Эта книга - не об упадке Америки, а о 'взлете' всех других стран. Она - о гигантских изменениях, происходящих по всему миру, изменениях, о которых много говорят, но пока плохо понимают. И это естественно. Перемены, даже радикальные, не происходят в одночасье. И хотя мы говорим о наступлении новой эпохи, окружающий нас мир выглядит таким же, как и раньше. Но на самом деле он стал другим.
За последние 500 лет произошло три 'тектонических сдвига', коренным образом изменивших соотношение сил на мировой арене и переустроивших жизнь на планете - в политическом, экономическом и культурном плане. Первым стал 'взлет' Запада - процесс, начавшийся в 15 веке, и резко ускорившийся в конце 18 столетия. Он породил атрибуты современности в нашем нынешнем понимании: науку и технику, коммерцию и капитализм, аграрную и промышленную революции. Кроме того, его результатом стала длительная политическая гегемония западных стран. Вторым сдвигом, случившимся в конце 19 века, был 'взлет' Соединенных Штатов. Вскоре после завершения индустриализации в США эта страна стала самым могущественным государством со времен Римской империи - единственным, чья мощь превосходила потенциал любой вероятной коалиции других держав. В прошлом веке Соединенные Штаты в основном господствовали в мировой экономике, политике, науке, культуре, и идейной сфере. Последние 20 лет эта гегемония была абсолютно неоспорима - что стало беспрецедентным явлением в мировой истории.
Сегодня же мы переживаем третий величайший сдвиг соотношения сил в новой и новейшей истории. Его можно назвать 'взлетом других'. В последние несколько десятков лет страны по всей планете демонстрируют прежде немыслимые темпы экономического роста. Хотя это развитие сопровождается циклическими колебаниями, общая тенденция несомненно представляет собой движение вперед. С наибольшей наглядностью этот феномен проявляется в Азии, но он уже не ограничивается этим регионом, поэтому называть нынешний сдвиг 'взлетом Азии' было бы неточно. В 2006-2007 гг. в 124 странах мира темпы экономического роста составляли 4% или больше. В их числе более 30 стран Африки - т.е. две трети всех государств этого континента. Антуан ван Агтмаэль (Antoine van Agtmael), глава инвестиционного фонда и автор термина 'страны с развивающейся рыночной экономикой', называет 25 компаний, которые в будущем, вероятно, станут крупнейшими транснациональными корпорациями мира. В этом списке по четыре фирмы представляют Бразилию, Мексику, Южную Корею и Тайвань, три - Индию, две - Китай, и по одной - Аргентину, Чили, Малайзию и ЮАР.
Оглянемся вокруг. Самое высокое здание мира теперь находится в Тайбэе, но скоро пальму первенства у него отнимет небоскреб, строящийся в Дубае. Самый богатый человек на планете - мексиканец, а на первом месте по рыночной капитализации стоит китайская компания. Самый большой самолет производится совместно Россией и Украиной, самый мощный нефтеперегонный завод строится в Индии, а другие крупнейшие в мире промышленные предприятия сегодня находятся в Китае. По многим параметрам ведущим финансовым центром становится Лондон, а самый крупный инвестиционный фонд создан в Объединенных Арабских Эмиратах. В тех отраслях, что традиционно считаются символами Америки, нас тоже обгоняют иностранцы. Самое большое в мире колесо обозрения установлено в Сингапуре. Казино 'номер один' находится уже не в Лас-Вегасе, а в Макао; последний опередил Вегас и по ежегодным доходам от азартных игр. Крупнейшим центром киноиндустрии - как по числу выпускаемых фильмов, так и по количеству проданных билетов, стал теперь не Голливуд, а индийский 'Болливуд'. Даже шопинг - этот 'национальный вид спорта' американцев - теперь стал глобальным явлением. Из первой десятки торговых центров мира лишь один находится в США, а крупнейший - представляет Пекин. Подобное перечисление, конечно, носит произвольный характер, но здесь важно другое: еще десять лет назад Америка занимала первое место во многих, если не в большинстве, из этих категорий.
