Не пинайте 'Евровидение'. Его так хорошо слушать, проезжая по мокрым узким дорогам - а других у нас в то время, когда оно началось, и не было. Никаких особых требований; никаких особых рисков; отвлечься от дороги просто невозможно.
Слушать его стоит хотя бы потому, что любопытно все же, какую песню прокрутят по радио следующей. Чуть-чуть привлекательности добавляют ему едкие комментарии Терри Вогана (Terry Wogan); чуть-чуть интереса вызывает исход голосования; чуть-чуть улыбки вызывают стандартные фразы ведущих, уже прочно вошедшие в язык; ну и, конечно, куда же без ежегодной евровидипломатии: что к северу, что к югу, что к востоку - все собираются по кучкам и начинают размахивать своей независимостью, голосуя друг за друга.
Белградский конкурс 2008 года был во всех этих и остальных отношениях настолько классическим, что казался пародией на самого себя. Очевидная серьезность, с которой все это предприятие воспринималось хозяевами; непрекращающийся парад доморощенного гламура; колхозное качество песен и одинаково плинтусный уровень английских текстов; а также - о да - всякие там продолжающиеся уже не первый год разговорчики в строю о 'мишурности' и несправедливости 'Евровидения', о том, что это лишь напрасная трата времени и денег - все это мы увидели в этом году во всей красе. Ко всему прочему, британская песня Even If заняла последнее место, а первое получила - угадайте кто, а вот и не угадали - Россия.
И, несмотря на все это, я все же говорю: не пинайте 'Евровидение'. Хотя бы уже потому, что это ежегодное мероприятие без срывов и всего с несколькими серьезными скандалами проходит в течение вот уже более полувека - и это само по себе уже достижение. Количество представленных в нем стран растет экспоненциально: в первом конкурсе участвовало всего семь государств, в этом году своих представителей прислали 43 из 45 стран-участниц. И тот факт, что в 'Евровидении' хочет участвовать столько стран, отражает не только жизнеспособность самого этого института, но и изначальную успешность европейской идеи.
Конечно, Европейский Союз и Европейский телерадиовещательный союз (European Broadcasting Union) - это, как говорится, две большие разницы - но участие в 'Евровидении', победа и возможность принимать конкурс у себя для всех его участников - это прежде всего возможность примерить на себя европейские лавры. И пусть песни, как говорят старики, уж явно не те, что прежде - невозможно отрицать, что этот конкурс дает самый мирный выход всяким национальным устремлениям. На жаргоне международной дипломатии это как раз и называется "мягким влиянием" (soft power) - влиянием, которое та или иная страна оказывает вне себя через собственные имидж и культуру.
Именно поэтому нынешняя победа России, с одной стороны, является в очень большой степени политической, но, с другой, ее не должно рассматривать свысока как 'исключительно' политическую. Что касается Димы Билана, то он сделан из вполне качественного звездного теста: в России он собирает полные залы; вместе с ним на сцене выступал не кто-нибудь, а чемпион по фигурному катанию; в конце концов, он очень эффектно рвет на груди рубашку. Что касается его произведения "Believe", то оно на общем безрадостном фоне было явно не худшим. Тем не менее, говорить с серьезным лицом, что победа Билану досталась исключительно из-за его личных достоинств или из-за песни, было бы глупо. Это было бы не 'Евровидение'.
Итак, прошло семнадцать лет после распада Советского Союза и появления независимой России - и вот она впервые побеждает на 'Евровидении'. Сразу же бросаются в глаза две вещи. Во-первых, масса стран, имеющих основания не любить или даже ненавидеть Россию, все же дают Диме Билану высшие или как минимум очень высокие оценки. Конечно, никуда не деться от циничной мысли о том, что, мол, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда: Украина хочет, чтобы газовый кран был открыт, причем желательно по хорошему тарифу; Эстония не хочет повторения 'кибервойны', в которой, судя по всему, именно Россия обрушила ее коммуникационные системы; а Грузия, Молдова и все остальные просто хотят жить дружно со своим большим соседом, и они решили, что дать ему пару-тройку очков на 'Евровидении' - дешевый способ этого добиться.
