В его новой пьесе 'Odchazeni' рассказывается история вышедшего в отставку главы государства. На премьере, состоявшейся в конце мая, пражские зрители стоя аплодировали Вацлаву Гавелу, приветствуя его возвращение на театральные подмостки. Но действительно ли автор 'Хартии 77', став президентом Чешской республики, оставил сцену?
Он всегда был мечтателем. Но никогда не был наивным. Хотя настоящие политики, считающие себя серьезными людьми, потому что не умеют смеяться, часто принимали его за любителя. Он подшучивал над этим. В дружеском кругу. В нескончаемых коридорах Пражского Града, резиденции президента, по которым он катался на самокате, подаренным ему молодыми диссидентами. Вацлава Гавела недавно избрали президентом. Вопреки расхожему мнению он хотел им стать. Не из-за стремления к власти, а чтобы вести свою страну к настоящей жизни. Недостижимой как мечта. Но зачем жить, если нет грандиозных замыслов?
Вацлав всегда верил в торжество добра, но никогда не был настолько наивным, чтобы полагать, что зло в один прекрасный день исчезнет. По мановению волшебной палочки. Он прекрасно понимал, что политика и нравственность редко уживаются вместе. Но, может быть, именно поэтому стоит попробовать их примирить? Хотя бы только в речах? Свои выступления он писал, как стихи, или небольшой рассказ. С началом и концом. И именно в конце, как в баснях, он выводил мораль.
Вначале все были в восторге от нового президента, который не прибегал к казенному языку. И Вацлав ловил себя на мечтах о 'изменении мира'. Не обезображивая его наподобие коммунистов, а, наоборот, делая его менее грязным, менее серым, более веселым. Как игристое вино. Вацлав любит вино. И женщин. И смех.
Вот он перед нами: маленький рост, забавные усы, неловкий, угловатый, и вдруг - блеск в глазах, и этот невысокий человек преображается, озаряется внутренним светом, его смех переходит в хохот. Неудержимый. Заразительный. В Пражском Граде президент смеется все реже и реже. В качестве утешительного приза, он ведет дневник. Он ему пригодится после. После чего? Вацлав прекрасно понимал, что после ухода из политики жизнь не заканчивается. Если Бог даст. Его здоровье далеко не идеальное. Но он на судьбу не жалуется. Если выкуриваешь по три пачки сигарет в день, понимаешь, что расплата неминуема. Еще ребенком Вацлав узнал, что все имеет свою цену. И бесполезно прятать голову в песок.
Прозорливость? Мудрость? Кто знает! Возможно потому, что в детстве он был закомплексованным мальчиком, рыжеволосым и полным, Вацлав научился смотреть на себя как бы со стороны и смеяться над собой. Самоирония может привести в театр. Реже - в политику. Он ничего не решал. Иногда вещи происходят сами собой. Если бы коммунисты не пришли в 1948 году к власти в Праге, он бы точно не стал рабочим сцены. Он родом из богатой буржуазной семьи, и наверняка поступил бы в университет. Но путь туда для него стал заказан. Если бы он не оказался в театре, стал ли бы он диссидентом? А если бы не 'Хартия 77', возглавил ли бы он 'бархатную революцию'? На площади Венцеслава с высокого балкона Вацлав Гавел ежедневно обращался к толпе, становившейся все более многолюдной, потрясавшей связкой ключей. Ключей, которые могут отпереть запертую на замок жизнь. Открыть двери и окна. Позволить вдохнуть более свежий воздух. Ветер свободы.
Почему абсурд так импонирует Вацлаву? Его пьесы пронизаны им. Но и в реальной жизни парадоксы зачастую играют над ним злую шутку. Скоро все стены падут. И только Вацлав Гавел, который при коммунистическом режиме так часто сидел в тюрьме, останется в клетке. Он огромен, это дом предварительного заключения. Его возводили при Габсбургах. Он возвышается над Прагой. Имя ему - Град. Вацлав сидит там в окружении армии советников, связанный по рукам и ногам протоколом, потухший, как будто в дреме. Как нескончаемы все эти церемонии! Они продляться тринадцать долгих лет.
Его загородный дом не мог быть окружен ничем иным, как вишневым садом. Его новая пьеса роковым образом напоминает 'Короля Лира'. Но Вацлав не сошел с ума в Граде. Несмотря на мелочные придирки, сплетни, и, в особенности, после второго брака с актрисой, злословия. Но разве он не был всегда белой вороной? Одной ногой он стоит на земле, другой - странствует где-то. Одним глазом он смотрит на милую ему жизнь, другой - на луну. Чтобы смеяться и плакать. Отчаиваться и верить. Во что? По окончании 'Odchazeni' Вацлав Гавел надтреснутым хрипловатым голосом произносит свое кредо: 'Правда и любовь восторжествуют над ложью и ненавистью'. А потом с лукавым блеском в глазах, добавляет: 'Зрители могут включить свои мобильные телефоны. Спасибо за то, что выключили их. Спокойной ночи. Приятных Вам сновидений'.
_______________________________
Вацлав Гавел: Познай себя, Россия ("La Libre Belgique", Бельгия)
Вацлав Гавел: Богемская рапсодия ("The Wall Street Journal", США)