Может показаться странным, что мы говорим о росте благосостояния по всему миру, когда сотни миллионов людей по-прежнему живут в крайней нищете. На деле, однако, доля людей, живущих на доллар в день или меньше, сократилась с 40% населения планеты в 1981 г. до 18% в 2004 г., и, по прогнозам, к 2015 г. должна снизиться еще больше - до 12%. Только благодаря 'взлету' Китая число бедняков в мире уменьшилось на 400 миллионов. В странах, где масштабы нищеты сокращаются, проживает до 80% населения земного шара. Те 50 государств, что занимают последние места по уровню жизни, представляют собой аномалию, требующую принятия срочных мер. В остальных 142 странах - в том числе в Китае, Индии, Бразилии, России, Индонезии, Турции, Кении и ЮАР - бедняки постепенно втягиваются в продуктивную и динамичную экономическую деятельность. Впервые в истории мы становимся свидетелями поистине глобального экономического роста. Он порождает международное устройство, в рамках которого страны всех регионов мира являются уже не пассивными объектами или наблюдателями, а полноправными участниками мирового хозяйства. Рождается по-настоящему глобальный миропорядок.
С этим связана и другая черта новой эпохи - перераспределение влияния от суверенных государств к другим игрокам. Среди тех, кто переживает 'взлет', немало негосударственных субъектов. Индивиды и группы людей приобретают все больше влияния, а иерархические централизованные системы контроля подрываются. Функции, некогда считавшиеся прерогативой отдельных государств, сегодня частично делегируются международным структурам, таким как Всемирная торговая организация и Европейской Союз. Негосударственные группы любой направленности растут как грибы в каждой стране. Корпорации и капитал перемещаются из страны в страну, 'вознаграждая' одни государства и 'наказывая' другие. В 'закоулках' международной системы кроются террористические организации вроде 'Аль-Каиды', наркокартели, мятежники и незаконные вооруженные формирования всех мастей. Власть ускользает из рук суверенных государств по всем направлениям - вверх, вниз, и в стороны. В этой обстановке традиционные силовые методы государства, как экономические, так и военные, становятся менее эффективными.
Формирующееся сегодня международное устройство скорее всего будет сильно отличаться от тех, что ему предшествовали. Сто лет назад существовал многополярный миропорядок, в котором главенствовал ряд европейских государств - он сопровождался постоянной перетасовкой альянсов, соперничеством, просчетами и войнами. Затем, в эпоху 'холодной войны', пришло время биполярного мира - в каких-то отношениях более стабильного, однако в это время сверхдержавы реагировали (порой несоразмерно) на каждый шаг друг друга. С 1991 г. мы жили в эпоху американской империи, уникального однополярного мира, в рамках которого происходила глобализация и ускорение развития открытой мировой экономики. И именно это развитие стало движущей силой нового изменения характера международного устройства.
В военно-политической сфере в мире по-прежнему существует только одна сверхдержава. Однако по всем другим направлениям - в промышленности, финансах, образовании, социально-культурной области - соотношение сил меняется, уходя от американского господства. Это не означает, что создается антиамериканский мир. Мы переходим к постамериканскому миру, который определяется и управляется из многих центров, многими игроками.
Какие же благоприятные возможности и вызовы несут с собой эти перемены? Что они сулят Соединенным Штатам и их господствующему положению в мире? Как будет выглядеть новая эпоха с точки зрения войны и мира, экономики и бизнеса, идеологии и культуры?
Одним словом, что это значит - жить в постамериканском мире?
______________________________________
Фарид Закария: Будущее американского великодержавия ("Foreign Affairs", США)
Конец "мира по-американски" ("Newsweek", США)
Фарид Закария: Маккейн против Маккейна ("Newsweek", США)