Однако этот аргумент можно столь же легко оборотить и с ног на голову. С чего бы это бывшим сателлитам, не очень-то пострадавшим в последние годы, хотя на реальной политической арене они все это время исправно занимались тем, что злили Россию, сдерживаться на такой арене, как эта? Пихнуть локтем Россию на 'Евровидении' - это ведь и способ подать ей весьма понятный дипломатический сигнал, причем с относительно небольшими издержками. Возникает вопрос: почему эти старые и неудобные связи все еще связывают их? И если даже один из ответов на него состоит в том, что у них есть чувство географического реализма, чувство общей истории, даже желание жить чуть-чуть дружнее - значит, для России в этой сфере открываются серьезные возможности.
Во-вторых, не могло не броситься в глаза, с каким энтузиазмом русские поддерживали свою песню и с каким заразительным восторгом они восприняли свою победу. В немалой степени это вызвано личным магнетизмом Димы Билана - но разве не чувствовался во всем этом и восставший русский патриотизм, гордость за то, что ты русский, причем гордость 'нормальная', радостная, а не злобная и угрожающая? Если так, то это только хорошо - и для России, и для Европы. Ведь не будем забывать, что последние две недели выдались для России в Европе особенно успешными: 15 мая санкт-петербургский 'Зенит' в Манчестере выиграл у 'Глазго Рейнджерс' Кубок УЕФА. Причем их радость от победы была настолько же явной - почти осязаемой, насколько угрюмо и некрасиво смотрелись проигравшие. А на прошлой неделе Москва, несмотря на все апокалиптические предсказания и даже запоздалые попытки отобрать у нее один из самых 'трудных' финалов Лиги Чемпионов за всю ее историю, успешно провела у себя это мероприятие. Сперва подбодрив народ отменой визовой бюрократической волокиты - в качестве визы можно было предъявить билет на матч, - Россия довершила первое впечатление тем, как был организован контроль полиции над болельщиками.
И вот еще Дима Билан побеждает на 'Евровидении'. Значит, в следующем году принимать конкурс будет Россия - на Красной площади в Москве? На Дворцовой в Санкт-Петербурге? - и у нее есть целый год, чтобы показать себя Европе во всей красе.
В наш век мгновенной коммуникации любое крупное спортивное или культурное событие может полностью переменить бытующее мнение о какой-либо стране. Например, после Чемпионата мира по футболу имидж Германии - не в последнюю очередь, в Великобритании - изменился кардинально; более того, немцы сами стали видеть себя по-иному.
После распада Советского Союза России хронически не хватало именно такого влияния - "мягкого", не сопровождаемого скрипом газового вентиля. И если Россию в мире считают страной, не готовой к сотрудничеству и в принципе настроенной на негатив, то причиной тому - как минимум в той же степени, в какой реальные действия ее лидеров - плохой пиар. И особенно сильно имидж России страдает именно в Европе.
И вот, благодаря мегазвезде русского попа Диме Билану, песне под названием "Believe" и 'навеянным' политической музыкой голосам слушателей у России вдруг появляется второй шанс. О таком шансе не могли мечтать ни президент Дмитрий Медведев, ни Владимир Путин в своей новой инкарнации премьер-министра. И это шанс, который они никак не имеют права растратить без пользы.
________________________________________________
Стоит ли Западной Европе и дальше участвовать в "Евровидении"? ("The Times", Великобритания)
Артемий Троицкий: "Диму Билана надо посылать на 'Евровидение' год за годом, пока Европа над ним не сжалится" ("Эхо Москвы", Россия)
Мы пустили вас в 'восьмерку', на Евровидение. В НАТО вы не собираетесь вступать? ("The Times", Великобритания)
'Да кому эта фигня под названием "Евровидение" вообще нужна?!' ("Delfi", Эстония)
