В новостях мы постоянно видим героических китайских спасателей и пострадавших от землетрясения. Но Бирма осталась 'за пределами' телеэкрана, и люди, которых мы могли бы спасти, обрекаются на смерть
Недавно в двух странах с диктаторскими режимами - Китае и Бирме - произошли катастрофические стихийные бедствия: землетрясение и наводнение. Десятки тысяч людей уже погибли; жизнь миллионов находится под угрозой. Поскольку речь идет о диктаторских режимах, их реакция на случившееся обусловлена политическими 'государственными' соображениями. В одной стране это помогает людям, в другой - губит их.
По количеству жертв стихийные бедствия уступают только войнам и болезням. Природа не мстит нам (насколько мы знаем), но сострадания она лишена: оно, как и восстановление разрушенного - удел людей. И то, как нам это удается, становится проверкой нашей цивилизованности.
Реакция китайских властей на землетрясение в Сычуани настолько резко отличается от их действий в ходе прошлых стихийных бедствий, что, пожалуй, мне стоит пересмотреть свое отношение к Олимпийским играм: наверно их всегда следует проводить в странах с диктаторскими режимами. Из провала с эстафетой Олимпийского факела Пекин явно сделал нужные политические выводы.
Пригласив представителей СМИ на место трагедии, китайские власти ничем особенным не рисковали. Землетрясение - катастрофа, от режима не зависящая, а спасательная операция - есть спасательная операция, особенно когда в вашем распоряжении вся гигантская Народно-освободительная армия. Мир буквально влюбился в китайцев - пострадавших, героев, умелых спасателей. Вдруг стало очевидно, что нация, которая часто изображается как безликая масса, состоит из отдельных людей, страдающих и умеющих сопереживать другим. Тибет и факел как-то позабылись: Олимпиада в Пекине теперь представляется не отвратительным поощрением тиранического режима, а заслуженной наградой стране. В одно мгновение Китай превратился из 'плохого' в 'хорошего'. Он стал в новостях 'сюжетом номер один'.
Маленькую Бирму же остается только пожалеть. Постигшая ее катастрофа гораздо страшнее, а ее жертвами, возможно, стало вчетверо больше людей, чем в Китае. Как заметил вчера, выступая по радио, глава гуманитарной организации Merlin Шон Кео (Sean Keogh), 'бедствие столь эпического масштаба - величайшее испытание для любой страны'. Что уж говорить о Бирме!
Характер этой катастрофы таков, что число жертв голода и болезней может намного превысить количество погибших от самого цунами. В Китае, возможно, удастся извлечь из руин еще нескольких счастливчиков. В Бирме же десятки тысяч людей оказались между жизнью и смертью. Пострадавшим в этой стране требуется куда более масштабная помощь, чем китайцам.
Жители дельты Иравади - одни из самых милых и несчастных людей во всей Юго-Восточной Азии. Если в других странах, входивших в состав Британской Индии, в той или иной форме воцарилась демократия, то Бирмой правит жесточайший режим, чьи лидеры больше всего напоминают камбоджийского диктатора Пол Пота. Они и сегодня бросают в тюрьмы, пытают и убивают своих оппонентов, подвергают репрессиям 'инакомыслящие' этнические меньшинства, например народность карен.
В отличие от китайских властей, у которых на носу Олимпиада, бирманский режим не нуждается в гласности. Против этой страны с 1991 г. действуют экономические санкции, и правители внушают народу, что причина всех их несчастий - другие страны, особенно западные. Помочь бирманцам может только всемогущий Государственный совет мира и развития (ГСМР - аббревиатура, по косноязычию не уступающая оруэлловскому 'новоязу'). Если сейчас они признают, что Бирма нуждается в зарубежной помощи, а тем более согласятся, чтобы ее осуществляли иностранные военные, от этой 'официальной версии' не останется камня на камне. Поэтому - анафема такой помощи!
Для бирманского режима открытость и помощь, которая может стать ее результатом - катастрофа куда более страшная, чем любой ураган. Ведь в этом случае станут очевидны его некомпетентность и бессилие. В результате мы ежедневно читаем в прессе сообщения о том, как западные дипломаты 'оказывают давление' на несговорчивых генералов. Мы читаем о том, как в Бирму скудными ручейками поступают гуманитарные грузы из соседних государств. По данным Всемирной продовольственной программы ООН, хоть какую-то помощь получили менее четверти из миллиона пострадавших - а всего в зоне бедствия опасности подвергается жизнь двух миллионов людей. По словам Кео, он не видел, чтобы в этот район летали вертолеты. Тем не менее представители гуманитарных организаций, опасаясь испортить отношения с правящим режимом, не высказывают никаких претензий - не говоря уже о съемке происходящего на пленку.
