05/26/2008, Volume 013, Issue 35
Специалисты по энергетической политике пребывают в глубоком отчаянии. Некоторым из них временами начинает казаться, что над входами в Белый дом и Капитолий пора размещать надпись, украшавшую врата дантовского ада - 'Оставь надежду, всяк сюда входящий'.
Наш президент только что отбыл в Саудовскую Аравию пресмыкаться перед королевской семьей. Он надеется убедить монарха хоть чуть-чуть приоткрыть нефтяной кран, чтобы снизить заоблачные цены на нефть. Сенатские защитники оленей-карибу провалили закон, который позволил бы открыть для разведки и разработки небольшую часть нетронутых нефтяных месторождений Аляски. (Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) и Барк Обама (Barack Obama) проголосовали за сохранение ограничений, Джон Маккейн (John McCain), безусловно, к ним бы присоединился, если бы не был занят в другом месте, срывая аплодисменты за очередную речь, обещающую бескомпромиссную борьбу с глобальным потеплением.) Фермерское и этаноловое лобби тем временем готовятся совместно раздавить противников политики 'топливо вместо еды', которая привела к тому, что в этом году автомобилистам придется использовать девять миллиардов галлонов этанола (автомобильного топлива, изготовленного из зерна).
Изрядная часть неразберихи с энергетической политикой порождена тенденцией задавать неправильные вопросы. Задай неправильный вопрос и получишь неправильный ответ. Сейчас всех - и Хиллари Клинтон, и Джона Маккейна, и прочих политиканов, представление которых о долговременной перспективе исчерпывается шестью месяцами, оставшимися до ноябрьских выборов - интересует один вопрос: 'Как мы можем снизить цену бензина?' Есть у них и стандартный ответ: 'Следует летом, во время автомобильного сезона, уменьшить федеральный налог на бензин, составляющий сейчас примерно 18 центов на галлон'. Это - крайне дурная политика по многим причинам. Перечислять их здесь я не буду, назову только одну: или производители нефти, или нефтяные компании, или владельцы автозаправок все равно поднимут цены на соответствующую сумму. Хиллари Клинтон, сжившаяся со своей новой ролью популиста, может считать этот аргумент болтовней умников от экономики, но от этого он не теряет истинности. Впрочем, мы можем даже поверить уверениям наших краснобаев и предположить, что цены действительно упадут. Правильным вопросом в этом случае было бы: 'А хорошая ли это идея - снижать цены на бензин?'. И правильный ответ на него - нет.
Высокие цены, по-видимому, заставляют американцев меньше расходовать горючее - об этом свидетельствует рост использования общественного транспорта, отмеченный во многих городах страны. Снижение цен, напротив, поощрит их ездить больше, активнее транжирить дешевый бензин, сильнее загрязнять воздух и продолжать подогревать спрос на топливо. Это означает, что враждебные Соединенным Штатам режимы будут продавать нам еще больше нефти. Уго Чавес (Hugo Chavez), президент Венесуэлы, которой принадлежит в США около 8000 заправочных станций Citgo, наверное, очень удивится, когда узнает, как ведущие американские политические деятели заботятся о том, чтобы у него были деньги на ведение пропагандистской кампании против Америки. Разжигающие антиамериканизм ваххабитские муллы и спонсоры джихада из Саудовской Аравии тоже будут только рады получить еще несколько сотен миллионов. Это же относится и к Владимиру Путину. Судя по всему, наши политики предпочитают смириться с таким развитием событий, но не брать на себя политический риск и не повышать налоги на бензин, что помогло бы снизить бы спрос и позволило бы добраться до кошельков потребителей раньше, чем это сделает ОПЕК со своими союзниками.
Неправильный вопрос - как нам снизить цены? - уже заставил на прошлой неделе Конгресс принять закон, обязывающий президента прекратить пополнение Стратегического нефтяного резерва. В нем сейчас содержится рекордное количество нефти - 701,3 миллиона баррелей. Буш рассчитывает в этом году довести его до 727 миллионов баррелей , и, в конце концов, его удвоить. Но нет - надо прекратить покупать нефть, говорят критики - в том числе и Джон Маккейн - президенту Бушу, и тогда давление спроса ослабнет. Еще лучше было бы продать часть резервных запасов, и увеличить предложение на рынке нефти. Но идея о том, что правительство может перехитрить рынок, покупая дешево и продавая дорого, мягко сказать, сомнительна. Мало надежды и на то, что оно способно отличить кризисную ситуацию, требующую использования резерва, от нормальной, которой следует дать разрешиться самой, чтобы экономика могла приспособиться к новым ценам. Кроме того, стоит государству прекратить скупать нефть, нефтяные компании обычно начинают наращивать собственные запасы, увеличивая закупки импортной нефти. В результате, совокупный эффект, оказываемый этими мерами на спрос и предложение, равен нулю, а вот на нашей способности противостоять прекращению поставок из-за рубежа они скажутся заметно.
