"В Италии при семье Борджиа 30 лет шла война, был террор, убийства и кровопролитие. Но они дали миру Микеланджело, Леонардо да Винчи и Ренессанс. А в Швейцарии была братская любовь - 500 лет мира и демократии. И что они дали миру? Часы с кукушкой".
Сочиненная сценаристом Орсоном Уэллсом (Orson Welles) речь героя фильма "Третий человек" Гарри Лайма (1949 год) является большим достижением кинематографа. Но она также предоставляет интересный выбор.
Примерно на протяжении 500 лет Европа была политическим, культурным и экономическим центром мира. Но ее сила и мощь всегда сопровождались кровопролитием и страданиями. Их кульминацией стали две губительные войны 20-го века.
После 1945 года Европа становилась все более благополучной, мирной, комфортной - и бесполезной. Так должна ли объединенная Европа попытаться восстановить свои позиции в центре мировых дел? Или нам следует примириться со своей удобной ненужностью?
Политические лидеры Европы думают, что знают ответ на этот вопрос. Они постоянно клянутся превратить единую Европу в новую сверхдержаву. Но европейских граждан эти клятвы, похоже, не очень убеждают. Столкнувшись с выбором, о котором говорит Гарри Лайм, большая часть простых европейцев согласилась бы на вариант с кукушкой.
Я вспомнил недавно о Гарри Лайме в Лондоне, во время обеда с бывшим высокопоставленным дипломатом из Сингапура Кишоре Махбубани (Kishore Mahbubani), который сегодня пишет далеко не дипломатичные статьи. Евросоюз, заявил Махбубани, это экономическая сверхдержава, но дипломатическая "мини-держава". Европейцы бесполезны при решении важнейших мировых проблем, поскольку они помешаны на своих внутренних процессах, высокомерны в культурном плане, трусливы перед лицом США и в упор не видят подъема Азии.
Возможно, понимая, что может обидеть европейскую аудиторию, Махбубани сделал паузу и сказал: "Поймите меня правильно, жизнь здесь очень приятна".
Что ж, это так. Возможно, существует некая связь между приятной жизнью в современной Европе и тем, что ЕС не является и, наверное, никогда не будет сверхдержавой.
Быть сверхдержавой - это обременительное и порой кровавое дело. Соединенные Штаты посылают свои войска во все уголки планеты. Если китайцы нападут на Тайвань, или если иранцы заминируют Ормузский пролив, американцы наверняка втянутся и в эти конфликты.
В отличие от них, у европейцев нет войск ни в восточной Азии, ни в Персидском заливе. Просто в Европе не так много военных, чтобы их можно было посылать повсюду. Это очень огорчает Соединенные Штаты, поскольку они выступают за более активное участие Европы в афганских делах.
Многих европейцев такая ситуация вполне устраивает. Они предпочитают держаться в тени, что бы ни заявляли их лидеры на международных саммитах. Когда в октябре прошлого года Германия продлила свой мандат (ограниченный) в Афганистане, опросы показали, что 70 процентов немцев против такого решения.
Обычно реакция на подобное инстинктивное поведение европейцев такова: оно близоруко и безнравственно. Оно близоруко, говорят критики, потому что существуют угрозы комфортному существованию Европы. Если европейцы не объединятся и не начнут делать нечто большее для защиты себя самих, то к ним в дом ворвутся варвары и разобьют их часы с кукушками. Оно безнравственно, потому что довольные жизнью и богатые европейцы предпочитают, чтобы их защищали американцы. Более того, они к тому же считают себя вправе критиковать своих защитников за грубость и безнравственность.
Но пока еще далеко не ясно, является ли пассивность Европы нелогичной и безнравственной. После окончания "холодной войны" традиционной военной угрозы Евросоюзу не существует. Никто не собирается его завоевывать. Поскольку европейцы это знают, они совершенно не поддерживают увеличение военных расходов.
Конечно, угрозы безопасности и благополучию среднестатистического европейца существуют: это терроризм, климатические изменения, демографический спад, эпидемии, неконтролируемая иммиграция, перебои с поставками энергоресурсов. Но это не те угрозы, с которыми в состоянии справиться "европейская сверхдержава". Каков должен быть военный ответ на глобальное потепление или низкую рождаемость в Европе?
США в рамках "войны с террором" начали боевые действия в Ираке и Афганистане. В Афганистане бок о бок с американцами воюют тысячи европейских военнослужащих. Но хотя европейцы не любят открыто об этом говорить, по меньшей мере, сомнительно то, что их участие в афганской войне снижает террористическую угрозу Европе. Наоборот, происходит радикализация проживающих на европейском континенте мусульман.
Слабую реакцию Европы на балканские войны 90-х годов также довольно часто упоминают в ряду причин, по которым ЕС должен нарастить свои военные и дипломатические мускулы. Однако по меркам прошлого, европейская реакция на балканский кризис 90-х была явным шагом вперед.
В 1914 году кризис на Балканах привел к началу мировой войны. В 90-е годы попытки ЕС прекратить кровопролитие в бывшей Югославии были медлительными и неэффективными. Но тогда и речи не шло о перерастании балканского конфликта в более масштабную войну. Есть определенные преимущества в наполовину пацифистских взглядах современной Европы.
А недостаток заключается в том, что каждый раз, когда начинается международный кризис, европейцы часто выглядят как бесполезные нытики. Они жалуются на действия американцев, но сами не в силах изменить ход событий.
В бесполезности мало благородства и величия. Но она все-таки может быть для Европы логичным выбором. Евросоюз достиг какого-то состояния нирваны. Он слишком силен, чтобы на него кто-то напал, и слишком слаб, чтобы разбираться с проблемами остального мира. Гарри Лайм мог бы в этой связи сказать, что Европа стала гигантской Швейцарией.
___________________________________________________________
Дорогие европейцы ("The Wall Street Journal", США)
Евроармия - это из области фантастики. Нам нужен наш американский союзник ("The Guardian", Великобритания)
Рождение европейского сознания ("Le Figaro", Франция)