Мир и мировые СМИ пляшут под дудку диктаторов. Они делают именно то, чего хочет от них китайский режим, и именно то, чего хотят от них правители Бирмы. Бесконечно говоря в новостях о погибших школьниках в Сычуани, СМИ игнорируют судьбу двух миллионов бирманцев.
В Китае главная тема - жертвы землетрясения. Если же речь идет о Бирме, мы слышим только о том, как ужасен тамошний правящий режим. СМИ и политики успокаивают собственную совесть, говоря о том, насколько 'срочно' пострадавшие нуждаются в помощи, и какую черствость проявляют бирманские генералы. На этом они считают свою задачу выполненной.
Последние десять дней в море поблизости от дельты Иравади ожидает целая 'гуманитарная армада' военных судов с двумя десятками тяжелых вертолетов на борту, необходимых для доставки грузов туда, где вода или разрушенные дороги не позволяют это сделать другим способом. Мощная машина 'гуманитарной интервенции', которой так похвалялся Тони Блэр (Tony Blair) в 1998 г. и ООН в 2006 г., застыла без движения.
Помните, с какой гордостью отзывались политики и гуманитарные организации об этом механизме, когда он задействовался для помощи пострадавшим в Ливане и Сомали, Боснии и Косово, Афганистане и Ираке? И тогда никто не наводил тень на плетень, говоря о 'походящих каналах', о том, что 'мы можем делать только то, что разрешит правящий режим'. Юристам в те времена поручали искать обоснования для интервенции, а не доводы против нее. Под угрозой были тысячи жизней, и этого оказывалось вполне достаточно, чтобы поднять по тревоге морскую пехоту.
Теперь все обстоит иначе. На сей раз по какой-то причине эти же храбрецы внушают нам, что диктаторов обижать нельзя. Нам предлагают подумать, что случится, если один из вертолетов будет сбит, вспомнить о том, что в стране находятся сотрудники гуманитарных организаций. Они с благодарностью хватаются за появившуюся на этой неделе 'соломинку', запоздалый и малоправдоподобный 'прорыв': генералы, дескать, пообещали допустить в страну иностранную помощь, если она будет осуществляться под флагом АСЕАН. Черта с два они выполнят обещание!
Давным-давно, когда я призывал помочь жителям Восточного Тимора, меня обычно спрашивали: а кто они такие? Я отвечал: люди, оказавшиеся в той же ситуации, что и ливанцы, сомалийцы или косовары - только по телевидению их не показывают. Лишь когда на Тиморе начался кровавый мятеж, там появились съемочные группы мировых телеканалов.
Увы, у сегодняшней внешней политики есть одна характерная черта - она реагирует не на гуманитарные потребности, а, как это было с Ираком, на внутриполитические соображения и некие искаженные представления о национальной безопасности. Гуманность - лишь один из многих факторов, вступающих в действие, если какая-нибудь катастрофа потревожит покой сильных мира сего, ворвавшись в их кабинеты вместе с сообщениями СМИ.
Я не призываю воевать с бирманскими генералами, а тем более свергать их. Если честно, я не верю, что жалкие военные силы, которые режим держит в дельте, осмелятся открыть огонь по вертолетам с гуманитарными грузами. А если осмелятся - так на то есть поддержка с воздуха. И еще мне наплевать, что скажут по этому поводу в Китае или Таиланде. Речь ведь идет не о судьбе генералов, а об участи тех сотен тысяч людей, которых они бросили погибать.
В Китае мы уже никого не спасем, а в Бирме - можем спасти. Но мы этого не делаем, потому что бирманский режим сумел избежать гласности, которая сегодня становится движущей силой гуманитарного рвения. Бирмы нет на телеэкране. Вот и вся наша цивилизованность.
________________________________________________
Марионеточная пресса Путина ("The Washington Post", США)
Умными фразами не скрыть переменчивости баланса сил в мире ("The Financial Times", Великобритания)
Роберт Каган: Диктаторы вернулись. . . а мы будто этого не замечаем ("The Sunday Times", Великобритания)
