Теперь, после возвращения к власти в Италии Сильвио Берлускони (Silvio Berlusconi), правые партии Европы могут с гордостью озирать покоренный континент. От севера до юга от востока до запада Европа окрасилась синим. Социал-демократы сохраняют министерские посты в коалиционных правительствах Германии и Нидерландов, но сами правительства возглавляются правыми. Всего лишь в трех странах-членах Европейского Союза - Британии, Испании и Португалии - власть полностью принадлежит левым. Избрание 'постфашиста' Джанни Алеманно (Gianni Alemanno) мэром Рима и победа Бориса Джонсона (Boris Johnson) - тори, популиста и евроскептика - на выборах лондонского мэра становятся последним аккордом триумфального марша европейских правых по коридорам власти. В Брюсселе успех президента Европейской комиссии консерватора Жозе Мануэла Баррозу (Jose Manuel Barroso), собирающегося одержать верх над кандидатом левых Тони Блэром (Tony Blair) и стать президентом Европейского Союза, по-видимому, увенчает собой господство европейских консерваторов в континентальной политике. (Решение, как ожидается, будет принято позднее в этом году.)
Начиная с девятнадцатого века и 'европейского концерта наций', когда консерваторы-реакционеры вроде Меттерниха, Талейрана и Веллингтона пытались растоптать либералов и предшественников лейбористов как угрозу королям и императорам, Европа не видела такого количества правых у власти.
А ведь десять лет назад все выглядело совсем иначе. Во главе большинства европейских стран находились левоцентристские партии. Благодушный Билл Клинтон председательствовал на мероприятиях, на которых Блэр, француз Лионель Жоспен (Lionel Jospin), немец Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) и швед Горан Перссон (Goran Persson) с важным видом разглагольствовали о прогрессивном правлении. Однако вся эта леволиберальная говорильня так и не породила ни глобальной политической программы, ни концепции. Конечно, некоторые из лидеров левого центра, такие как Блэр, могут похвастаться успехом в создании рабочих мест и увеличении темпов экономического роста. Но речь идет только об успешном управлении страной, а не об изменении ее. Поколение 1968 года пришло к власти, но использовать возможности государства для реализации своей мечты не сумело.
Однако теперь, когда европейские консерваторы вновь добились власти, как же они собираются ей распорядиться? Ответ, к сожалению, не вдохновляет. После войны, консервативное движение возглавляли крупные фигуры, с ясным чувством истории. В Британии это был Черчилль, во Франции - де Голль, в Западной Германии - Аденауэр. У них были свои недостатки, между ними случались разногласия, но они воплощали собой власть и веру в систему ценностей, сформировавшуюся под влиянием кошмаров первой половины прошлого века. Эти консерваторы создали социальный капитализм, противостояли коммунизму и отстаивали римский католицизм и иудео-христианские ценности. Крупные мыслители того времени, такие как Фридрих фон Хайек (Friedrich von Hayek), доказывали бесплодность попыток государства распоряжаться экономикой и планировать ее. Раймон Арон (Raymond Aron) скалой толерантности встал на пути преклонения перед Сталиным и Мао, популярного среди интеллектуалов и французских и итальянских коммунистов. Консерваторы-католики, такие как Жан Моне (Jean Monnet) и Роберт Шуман (Robert Schuman) создали Европейское экономическое сообщество и добились экономической либерализации, позволившей Европе достичь между 1950 и 1975 годами темпов роста, которые сейчас мы можем видеть только в Азии. Консерваторы создали Атлантический альянс, не обращая внимания на идеологов антиамериканизма, уверявших, что НАТО означает контроль США над Европой.