Еще один неправильный вопрос, который, впрочем, задают не только в Америке, но и в большинстве других стран мира: 'Как заменить нефть возобновляемыми источниками энергии?' Ответ: субсидировать строительство ветряных турбин, солнечных батарей и атомных электростанций, а также производство зерна. Однако ни ветряные турбины, ни солнечная энергия даже по самым радужным прогнозам не смогут заметно уменьшить спрос на нефть и нефтепродукты. Что же касается атомной энергии, лишь немногие из пресловутых дорогостоящих АЭС (их оценочная стоимость может удваиваться каждый месяц) могут быть построены, если не предоставлять явных или скрытых субсидий игрокам из частного сектора, не упростить процедуру лицензирования, не ужесточить сроки строительства и не нейтрализовать лидера сенатского большинства Гарри Рейда (Harry Reid), мешающего открыть хранилище для ядерных отходов под горой Юкка.
Остается зерно. Конгресс предписывает выдавать фермерам огромные субсидии на выращивание зерна, из которого можно изготовлять этанол, используемый как заменитель бензина. Правда, отказываться от тарифного барьера, лишающего автомобилистов возможности покупать дешевый импортный этанол, он пока не спешит, что, конечно, нелогично. Впрочем, в данном случае последствия очередного неправильного ответа на неправильный вопрос будут намного серьезнее. Во-первых, отрицательное влияние биотоплива на окружающую среду, по-видимому, перевешивает положительное. Кроме всего прочего, субсидирование производства биотоплива увеличивает применение удобрений, приводящее к загрязнению рек и ручьев, поощряет фермеров вырубать необходимые для экологии леса, чтобы увеличить посадки заменителей нефти, и заставляет их выращивать топливо там, где раньше выращивали еду. Этаноловое помешательство, снизившее производство продуктов, сказалось на росте продовольственных цен, ударившем не только по Америке, но и - причем куда более жестоко - по беднякам всего мира. По сути дела, богатые страны пытаются найти способ заполнить свои бензобаки за счет пустых животов в Африке, Центральной Америке и некоторых государствах Азии.
Итак, как же выглядят правильные вопросы? Во-первых, не оказались ли некоторые из введенных в последнее время программ контрпродуктивными? Ответ: да, издержки некоторых из них определенно превысили преимущества. Лучший пример этого - попытка вырастить замену нефти на полях. Признаем свою ошибку, и свернем программу субсидирования, губящую леса и приводящую к нехватке продовольствия, но не решающую топливной проблемы. Именно к этому и призывала Конгресс на прошлой неделе коалиция экологов, скотопромышленников и потребительских групп. Впрочем, вряд ли они справятся с могущественным объединенным лобби фермеров и производителей этанола.
Во-вторых, существуют ли рентабельные способы увеличить предложение природной нефти? Возможно. Исследования, согласно которым стоимость ущерба, наносимого окружающей среде бурением на территории Аляскинского национального арктического заповедника и у побережья Флориды и Калифорнии, превышает любые выгоды от открытия новых месторождений, давно устарели. Оценка проводилась в те времена, когда нефтяные цены не достигали и половины нынешних, а между тем выгодность интенсивной разведки месторождений с тех пор увеличилась пропорционально росту стоимости нефти. При этом появилось немало способов уменьшения вреда, который такое бурение причиняет экологии. Если новые исследования подтвердят это впечатление и дадут основания считать, что выгодность бурения превысит экологические и прочие издержки, ограничения на него следовало бы ослабить. Однако на это можно не рассчитывать - все три кандидата в президенты клянутся не разрешать геологоразведку на Аляске, невзирая на соотношение прибылей и убытков.
