May 21, 2008; Page D9
Россию, похоже, поразил вирус реконструкции музеев. 5 мая, за два дня до принятия присяги в качестве президента Российской Федерации, Дмитрий Медведев объявил о выделении правительством более 4,2 миллиардов рублей (176,9 миллионов долларов) на модернизацию знаменитого Пушкинского музея в Москве. Он выступал на заседании Попечительского совета музея, чьим председателем тогда являлся. (Теперь на этом посту Медведева заменит министр экономики Эльвира Набиуллина). Реконструкция начнется в будущем году, а снова музей откроется в 2012 г. - к собственному столетию.
Пушкинский - единственный музей в столице, способный похвастаться солидным собранием произведений западного искусства, начиная с античности и кончая 20 столетием. Реконструировать и увеличить музей Ирина Антонова - его бессменный директор с 1962 г. - попросила британского архитектора лорда Нормана Фостера (Norman Foster). Его проект, представленный Попечительскому совету в ноябре прошлого года, предусматривает создание целого 'музейного городка' и превращение всей его территории в пешеходную зону со скверами.
Лорд Фостер предлагает отремонтировать и переоборудовать само здание Пушкинского и окружающие его 12 старых городских особняков. Кроме того, планируется построить выставочный зал, офисное здание для использования в коммерческих целях, административное здание и концертный зал на 600 мест. Помимо этого, комплекс будет включать обширную подземную зону, где расположатся кафе и рестораны. По проекту выставочные площади музея должны увеличиться в четыре раза, достигнув примерно 428000 квадратных футов. Сравните это с аналогичными показателями нью-йоркского Музея современного искусства после расширения (125000 квадратных футов) или обеих лондонских галерей Тейт - британского и современного искусства - (в общей сложности 222812 квадратных футов).
Общая стоимость проекта пока не объявлялась, но, по некоторым оценкам, она может составить до 380 миллионов долларов. Сегодня Россия купается в нефтедолларах, а потому в состоянии позволить себе такие расходы. Тем не менее, для реализации этого амбициозного плана привлекаются и частные спонсоры. Так, Антонова договорилась с Михаилом Кушнировичем, главой Bosco di Ciliegi Russia - компанией, управляющей сетью бутиков, торгующих товарами класса 'люкс'. В обмен на щедрую (цифры, правда, не разглашаются) финансовую поддержку он сможет разместить в офисном здании штаб-квартиру фирмы.
Но что же будет выставляться в новом музейном комплексе? Вопрос весьма уместный.
Государственный музей изящных искусств имени Пушкина (таково его официальное название) - учреждение странное. В отличие от петербургского Эрмитажа и московской Третьяковской галереи, он был создан не царями или купцами-меценатами, а советской властью. Его нынешнее собрание - причудливая смесь произведений искусства, некогда отобранных у других музеев и частных коллекционеров.
Главное здание строилось в качестве музея Московского университета, и выставлялись там в основном гипсовые копии классических структур. В 1924 г. правительство преобразовало его в Московский музей изящных искусств, и гипсовым статуям пришлось потесниться, чтобы освободить место для полотен из Румянцевского музея - собрания российской, западной живописи и древностей, ликвидированного по распоряжению властей - и частных коллекций, национализированных после революции.
Затем, в 1930 г. коллекция Старых мастеров, которая вряд ли могла конкурировать с экспозициями крупных европейских музеев, пополнилась полотнами Боттичелли, Кранаха, Пуссена и Давида, переданными из Эрмитажа, чтобы повысить престиж московского музея. Семью годами позже сталинское правительство решило отметить столетие со дня смерти поэта Александра Пушкина, присвоив музею его имя.
Больше всего собрание Пушкинского, однако, 'обогатилось' в конце Второй мировой войны, когда Красная Армия захватила в побежденной Германии сотни тысяч произведений искусства. Среди них была большая часть картин Дрезденской галереи, а также 'золото Приама' - коллекция золотых изделий и иных артефактов, найденных в 19 веке при раскопках древней Трои археологом Генрихом Шлиманом.
