Идея проведения Олимпийских Игр в Пекине всегда вызывала споры. Китайские лидеры разбираются в истории. Они знают, что происходило, когда Игры проводились в Южной Корее и Мексике: бегу, прыжкам, нырянию и плаванию сопутствовали протесты.
В августе на пьедесталах победителей и улицах Пекина протесты будут непременно. В конце концов, разве ни один спортсмен в мире не состоит в 'Фалуньгун' и ни один из них не подписывается на издания Human Rights Watch и Amnesty International? Все те из нас, кто желает Китаю добра, надеются, что реакция на протесты будет достойной и сдержанной. Только так можно будет показать, что Китай меняется. Все происходящее будут освещать от 20 до 30 тысяч иностранных журналистов, размещенных в Пекине.
Но для Китая риск оказаться в неловкой ситуации значительно перевешивается возможностью отпраздновать возвращение страны в число великих глобальных держав. История Китая в последние два столетия воспринимается, в лучшем случае, сочувственно. Ограбленные западными державами, включая Британию, пережившие нападение Японии, буйство полевых командиров и чудовищные эксцессы маоизма, китайцы более 150 лет не знали стабильности и благосостояния. Но, благодаря реформам Дэн Сяопина, проведенным в 1980-е годы, китайская экономика пошла на взлет. Всего через 40 с небольшим лет после Великого голода и 'культурной революции' Китай превратился во всемирный производственный цех, крупного импортера и экспортера и первым приходит на помощь американскому казначейству и банкам. Неудивительно, что Китай считает, что этот экономический успех стоит отметить не только парой фейерверков.
Когда в 1687 г. Шень Фуцзун, первый гость из Китая, прибыл в Оксфорд, чтобы каталогизировать китайские фонды Бодлейской библиотеки, экономика его страны была крупнейшей в мире. Так было на протяжении 18 из 20 последних столетий. Если не произойдет чего-то чрезвычайного, то она вновь станет таковой еще до середины этого века - определенно, по общему объему, но не по размеру дохода на душу населения.
Эта трансформация имеет огромное значение. Китай - не сверхдержава. Таковая в мире только одна - это Америка, обладающая политическим, военным торговым и культурным влиянием, проникающим повсюду. Однако Китай стал невероятно важным глобальным игроком: его экономическое могущество имеет политические последствия. Вряд ли есть такая проблема, которая может быть решена без участия Китая.
Мне сложно понять, почему некоторые воспринимают усиление Китая как угрозу. Успех Китая идет на благо всему миру. Одним из главных факторов быстрого экономического роста в 2001-2007 гг., несмотря на терроризм, войны и рост цен на нефть, было то, что Китай и Индия вошли в более открытую мировую экономику. Разве нам было бы выгодно, если бы Китай продолжал влачить нищенское существование? Разве нам было бы лучше, если бы китайская экономика рухнула? Абсурдны заявления о том, что, когда Китай богатеет, все мы автоматически беднеем.
Не разделяю я и мнение о том, что нас ждет эпоха борьбы за гегемонию между США и Китаем. Это не неизбежно и, безусловно, нежелательно. В ближайшее время нас, вероятно, ожидают слабые попытки бросить вызов модели либерального и демократического капитализма, которую продвигают Америка и Европа. Сам я не верю в то, что в этом мирном поединке пострадает свобода.
Однако очевидно, что мы должны стремиться к сотрудничеству, а не противостоянию с Китаем. Это не означает отказа от наших представлений о правах человека и верховенстве закона. Зачастую китайские чиновники презрительно относятся к тем, кто создает впечатление, будто они готовы пожертвовать тем, во что они действительно верят, ради некой иллюзорной выгоды. Но Китай заслуживает уважения за то, что он пытается лучше понять и узнать это. Именно в этой области важную роль могут сыграть все университеты мирового класса.
Сегодня в Оксфордском университете обучается более 750 студентов из Китая, включая Гонконг. В 1996-97 учебном году их было всего 89. Лишь в американских университетах учится больше студентов из-за рубежа. Более 40 процентов - это студенты старших курсов, а 60 процентов работают над диссертациями по математике и естественным наукам. Они вносят значительный вклад в жизнь университета. Уважающий себя университет должен стремится к привлечению лучших студентов и исследователей со всего мира. Я хотел бы, чтобы число моих китайских студентов продолжало расти.
Чтобы привлекать к себе интерес Китая, мы должны проявлять больше интереса к Китаю. Именно это мы делаем на этой неделе, открывая крупнейший в мире центр стипендий на исследования Китая, который объединит труд наших выдающихся ученых в области литературы, изобразительных искусств, истории, а также здравоохранения, миграции и управления государственным сектором.
Эта работа привлекла в Оксфорд высокопоставленных китайских чиновников из городов, провинций и центрального правительства на курсы обучения и исследования в области сравнительной политологии. В этом году мы открываем годичные магистерские курсы в области исследований современного Китая. Мы открыли новый офис в Гонконге, чтобы поддерживать связь с 1600 наших выпускников там и в континентальном Китае, а издательство Oxford University Press, также имеющее представительство в Гонконге, в этом году выпустит 500 новых книг.
Когда при закрытии Игр будет запущен последний фейерверк, Китаю останутся не только счета и уборка, но также внушительная программа решения внутренних проблем - от социальной справедливости до управления урбанизацией, от охраны окружающей среды до попыток проведения политических реформ. Надеюсь, что в Оксфорде мы научим еще многих молодых китайцев глубже понимать нашу систему ценностей и продолжим сотрудничество с китайскими университетами и аналитическими центрами в целях нахождения лучших решений.
Лорд Паттен оф Барнс (Lord Patten of Barnes) - канцлер Оксфордского университета и бывший губернатор Гонконга
_____________________________________
Китайские националисты нового поколения ("Los Angeles Times", США)
Китайский добродетельный круг ("Le Figaro", Франция)
Слабость 'сильного' китайского государства ("Los Angeles Times", США)