У современных консерваторов, правящих Европой нет недостатка в министерских лимузинах, однако им не хватает лидеров, мыслителей и философов. Европейский капитализм умирает. Во Франции Николя Саркози (Nicolas Sarkozy) сменил Жака Ширака (Jacques Chirac), обещая заставить людей работать больше и дольше и вновь сделать актуальным для Франции лозунг буржуазного девятнадцатого столетия - Enrichissez-vous! (Обогащайтесь!). Однако Саркози стал очередным разочарованием. Теперь он колесит по миру в обществе своей красавицы-жены Карлы, а тем временем во Франции падают темпы экономического роста. Каждый раз, когда возникают предложения по открытию рынка - идет ли речь об увеличении количества такси в Париже или о допущении конкуренции в аптечном бизнесе - их блокируют французские монополии. Саркози повторяет ошибку, которую делали все его предшественники - пытается справиться с трудностями в долг.
Германия вновь почувствовало вкус к экспорту, но это во многом вызвано сильнодействующим средством, прописанным Шредером - чтобы сделать выгодными инвестиции он удерживал рост зарплаты. Его преемница Ангела Меркель (Angela Merkel) определенно не знает, как изменить психологический климат в стране, чтобы справиться с четырехмиллионной очередью на бирже труда. Берлускони уже дважды пытался с присущей деловому человеку энергией реформировать итальянскую экономику и правительство, неспособное даже избавить улицы Неаполя от мусора. Может быть, в третий раз ему повезет? Однако в Италии никто на это не рассчитывает. Вместо этого, через две недели после его победы на проходивших в середине апреля выборах Алеманно стал первым за много десятков лет правым политиком, избранным мэром Рима. Его программа включает выдворение из города 20000 'нежелательных иностранцев'.
Европейские консерваторы, по-видимому, решили забыть про золотое правило консерватизма: как можно меньше государства, налоги как можно ниже, как можно больше рынка. В Британии, давшей миру царицу-амазонку правого политического фланга Маргарет Тэтчер (Margaret Thatcher), лейбористское правительство Гордона Брауна (Gordon Brown) снижает налоги, а тори во главе с Дэвидом Камероном (David Cameron) требуют увеличить государственное финансирование здравоохранения и обороны и субсидировать обанкротившуюся почтовую службу. В Швеции Умеренная партия - ранее известная как Консервативная партия - два года назад одержала верх над местными социал-демократами, однако за это время экономический рост так замедлился, а популярность правительства настолько упала, что все убеждены в новой победе левых на следующих выборах. Во внешней политике, консерваторы, прежде готовые проявить жесткость, когда речь шла о защите европейской демократии, теперь нянчатся с полуавторитарной Россией. Политики-консерваторы, некогда выступавшие в защиту прав человека в коммунистической Польше и Чехословакии, теперь молча смотрят на то, как в Китае каждый день нарушаются основные демократические права. Консерваторы, ранее встававшие бастионом на пути стремящегося отравить европейскую политику тоталитаризма, теперь принимают подачки от исламских центров, финансируемых Саудовской Аравией для пропаганды антисемитского, гомофобского и женоненавистнического исламизма, проповедуемого ваххабитами.
Меркель, лидер немецких правоцентристов, не только не старается укрепить НАТО, но и выступает против попыток помочь Украине двигаться в сторону евро-атлантического будущего. Консервативное правительство Греции помешало вступить в НАТО отважной маленькой демократической Македонии из-за претензий к ее названию, лишь немногим более разумных, чем спор свифтовских лилипутов о том, как следует разбивать яйцо - с тупого конца или с острого. Мало того, при европейских консерваторах расходы на оборону падают до рекордно низкой отметки, и это в то время, когда Европа претендует на усиление своего присутствия по всему миру. Черчилль, Аденауэр и де Голль должны бы от такого в гробу перевернуться.
Денис Макшейн - членом парламента от партии лейбористов, занимал пост заместителя министра иностранных дел по проблемам Европы
_______________________________________________
Рождение европейского сознания ("Le Figaro", Франция)
Дорогие европейцы ("The Wall Street Journal", США)
От новых лидеров требуется новое лидерство ("The Financial Times", Великобритания)
