Решение Литвы блокировать мандат Европейского Союза на переговоры с Россией по новому Соглашению о партнерстве и сотрудничестве (СПС) вызвало столь мало политических эмоций, что возникают вопросы о том, какие отношения с ЕС хочет иметь Россия и сможет ли Евросоюз договориться об общей политике в отношении государства, становящегося все более авторитарным, но остающегося главным поставщиком своих энергоресурсов.
На встрече министров иностранных дел ЕС (29 апреля - прим. пер.) в Люксембурге Литва не отступила от заранее заявленной решимости не согласиться с принятием мандата на начало переговоров с Россией, если в него не будут включены несколько литовских требований. В первую очередь они касаются энергетической безопасности, а именно: Литва хочет возобновления поставок нефти на Мажейкяй, которые российский монополист 'Транснефть' прекратил в августе 2006 года. Литва также требует, чтобы в мандате были предусмотрены переговоры о решении территориальных проблем именно Грузии (Абхазия и Южная Осетия) и Молдовы (Приднестровье), а не о разрешении каких-то неназванных "замороженных конфликтов", как это сказано в проекте мандата. В разделе правового сотрудничества Литва хочет выяснения судьбы пропавшего в Калининграде литовского предпринимателя, а также расследования обстоятельств убийства семи литовских пограничников в 1991 году на погранпункте в Медининкяе. Еще Литва требует компенсации лицам, депортированным во время советской оккупации.
Некоторые из этих условий для подтверждения переговорного мандата в принципе поддерживает также Латвия и Эстония, у которых Литва попросила поддержки своей позиции во внутренних дискуссиях стран ЕС. В этой связи присоединение остальных государств Балтии к евробольшинству (не поддержавшему демарш официального Вильнюса - прим. пер.) как бы ставят Таллин и Ригу в неудобную ситуацию. Однако министры иностранных дел как Эстонии, так и Латвии согласились с тем, что сейчас речь идет только о мандате на переговоры, в ходе которых уже можно будет обсуждать все вопросы взаимоотношений ЕС и России. При этом вопросы энергетической безопасности, включая восстановление поставок нефти в Литву, уже содержатся в проекте мандата. Но, как отмечают в кулуарах дипломаты других стран, некоторые из требований Литвы являются столь специфическими, что позволяют думать, не вызвана ли демонстрация "несгибаемого позвоночника" в том числе и внутриполитическими причинами, а именно - предстоящими в октябре выборами Сейма.
Реакция на неспособность достичь соглашения сдержанно-уступчивая как в ЕС, так и в России. Председательствующая в Евросоюзе Словения пошлет делегацию в Вильнюс, чтобы поискать компромисс. Должностные лица Евросоюза и государств-членов успокаивают, что до намеченного на конец июня саммита в верхах ЕС-Россия в Ханты-Мансийске еще много времени и - целых две встречи министров иностранных дел стран-членов ЕС. Глава внешнеполитического ведомства России Сергей Лавров выразил убеждение, что до этого Литва откажется от своих требований, а постоянный представитель РФ при Европейских сообществах в Брюсселе Владимир Чижов заявил, что Москве СПС нужно 'настолько же, насколько и ЕС'.
Слова Чижова о том, что переговоры не должны становиться 'заложником отдельных стран ЕС', которые хотят осуществлять свои интересы, имеющие 'мало или вообще не имеющие никакой связи с отношениями России и ЕС', в очередной раз показывают недопонимание Москвой того факта, что ЕС - это совокупность государств-членов, с которыми следует приводить в порядок двусторонние отношения, а не какой-то "центр", с которым надо договариваться. В этой связи СПС с Евросоюзом, в котором взаимоотношения были бы регламентированы намного строже, для России действительно не является таким уж приоритетом.
Спокойная реакция на неудачу в Люксембурге контрастирует с реакцией на провал в ноябре 2006 года в Хельсинки, когда приближался к завершению срок действия соглашения, заключенного в 1997 году на десять лет. В тот раз Польша наложила вето на открытие переговоров со стороны ЕС; причиной стал запрет России на импорт польской свинины, который Москва оправдывала санитарными нормами. 'Провал' и 'кризис' - таковы были обычные характеристики в заголовках новостей и комментариях политиков. Теперь наиболее острым обозначением является "неудача", которой прямо или косвенно приписывается временный характер.
Что изменилось? В первую очередь, старое соглашение остается в силе до принятия нового, как изначально и договаривались ЕС и Россия, так что юридический вакуум в отношениях образоваться не может. Во-вторых, как вытекают из высказываний Лаврова и Чижова, Москву данная возможность 'разделять и властвовать' удовлетворяют, и для этого не нужно новое соглашение, в котором такая возможность может быть уменьшена за счет единой позиции ЕС по конкретным вопросам, например, в области энергетической политики. В третьих, в самом ЕС также нет единства по поводу отношений с Россией; вроде бы есть желание говорить 'на одном языке', но различаются представления о том, на каком именно. Притом в некоторых европейских столицах с уходом Путина с поста президента в пользу Медведева распространились иллюзии по поводу смены в Москве если и не режима в целом, то по крайней мере - частичного извинения ее политики. Желание встретиться с новым президентом России сейчас, кажется, являемся чуть ли не главным побудительным мотивом для ЕС прийти к соглашению о начале переговоров.
С другой стороны, переговоры с Россией все же когда-нибудь да начнутся, но сейчас для Евросоюза намного важнее достичь ратификации парламентами всех стран-членов ЕС Лиссабонского договора, заменяющего провалившийся Конституционный договор. Литва этого еще не сделала, поэтому можно не тревожиться по поводу чересчур сурового давления на нее со стороны других государств ЕС.
__________________________
Европу подталкивают к приравниванию коммунизма и нацизма ("Latvijas Avize", Латвия)