В начале 20 века двое московских коммерсантов - Сергей И. Щукин и Иван Морозов - одними из первых начали коллекционировать произведения Сезанна, Матисса, Пикассо и других современных художников. После революции их собрания были национализированы, составив основу экспозиции Музея нового западного искусства. Однако к началу 1930-х гг. модернизм был признан 'декадентским буржуазным течением', и музей закрыли. В 1948 г. его фонды были поделены между Эрмитажем и Пушкинским, в очередной раз пополнив собрание последнего.
Впрочем, годом позже и сам Пушкинский был закрыт: в его здании разместился Музей подарков Сталину, где выставили все, что преподнесли 'великому вождю' на семидесятилетие граждане СССР и других стран. Выставка, включавшая до 250 статуй и 500 бюстов Сталина, а также такие диковины, как его портрет на рисовом зернышке (подарок китайских коммунистов), действовала до смерти вождя в 1953 г.
Два года спустя картины из Дрезденской галереи, чье местонахождение оставалось неизвестным целых десять лет, были выставлены в Пушкинском, а затем переданы властям ГДР. Вскоре за ними последовали другие трофеи, взятые на территории Восточной Германии. Однако сокровища, принадлежавшие западногерманским музеям и частным коллекционерам, остались в спецхранах, о которых никто ничего не знал, пока в 1991 г. об их существовании не сообщил журнал ARTnews. Некоторые из этих произведений были экспонированы в 1995 г., но, в отличие от дрезденских картин, после окончания выставки их не вернули, а включили в постоянную коллекцию музея.
Сегодня Пушкинский оказался в странной ситуации. На 'золото Шлимана' и оставшиеся трофейные холсты претендуют правительства Германии и других стран, а также наследники жертв Холокоста. Г-жа Антонова, однако, неоднократно заявляла, что возвращены они не будут.
Аналогичным образом, с 1950-х гг. наследники Щукина и Морозова пытаются вернуть шедевры, принадлежавшие их семьям. (В прошлом году российские власти пригрозили отменить выставку 'Из России: шедевры французской и русской живописи 1870-1925 гг.', которая должна была открыться в лондонской Королевской академии художеств, если Британия не даст гарантии защиты работ из собраний Щукина и Морозова от притязаний наследников).
С этим связан и такой парадоксальный факт: в 2006 г. г-жа Антонова потребовала от доктора Михаила Пиотровского, директора Эрмитажа, передать ей ту часть собраний Щукина и Морозова, что хранятся в его музее. Конечно, г-жа Антонова стремилась пополнить собственные фонды, но многие расценили этот шаг и как уловку, призванную умиротворить наследников, которые утверждали, что откажутся от своих претензий, если коллекции будут собраны воедино и выставлены в Москве.
Трудно сказать, удастся ли 'железной леди' российского музейного дела выиграть эти баталии. Германия вряд ли смирится с тем, что Приамово золото и другие шедевры получат постоянную прописку в Москве. Столь же трудно представить, чтобы Эрмитаж добровольно согласился передать г-жа Антоновой своих Матиссов и Пикассо.
Если ее усилия окажутся тщетными, в новом музейном комплексе останется разместить лишь гипсовые копии, разномастное собрание Старых мастеров, неоднородное по качеству, и часть коллекций Щукина и Морозова - хотя их наследники еще могут добиться своего, и тогда с этими произведениями тоже придется расстаться.
Что тогда станет делать 'урезанный' Пушкинский с 428000 квадратных футов выставочных площадей? Возможно, на освободившемся пространстве разместится Музей подарков Владимиру Путину, а со временем и бывшему председателю Попечительского совета Пушкинского Дмитрию Медведеву.
Константин Акинша - искусствовед и журналист, соавтор (вместе с Григорием Козловым и Сильвией Хочфилд (Sylvia Hochfield)) книги 'Священный дворец: архитектура, история и идеология в России' ("The Holy Palace: Architecture, History and Ideology in Russia"), опубликованной издательством Yale University Press
_____________________________________________
Хватит 'ради народа' прятать великое искусство в подвалах ("The Guardian", Великобритания)
Русские нервничают не зря ("The Times", Великобритания)
Построй мне пирамиду: Даниэль Либескинд и 'олигархитекторы' ("The Times", Великобритания)
Московский проект Фостера: имперский размах с видом на Кремль ("The New York Times", США)