Наконец, последний разумный вопрос: 'Можем ли мы увеличить количество нефти, которую получаем от крупнейших мировых поставщиков?' Ответ: да, для этого нам не хватает только воли к действию. Мексика зависит от переводов, которые миллионы легально и нелегально работающих в Соединенных Штатах мексиканцев посылают своим бедным родственникам, выживание саудовского режима зависит от военного прикрытия США, а возглавляемый саудитами картель ОПЕК, восемь месяцев не увеличивавший добычу при 54-процентном росте цен, существует только благодаря тому, что несколько американских администраций подряд мешали антимонопольным службам попытаться его разрушить. В призывах Хиллари Клинтон применить антитрестовское законодательство против картеля есть некоторый смысл. Это будет далеко не первый раз, когда департамент юстиции принимает меры против ценового сговора иностранных фирм. Как сказали мне специалисты, иммунитет суверенных государств в этом отношении не распространяется на их коммерческую активность.
Буш знает об этом. Он знает, что саудовский режим ничего так не боится, как потерять защиту США, которые, как выразилась Карен Эллиотт Хаус (Karen Elliott House) в своей статье в Wall Street Journal, 'гарантируют Саудовской Аравии безопасность от угроз со стороны региональных хищников' и не дают Ирану и Сирии превратить его в подобие Ливана. Он знает, что законсервированные саудитами скважины могли бы давать дополнительно два миллиона баррелей в день. Известно ему и то, насколько картель ОПЕК уязвим для антитрестовского законодательства. Возможно, он опасается, что при попытке надавить на них саудиты выбросят на рынок часть своего гигантского долларового запаса, обрушив курс нашей валюты и увеличив в Америке инфляционное давление и процентные ставки. В принципе, они могут так поступить, но в таком случае им придется обесценить и те миллиарды долларов, которые останутся у них в закромах, а также повредить собственным инвестициям в американскую экономику. Кто же сдастся первым - президент Соединенных Штатов или король Саудовской Аравии? Этого мы так и не узнаем, пока администрация будет предпочитать просить, а не торговаться.
Нет никаких признаков и того, что мы собираемся жестче вести себя с Мексикой. Никто даже не заикнулся о том, что стабильное нежелание Мексики допустить американский капитал в свою нефтяную сферу следует принять во внимание при пересмотре NAFTA (Североамериканского соглашения о свободной торговле). Неужели так странно считать, что свобода торговли товарами и услугами, и фактически неограниченное передвижение рабочей силы через границу должны сопровождаться и свободой вложения капитала? Да, это соглашение выгодно США, и его отмена обойдется нам недешево. Но запрет на американское присутствие в мексиканской нефтяной промышленности уже нам дорого обошелся.
Сильная американская администрация могла бы объяснить саудитам, их союзникам из ОПЕК, а также мексиканцам, что бесплатно такая политика по отношению к ним продолжаться не будет. В дальнейшем защита Саудовской монархии, сдержанность антимонопольных органов и отсутствие ограничений на переводы в Мексику должно зависеть, по крайней мере, частично, от их готовности снять картельные ограничения на добычу нефти, а также позволить западным фирмам разрабатывать новые месторождения и увеличить добычу на действующих.
К сожалению, именно правильных вопросов политики старательно избегают - слишком уж трудные с политической точки зрения ответы придется давать на них. Повышать налоги на бензин, вместо того, чтобы их понижать, поощрять новые технологии, взамен безудержного потребления, вновь возвращаться к закрытым проектам геологоразведки и разработки месторождений, покончить с массовой выплатой фермерам субсидий на выращивание зерна для переработки в топливо - все это непопулярные меры.
Неправильные вопросы и неизбежно вытекающая из них неправильная политика - вот одна из причин того, что Goldman Sachs уже заговорил о грядущем 'большом скачке' нефтяных цен до 200 долларов за баррель. Обратите внимание, речь идет о тех самых людях, над предсказаниями которых о 100 долларах за баррель недавно смеялись. Возможно, Данте имел в виду именно залы Конгресса или Белого дома и попадающие в них хорошие идеи насчет энергетической политики, когда писал свое: 'Я увожу к отверженным селеньям, я увожу сквозь вековечный стон, я увожу к погибшим поколеньям...'.
Ирвин М. Стелцер - автор и редактор Weekly Standard, директор исследовательских программ по экономической политике Хадсоновского института (Hudson Institute), и колумнист The Sunday Times (Лондон).
___________________________________________
Америке следует научиться любить дорогой бензин ("The Times", Великобритания)
Жизнь после 200 долларов за баррель ("The Financial Times", Великобритания)
Отказаться от нефти ("The Guardian", Великобритания)
