Ситуацию на нефтяном рынке окружает больше недоразумений, чем на любом другом. В Америке автомобилисты возмущаются, а политики требуют объяснений, почему бензин подорожал до 3,5 долларов за галлон. Однако эта сумма эквивалентна 47 пенсам за литр, т.е. составляет меньше половины того, что платят за бензин британские водители (105-115 пенсов за литр). Таким образом, цена, которая в Кембридже (штат Массачусетс) и Оксфорде (штат Миссисипи) считается высокой, в британских городах с такими же названиями воспринималась бы как низкая.
Допустим, однако, что цены на нефть сегодня 'высоки' - ведь по историческим меркам это так и есть. Однако было бы ошибкой считать, что эти 'высокие' цены порождают инфляцию. Высокие нефтяные цены вынуждают людей тратить больше денег на бензин и мазут для отопления в ущерб другим расходам. Если сомневаетесь, спросите любого ресторатора или владельца магазина одежды - они подтвердят, что их доходы снизились. Однако дорогая нефть не может вызвать скачка общего уровня цен, - инфляции - если кто-то не начнет закачивать деньги в экономику, и не возникнет ситуация, которая на жаргоне экономической науки характеризуется так: 'за тем же количеством товаров стало гоняться больше денег'. Если вы хотите найти 'виновного' в инфляции, то это не нефтяные цены - подумайте лучше о миллиардах долларов, которые вливают в экономику 'гуру' монетарной политики из Федеральной резервной системы (Federal Reserve) и их подельники из Министерства финансов США.
А вот еще один миф: нефтяные ресурсы планеты скоро истощатся. По данным WorldPublic Opinion.org, 'в 15 из 16 стран, где проводился опрос, большинство граждан убеждено, что нефть в мире заканчивается, . . . в среднем лишь 22% респондентов считает, что 'еще будут обнаружены запасы нефти в достаточном количестве, чтобы она осталась одним из главных источников энергии в обозримом будущем''. В Британии и США количество людей, считающих, что скоро мы останемся без нефти, составляет соответственно 85 и 76% опрошенных. К счастью, они ошибаются.
Объем добычи нефти ограничивается несколькими факторами, но ни один из них не связан с тем, что Господь, создавая землю, поскупился, наделяя ее 'черным золотом'. Несколько крупных стран-поставщиков одолевают политические неурядицы, в результате чего они выбрасывают на мировой рынок меньше нефти, чем могли бы. Достаточно вспомнить о Нигерии, где проблемы с обеспечением безопасности привели к тому, что ее потенциальный объем добычи - 2,5 миллионов баррелей в сутки - сократился на 20%, а инвесторы больше не желают вкладывать капиталы в этой стране, или об Ираке, где паралич политической системы и атаки террористов привели к снижению добычи вдвое.
Другие страны попросту не разрабатывают запасы нефти, имеющиеся на их территории.
Россия четко дает понять, что иностранцам, вкладывающим капиталы в ее нефтяную отрасль, придется играть с Владимиром Путиным в игру по принципу 'орел - я выигрываю, решка - вы проигрываете'. Если вы ничего не найдете - потеряете деньги, вложенные в разведку; а если обнаружите крупное месторождение - государство будет давить на вас до тех пор, пока у ваших акционеров не сдадут нервы. Только компаниям, где как минимум 51% акций принадлежит россиянам, - читай, 'концерну ДП' (Друзья Путина') - разрешено вести разведку в неосвоенных, труднодоступных районах, где нефть наверняка есть. Неудивительно, что в первом квартале этого года нефтедобыча в России сократилась.
Президент Мексики Фелипе Кальдерон (Felipe Calderon) стремится вдохнуть новую жизнь в Petroleos de Mexico (Pemex) - третью по объему добычи нефтяную компанию в мире - за счет контрактов с зарубежными фирмами, позволяющих внедрить современные технологии для увеличения отдачи от действующих месторождений и поиска новых. Однако принятие необходимых для этого законов тормозится левыми, блокирующими работу обеих палат Конгресса.
В Саудовской Аравии королевская семья заявляет, что не станет увеличивать добычу. Глава Саудовской нефтяной компании Абдалла Джума (Abdallah Jum'ah) отметил, что высокий уровень цен еще не означает, что в мире образовался дефицит нефти, поскольку подобные рыночные сигналы 'неточны', а министр энергетики Али аль-Наими (Ali al-Naimi) сообщил, что его ведомство не планирует повышать объемы добычи. Запасов нефти в стране хватает, но в условиях, когда она стоит 120 долларов за баррель, никаких стимулов для разработки новых месторождений не возникает, тем более что это может привести к падению цен - особенно на фоне сокращения спроса в США из-за снижения темпов экономического роста.
В венесуэльской нефтяной отрасли царит - без преувеличения - полный хаос. Приспешники президента Уго Чавеса (Hugo Chavez) не в состоянии заменить профессионалов, чьи места они заняли: в результате добыча сокращается, а иностранные инвесторы не желают вкладывать сотни миллионов долларов в разведку, имея дело с режимом, для которого заключенный контракт - лишь отправная точка для дальнейших переговоров.
В Америке Конгресс то требует обеспечить 'энергетическую независимость' страны, то отказывается санкционировать бурение в экологически уязвимых, как он считает, районах - на Аляске, или у побережья Калифорнии и Флориды.
Список примеров можно продолжить, но, думаю, вы уже уловили общую тенденцию. Нефти в мире достаточно, - только разведывай и добывай - и это еще без учета гигантского потенциала канадских битуминозных песков. Так что речь идет не о 'пике' нефтедобычи, а лишь о пиковом уровне паники по этому поводу.
Впрочем, одно из расхожих представлений, связанных с нефтяным бизнесом, полностью соответствует действительности. Высокие нефтяные цены и парниковые газы, выделяемые в процессе сжигания нефти, действительно оборачиваются важными геополитическими последствиями. Когда цены на 'черное золото' превышают 100 долларов за баррель, происходит масштабное перераспределение богатства, а значит и влияния, от стран-потребителей к добывающим странам. Если бы нефть по-прежнему стоила 20-40 долларов за баррель, у России не было бы средств для проведения шантажистской внешней политики, а главы американских банков не ходили бы с протянутой рукой по столицам арабских стран в поисках новых капиталов. Если бы цены на бензин в Америке не приблизились к 4 долларам, тысячи тракторов и грузовичков не стояли бы непроданными на парковках автосалонов. И если бы баррель нефти не зашкалил за сотню долларов, энтузиазм относительно сверхдорогой ядерной энергетики не достиг бы истерического накала.
Наконец, если бы нефть - в качестве топлива для автомобилей и бойлерных - не порождала выбросы парниковых газов, никто не стал бы щедро субсидировать производство этанола, посевные площади, где прежде выращивалась сельскохозяйственная продукция, не отводились бы под 'выращивание' топлива, и цены на продукты питания не росли бы так резко, как сейчас.
Так что нефть действительно влияет на многое - но не так, как мы обычно считаем.
Ирвин Стелцер - бизнес-консультант и директор центра по изучению экономической политики при Хадсоновском институте (Hudson Institute)
____________________________________________
Скажи 'нет' Большой Нефти ("The Baltimore Sun", США)
Нефтяная лихорадка на просторах Арктики ("Vanity Fair", США)
Нефть: Большая жажда ("The New York Times", США)
Миром будут править те, кто контролирует нефть и воду ("The Observer", Великобритания)
