С точки зрения культуры, истории и политики, у багдадского Садр-сити, северо-восточных районов Шри-Ланки и колумбийской провинции Гуавьяре мало общего. Но все они являются ключевыми точками на карте мира - именно здесь партизанские движения, активность которых продолжалась много лет, неожиданно оказались на грани разгрома.
За неделю с 16 по 23 мая в Ираке произошло 300 'инцидентов с применением оружия'. Это самый низкий показатель с марта 2004 г. (еще в июне прошлого года их было 1600). Американское оружие и племенное сопротивление суннитов нанесли 'Аль-Каиде' сокрушительный удар. Что касается шиитской стороны, то армия Махди Муктады ас-Садра была разгромлена иракскими войсками в Басре, а позже добита в своем оплоте Садр-сити.
Партизанское движение ФАРК, 44 года действовавшее в Колумбии, переживает в настоящее время спад активности. В марте умерли три члена его руководства, а число атак снизилось с 2002 г. более чем на две трети. Перед лицом все более активных действий колумбийских военных (финансируемых, снаряжаемых и обучаемых США) боевики этой группировки дезертируют в массовом порядке. Бывшие лидеры ФАРК говорят, что движение теряет всякое подобие идеологической сплоченности и оперативной эффективности.
На Шри-Ланке в результате наступления армии под контроль правительства перешло семь из девяти районов, ранее удерживавшихся мятежной группировкой 'Тигры освобождения Тамил-Илама'. Президент Махинда Раджапакса (Mahinda Rajapaksa) обещает победу до конца года, даже несмотря на то, что 'Тигры' продолжают устраивать громкие теракты.
Все эти известия очень хороши сами по себе. Но еще лучше то, что они вдребезги разбивают старый стереотип о том, что, если речь идет о борьбе с повстанческими движениями, то 'военного решения не существует'. Наоборот, оказывается, что лучший способ справиться с партизанами довольно прост - разбить их.
Почему это не было очевидно раньше? Когда проваливаются военные стратегии - как во Вьетнаме, когда США применяли тактику измора, или в Ираке до увеличения численности контингента - мысль о том, что силового решения не существует, оказывается популярной среди гражданских и генералов, стремящихся избежать ответственности. Именно так мы пришли к представлению о том, что 'политическое примирение' является непременным условием военного успеха, а не его результатом.
Кроме того, существует тенденция недооценивать цели и амбиции повстанцев: думать, что они довольствуются той или иной политической уступкой. Бывший президент Колумбии Андрес Пастрана (Andres Pastrana) пытался умиротворить движение ФАРК, передав ему территорию размером со Швейцарию. Результат был предсказуем: партизаны, умеющие чувствовать слабость противника и пользоваться ею, только осмелели.
Более глубокой проблемой является здесь убежденность в том, что лучший способ борьбы с партизанами - это поиск 'глубинных причин', которые якобы заставили их взяться за оружие. Но большинство этих повстанцев стремится не к исправлению социальной или нравственной несправедливости, а к абсолютной власти. Как и другие 'освободительные движения' (на ум приходит ООП), тамильские сепаратисты 'славятся' тем, что убивают тех тамилов, чье отношение к конфликту представляется им недостаточно непримиримым. Таким образом, неспособность разгромить эти повстанческие движения становится основным препятствием достижению реального политического урегулирования, приемлемого для обеих сторон.
Это не означает, что политические стратегии не должны осуществляться параллельно с военными. Генерал Дэвид Петреус (David Petraeus) умело воспользовался нарастающей враждебностью между деятелями 'Аль-Каидой' и пригласившими их суннитами, предложив бывшим повстанцам, как 'сыновьям Ирака', места в спецслужбах страны (помогло и широкое использование 'резервных фондов' или, проще говоря, политических взяток). Президент Колумбии Альваро Урибе (Alvaro Uribe) не только предложил амнистию 'демобилизованным' партизанам; он также дал им возможность вступить в ряды вооруженных сил.
Но эти политические подходы работают только в том случае, когда те, кому оказывается благодеяние, имеют основание считать, что они переходят на сторону победителей. Никто не уходил из движения ФАРК, когда Пастрана стоял перед ним на коленях. Лишь после того, как Урибе превратил жизнь партизан в один сплошной кошмар, слава движения начала, наконец, меркнуть.
Разгромить повстанческое движение никогда не бывает просто даже при самых лучших стратегиях и самых благоприятных обстоятельствах. Повстанцы редко объявляют о капитуляции, а отдельные отщепенцы могут создать ощущение угрозы, даже если их реальная сила ничтожна. Хорошо, если удастся уничтожить или взять в плен кого-то из их руководства: например перуанский 'Светлый путь' практически развалился после поимки Абимаэля Гусмана (Abimael Guzman). Однако Рабочая партия Курдистана возродилась через девять лет после того, как Абдулла Оджалан (Abdullah Ocalan) был посажен за решетку - благодаря тихой гавани, которой стал для нее Северный Ирак.
Немаловажно, однако, то, что ни РПК, ни 'Светлый путь' уже не способны убивать десятки тысяч людей и терроризировать целые общества, как это было в 1980-е годы. Разгром партизан позволяет, помимо прочего, начать подлинный процесс примирения и возмещения ущерба без злобы к кому бы то ни было. Но лучше всего эти слова звучат после того, как страшный меч совершил свое дело.
_____________________________________
'Говорите, 'Аль-Каиду' уже победили? А вы морпехов спросите' ("The Independent", Великобритания)
Черно-белый мир неоконов ("The Financial Times", Великобритания)
Новые правила для Ближнего Востока ("The International Herald Tribune", США)
