Кембридж, штат Массачусетс - То, как мы называем то или иное явление, имеет значение. У администрации Буша ушло очень много времени на то, чтобы признать, что освобождение Ирака превратилось в оккупацию, что американским войскам приходится бороться с внутренним восстанием, и что переход Ирака к демократии не обязательно выльется в возникновение государства, поддерживающего интересы США.
Наконец, только в 2007 году Пентагон признал, что иракский межконфессиональный конфликт перерос в гражданскую войну.
Однако политики еще не пришли к единому мнению о том, какими могут быть последствия данного факта. А если бы они пришли к единому мнению, то они поняли бы, что самым верным путем к установлению мира в Ираке является хорошо продуманный вывод коалиционных сил. Дело в том, что вывод войск скорее всего приведет к тому, что боевые действия в Ираке трансформируются в борьбу за защиту власти в государстве, в то время как сейчас они представляют из себя войну, движущей силой которой является религия.
Все данные свидетельствуют о том, что война в Ираке является религиозной войной и что ислам - даже если отставить в сторону "Аль-Каиду" - является ее основной причиной по трем основаниям.
Во-первых, иракские сунниты и шииты сами рассматривают эту войну с данной точки зрения. Они идентифицируют себя прежде всего именно как суннитов и шиитов. Во-вторых, они используют религиозную принадлежность для определения врагов и угроз. И, наконец, обращаясь за помощью к кому-либо за пределами Ирака - приглашая боевиков, прося оружие и деньги - они руководствуются религиозными мотивами.
Опорой ислама не является какая-то конкретная территория, это транснациональная вера, которая объединяет свое сообщество, или умму (умма - сообщество верующих - прим. перев.) в душах людей.
Далее, у ислама нет единого лидера, который может определять, что правильно, а что нет. Отсутствие высшей руководящей фигуры означает, что шииты - которые, в отличие от суннитов, считают, что религиозные деятели нужны для того, чтобы помогать разъяснять волю Бога - часто сплачиваются вокруг харизматичных имамов.
Это помогает понять, почему шиитский имам Муктада ас-Садр (Moqtada al-Sadr) недавно перебрался в Иран для дальнейшего изучения религии. Это также помогает объяснить, почему премьер-министр Ирака Нури аль-Малики (Nouri al-Maliki) так и не был признан лидером подавляющим большинством шиитского населения Ирака.
Г-н Малики не только не имеет поддержки на улицах страны - неспособность его правительства обеспечить безопасность и базовые жизненные потребности населения не является секретом для большинства иракцев - у него нет и религиозного статуса, на который он мог бы опереться.
И наоборот, способность г-на Садра обеспечить безопасность и базовые услуги посредством его "Армии Махди", а также его авторитет как духовного лица и сына мученика Великого аятоллы Мохаммеда ас-Садра обеспечивают ему большое количество верных последователей.
Межконфессиональный конфликт в Ираке ранее сводился к вооруженной борьбе между суннитами и шиитами. Однако сегодня в этом конфликте шииты борются в том числе и против своих собратьев-шиитов. Несмотря на признаки улучшения ситуации в сфере безопасности, религиозная гражданская война в Ираке, возможно, только начинается.
Из проведенного мною исследования гражданских войн, которые велись в период между 1940 и 2000 годами, можно сделать три важных вывода, каждый из которых применим к Ираку. Первое, почти половина всех ведущихся гражданских войн (46 процентов) в той или иной форме затрагивают религию. Второе, ислам имеет отношение к более чем 80 процентов всех религиозных гражданских войн. Третье, вероятность закончить религиозную гражданскую войну путем переговоров меньше, чем в других случаях. Вместо этого воюющие стороны обычно дерутся до тех пор, пока одна из них не одержит победу.
В Ираке урегулировать конфликт путем переговоров будет очень сложно по двум причинам. Во-первых, шииты захотят сохранить за собой практически абсолютный контроль на двух совершенно законных основаниях: 1) из-за опасения репрессий суннитов, как это было в прошлом и 2) из-за веры в то, что большинство будет править справедливо. Во-вторых, шииты сами расходятся во мнениях о том, как следует управлять Ираком, поэтому трудно понять, с кем из шиитов вести переговоры и кто из них действительно будет придерживаться условий заключенного соглашения.
Итак, что же Соединенные Штаты и их союзники могут сделать для урегулирования конфликта путем переговоров? Как бы смешно это ни звучало, наилучшим способом поддержать урегулирование конфликта путем переговоров будет уход из Ирака.
Вывод американских войск позволит составляющим большую часть населения Ирака арабам, как суннитам, так и шиитам, совместно противостоять их давним историческим противникам: курдам и персам. Чем дольше американцы и англичане будут оставаться в Ираке, тем больше они будут способствовать тому, что иракцы будут идентифицировать себя не по объединяющему национальному признаку, а по религиозному, который разъединяет их и облегчает манипулирование со стороны Ирана.
У данного подхода есть три негативных момента.
Во-первых, завершение насилия в Ираке, которое последует за уходом американцев, приведет к появлению религиозного недемократического правительства. Оно может быть более дружественным по отношению к Ирану (хотя и не будет марионеткой Ирана, как того сейчас опасаются некоторые), и будет менее дружественным по отношению к Израилю, хотя демократический Ирак тоже ничем не лучше в данном плане.
Во-вторых, так как условием снижения уровня насилия в Ираке является вывод американских войск, Бушу и Брауну предстоит незавидная задача: объяснять своим гражданам, что "вывод войск является наилучшим способом создания условий для... вывода войск".
В-третьих, вывод войск до полного прекращения насилия большинством американцев и англичан будет воспринят как неудача.
Однако противопоставление победы и провала является неверным. Американским и английским политикам придется на самом деле делать выбор между поражением, которое обойдется более дорогой ценой из-за сохранения нынешнего политического курса, и поражением, которое обойдется меньшей ценой благодаря продуманному и хорошо осуществленному выводу войск.
Моника Даффи Тофт - преподаватель государственной политики в Школы государственного управления имени Кеннеди (Kennedy School of Government) Гарвардского университета.
___________________________________________________________
Новые правила для Ближнего Востока ("The International Herald Tribune", США)
Несмотря на Ирак, любовь Америки к войне по-прежнему крепка ("The Guardian", Великобритания)
