Tuesday, April 22, 2008; A19
'Радио 'Свободная Европа'? А оно что, еще работает?'
Вот такой вопрос был задан в Европе на прошлой неделе. Задал его представитель одной из серьезных - очень серьезных - телерадиокомпаний. И у меня, в общем, не поворачивается язык назвать этот вопрос ни удивительным, ни удивительно невежественным. Если вообще мало кому в Америке известно, что Радио 'Свободная Европа' еще работает - почему он обязательно должен знать об этом?
И тем не менее, этот вопрос задел меня за живое - главным образом потому, что радиостанция 'Свободная Европа', новостная служба, основанная в годы 'холодной войны' и в течение десятилетий остававшаяся для Восточной Европы единственным источником независимой информации, действительно еще работает. Более того, сегодня ее функция даже важнее, чем когда-либо - по крайней мере, для населения 21 страны, где она до сих пор вещает на 28 языках - на фарси в Иране, на арабском в Ираке, на дари и пушту в Афганистане, а также на туркменском, азербайджанском, белорусском, грузинском, чеченском, таджикском, албанском, сербском, русском и других - и для которого она до сих пор остается зачастую единственным источником независимой информации. И если кто-то в последнее время ничего не слышал ни о самой 'Свободной Европе', ни тем более о достижениях ее афганской службы - а на территории большей части Афганистана новости не делает практически никто, кроме ее журналистов, - то это говорит скорее не об их отсутствии, а о бедности списка направлений американской внешней политики вообще и во время нынешней избирательной кампании в частности.
'Свободная Европа' - это пример американской организации, которую уважают, даже любят, во множестве 'горячих точек' мира. И это пример организации, которую мы же сегодня медленно и методично доводим до голодной смерти.
'Свободная Европа', что бы о ней ни говорили - это не американское пропагандистское радио. Гораздо точнее было бы сказать, что это некое 'суррогатное радио' - даже не радио вовсе, а полноценная вещательная служба, делающая местные региональные и международные новости в радиоэфире и интернете - иногда в видеоформате - в тех странах, где других местных новостей либо вовсе нет, либо они работают слабо. Большая часть программной сетки пишется местными журналистами, носителями языка, которые следят за развитием местной политики, проживая непосредственно в тех странах, которые освещают - и иногда сильно при этом рискуя. На прошлой неделе в Вашингтоне был открыт 'Музей новостей' - Newseum - и уже при открытии на памятной табличке там были запечатлены имена четверых журналистов 'Свободной Европы', погибших за последние два года - одного туркмена, двух иракцев и одного узбека. Только за прошлый год сотрудников 'Свободной Европы' неоднократно похищали в Ираке и Афганистане, они пропадали без вести в Туркменистане, подвергались преследованиям власти в России и Беларуси и вымогательствам и шантажу в Иране.
Иногда журналистов 'Свободной Европы' приходится тайно вывозить из стран, где они живут. Но если это удается, они вынуждены оставаться в штаб-квартире организации - в Праге, где она размещается по причинам, которые можно назвать только анахронизмом, оставшимся с окончания 'холодной войны' (после событий 1989 года президент Чехословакии Вацлав Гавел (Vaclav Havel) выделил радиостанции здание в столице). Оказавшись там, они не могут вернуться домой, но не могут получить и грин-карты; они не знают чешского языка, а теперь, когда упал доллар (но, судя по всему, не до такой степени, чтобы это начали осознавать в Вашингтоне), они не могут и просто вести нормальный образ жизни. Если в свои 'пиковые' времена 'Свободная Европа' каждый год получала от Конгресса по 230 миллионов долларов, то сегодня ей выделяют всего 75 миллионов в год, причем стоимость американской валюты еще и быстро снижается. На все это нужно содержать передатчики, платить зарплаты, обеспечивать безопасность, закупать технику, позволяющую избегать глушения радиосигнала, и вообще делать программы и интернет-контент на 28 языках. Как любит говорить президент радиостанции Джефф Гедмин (Jeff Gedmin), чтобы было понятно, о каких деньгах идет речь, всегда полезно вспомнить, что 75 миллионов - это стоимость четырех вертолетов 'Апач'.
Это сравнение воистину бьет не в бровь, а в глаз - в особенности потому, что, если 'Свободной Европы' не станет, вместо нее нам понадобится не четыре вертолета, а гораздо больше. Сегодня в кругах военных аналитиков - среди которых, кстати, и наш министр обороны - стало модно говорить о необходимости оказывать "мягкое влияние", развивать невоенные инициативы и институты, благодаря которым в свое время на нашу сторону переходило множество людей в самых разных странах мира - даже тогда, когда мы не могли или не считали нецелесообразным применить армию. С этим согласились и все кандидаты в президенты: каждый из них хоть раз да сказал, что, когда его (или ее) выберут на этот пост, Америка будет вести свою внешнюю политику по-другому, более дипломатическими методами, и так далее, и тому подобное. Но что же из этого следует? Что мы 'дипломатическими методами' заставим Словению или Норвегию отправить в Афганистан еще по десятку своих солдат? Или что мы все же будем 'дипломатическими методами' помогать в Афганистане тем, кто пытается сформировать там цивилизованное дискуссионное пространство, в котором можно говорить, а не стрелять? Несколько недель назад, когда я была в пражском офисе радиостанции, люди из афганской редакции показывали мне огромные старые брезентовые почтовые мешки, под завязку набитые письмами. Они каждую неделю приходят из Афганистана, в них благодарности ведущим, комментарии, предложения, возражения - и нескончаемые вопросы, почему станция 'Свободный Афганистан' не делает больше программ, почему она не вещает больше 12 часов в день?
В Вашингтоне у 'Свободной Европы' есть свои сторонники - есть и те, кто высказывает конструктивную критику, в основном по путям совершенствования и наращивания программ. Но у нее нет человека, который, сидя в Конгрессе, в Белом доме или в каком-нибудь из избирательных штабов, помнил бы, что в свое время "мягкое влияние" давалось Америке очень даже неплохо; что падение доллара - это нечто гораздо большее, чем просто легкий раздражитель для богатых туристов; что, имей мы более совершенные передатчики, нас услышало бы больше иранцев; что хорошо информированное общество Афганистана - это важнее, чем кучка вертолетов.
Итак, ответ на вопрос, с которого я начала эту статью - 'Да'. Да, Радио 'Свободная Европа' еще работает. Но если никто не вспомнит, что его нужно поддерживать - как политически, так и финансово, - то долго это не продлится.
_____________________________________________
Маккейн и внешняя политика ("Investor's Business Daily", США)
Миф о неоконах: идеалисты с оружием в руках или 'идеологи зла' ("The Times", Великобритания)
Девальвация идей демократии ("The Independent", Великобритания)
