Подвергается ли художественное творчество в России цензуре? В Москве этот вопрос вызывает улыбку. 'Сейчас невозможно контролировать все, что делается в области театра, литературы, живописи', - утверждает театральный режиссер Иван Поповский. Наиболее ярко свобода самовыражения чувствуется именно в искусстве. Однако из-за самоцензуры и сомнительных инициатив культурная жизнь в России стала больше сдержанной.
Правда, как заметил Михаил Швыдкой, руководитель Федерального агентства культуры и кинематографии: 'В советскую эпоху читать было интереснее, чем жить, сегодня ситуация явно изменилась с точностью до наоборот'. Значит, жить стало интересней, как и совершать культпоходы, например, в театр, слабость, которой россияне всячески потакают.
Только в Москве действуют 165 залов (двадцать лет назад их было всего 40) с самым разнообразным репертуаром. В отличие от советской эпохи о цензуре и речи быть не может. Это сталось в прошлом. Доказательством служит тот факт, что на фестивале 'Золотая маска' в 2008 году, приз за лучший театральный спектакль был присужден Льву Додину за его постановку 'Жизнь и судьба' по роману Василия Гроссмана.
Это произведение, арестованное КГБ (политической полицией) в 1961 году, погружает читателя во вселенную тоталитаризма, в нем слышится 'соединенный скрежет колючей проволоки, что натягивали в сибирской тайге и вокруг Освенцима'. Роман сочли крамолой, и он тридцать лет пропылился на полке в ожидании своего часа. Читали его немногие, именно поэтому Лев Додин выбрал для постановки именно его. Премьера состоялась в парижском театре Бобиньи, потом спектакль показали в Норильске, городе, в сталинские времена входившем в систему ГУЛАГа. Публика приняла спектакль очень горячо. Но Лев Додин в интервью журналу 'Огонек' в марте 2007 года, говорил, что видел в зале потупленные глаза и мрачные лица. Он считает, что россияне не хотят знать свою историю. Они предпочитают искажать ее из страха обнаружить там что-то дурное, скорее всего потому, что они -порождение этой системы, которая до сих пор живет в них'.
СССР почил в бозе, цензуры больше не существует. И, тем не менее, некоторые люди по личной инициативе пытаются вновь ее ввести. Андрей Ерофеев, заведующий отделом новейших течений Третьяковской галереи, знает об этом не понаслышке. Группа православных патриотов подала на него в суд за то, что он устроил в марте 2007 года в Музее Сахарова выставку работ, которые были 'вычищены' из других экспозиций, и начальство Ерофеева попросило его впредь выставок не организовывать. Экспозиция 'Запретное искусство' вызвала реакцию отторжения.
Никаких официальных запретов
На выставке можно было увидеть произведения Соцарта, нонконформистского художественного течения. Весной 2007 года выставка этих художников должна была состояться в парижской галерее 'Мезон руж'. Ирина Лебедева, заместитель директора Третьяковской галереи, чуть не упала в обморок при виде одного из произведений, которое готовилось в отправке.
Речь шла о световой инсталляции творческой группы 'ПГ': Красная площадь и Кремль во власти орд китайцев. Захватчики, расположившиеся в кабинете главы государства, - которого подвесили за ноги вниз головой - дегустируют президентскую собаку и насилуют секретаршу. Это произведение, как и ряд других, было названо 'позором для России', и изъято из отправлявшейся в Париж экспозиции. Фотографии коллектива 'Синие носы', которые чиновники от культуры сочли 'порнографическими', постигла та же участь.
Наибольшее удивление вызывает тот факт, что руководство страны не спускало никаких запретов. Это было инициативой группы лиц, 'вариантом самоцензуры', уточняет Андрей. Правда, официальная риторика вдохновляет людей на подобные инициативы, немыслимые десять лет назад. В ней превалируют понятия 'патриотизма' и закрытости страны, там нет места терпимости или иному взгляду на мир.
Наталия Миловзорова, сотрудник московской галереи Марата Гельмана также сталкивается с цезурой. Она рассказала нам, что таможенные службы стали все чаще запрещать вывоз некоторых произведений под тем предлогом, что они наносят ущерб престижу России. Недавно таможня не выпустила за рубеж серию фотографий 'Синих носов', на которых были изображены православные кресты, сделанные из кусочков черного хлеба и колбасы. 'Теперь фотографии мы пересылаем на дискетах, там намного проще', - говорит Наталия Миловзорова.
Кинематограф подобные веяния также не обошли стороной. Последний фильм польского режиссера Анджея Вайды 'Катынь', повествующей о том, как в 1940 году под Смоленском НКВД (предшественник КГБ) расстрелял 4 420 польских офицеров, в Москве показывался всего дважды на просмотрах 'по приглашениям'.
Необходимо отметить, что несколько поколений россиян свято верили в то, что польских офицеров (в общей сложности 22 000) расстреляли на территории СССР нацисты. Эта версия считалась единственно верной на протяжении всей советской эпохи. Роль НКВД выяснилась лишь в 1992 году, когда Борис Ельцин передал Польше архивы об этих трагических событиях. Но сейчас, когда советская официальная версия опять всплывает на поверхность, о показе широкой публике опровергающего ее фильма Вайды и речи быть не могло.
__________________________________
Культура - последняя цитадель, которую осталось покорить Путину ("The New York Times", США)
Виктор Ерофеев: 'Православие - новая утопия' ("Le Monde", Франция)
Отупляющие Россию ("Newsweek", США)
Золотая рыбка по имени Вайда ("Le Monde diplomatique", Франция)
