Ru не несет ответственности за качество переводов наших уважаемых читателей
________________________________________________
Антон Беспалов: Польская восточная политика после 1989 г. ("Россия и современный мир", Россия)
Стоило ли сотрудничать с Третьим Рейхом? ("Le Monde diplomatique", Франция)
Почему восточноевропейцы и сегодня говорят о войне ("The Financial Times", Великобритания)
