Ничто так не сближает людей, как взаимовыгодные сделки, говорил в Берлине Дмитрий Медведев. Германия была первой страной Запада, которую посетил новый президент России. Каблуки у этого невысокого политика были такие же, как у Ангелы Меркель. Благодаря им, он мог позировать для снимка с канцлером ФРГ как равный с равной. Но в политических расчетах России равных нет. Под прикрытием 'взаимовыгодных сделок' идет борьба за то, поддастся ли Россия европеизации или же русификации подвергнется политика ЕС. А история учит, что русские не поддаются никогда.
Граница Европы
Согласно царским геодезистам, граница между Европой и Азией проходила между Екатеринбургом и Тюменью. Именно там российские правители поставили в конце XVIII века караульных, которые позволяли сосланным в Сибирь опуститься на колени и в последний раз поцеловать европейскую землю. 'Ни в одной другой точке мире не разбилось столько человеческих сердец', - писал американский историк и дипломат Джордж Кеннан. Сегодня на границе Европы сердца не разбиваются, но сохранилась старая дилемма: есть ли у России желание и возможность быть европейским государством, а если есть, то насколько они велики? Европейская идентичность определяется не географическими границами. Один из основателей ЕС, французский политик Жан Монне, когда-то написал: 'Более пятисот лет вопрос сводился исключительно к тому, включать или исключать Россию. Сами русские всегда четко знали, на чьей стороне они хотят быть: на своей'. Мнение Монне подтверждает недавний опрос московского института им. Юрия Левады: на вопрос о том, чувствуют ли себя граждане страны Медведева европейцами, 70 процентов опрошенных подчеркнули, что они чувствуют себя россиянами.
После падения коммунизма Россия не могла определить свое место в мире, была разочарованной, непредсказуемой и скрытной страной. Канцлер Герхард Шредер добился на саммите в Кельне того, что для Бориса Ельцина поставили стул за столом семи крупнейших промышленно развитых стран. Его преемник Владимир Путин сумел воспользоваться этим кредитом. Подавленные россияне не могли понять, почему, победив во Второй мировой войне и имея богатейшие природные ресурсы, они стали в мире символом бедности и неразберихи. Ельцин провозгласил демократию, Путин провел 'русификацию' понятия правового государства, сделал себя современным царем, но вернул россиянам их национальную гордость.
Стратегия Путина была очевидна с самой его инаугурации. Россия последовательно не замечала Европейский Союз и лишь инструментально пользовалась в своих целях крупнейшими странами сообщества, игнорируя при этом государства бывшего Ост-блока. Польша осталась для воспитанника КПСС (Путин состоял в партии вплоть до ее роспуска в 1991 г.) 'курицей', которая вышла из-под контроля и копается во дворе другого хозяина.
От Брандта до Лилипутина
Ключевую роль в восстановлении сильной позиции России довелось сыграть, в первую очередь, немцам, которые, вместе с французами, были призваны способствовать крушению западного монолита. В послевоенной внешней политике ФРГ налаживание хороших отношений с русскими было приоритетом всех канцлеров после Конрада Аденауэра: от Брандта и Шмидта до Коля, Шредера и Меркель. Интерес был обоюдным. Как говорил накануне крушения Берлинской стены Джеймс Бейкер, государственный секретарь в администрации Рональда Рейгана, 'немцы на поводке'. После объединения с ГДР они начали с него срываться, создавая новое 'стратегическое партнерство с русскими. Автором этой формулировки был Шредер, пригласивший Путина, как первого зарубежного гостя, выступить с речью в восстановленном Рейхстаге.
Отличие между Шредером и Меркель в подходе к России заключается в том, что у канцлера, представляющей партию христианских демократов хватает смелости указывать Москве на неуважение к демократии. Меркель осознает, что Путин, овладев в школе КГБ немецким языком, не стал европейцем, но это вовсе не означает, что его авторитарные склонности могут стать проблемой в двусторонних отношениях. ФРГ для России - экономический партнер номер один, там работает без малого 4600 немецких фирм (только в 2007 г. двусторонняя торговля выросла более, чем на 25 процентов). И, что еще важнее, благодаря умелой игре российской картой, Германия выросла из 'политического карлика' в 'важнейшего партнера США в Европе', что подчеркивал Буш, принимая Меркель на своем фамильном ранчо в Кроуфорде. Немцы добились того, чего хотели: повышения политического статуса и разговоров с американцами на равных - на разные темы, от борьбы с изменением климата и совместных действий против атомных амбиций Ирана до дипломатического наступления на Ближнем Востоке и попыток наладить диалог с шиитскими муллами.
Медведев неслучайно выбрал именно Берлин целью своего первого визита на Запад. Он осознает, что Германия может оказаться полезной России в международных стычках. А канцлер в знак признательности приветствовала гостя по-русски и позже, во время разговора за спаржей и тушеной говядиной время от времени вставляла фразы на его языке. Медведев, любитель хард-рока и Deep Purple, старался показать себя светским человеком без комплексов.
По европейским кулуарам ходит переделанный польский анекдот: 'Премьер и президент России идут в ресторан. Путин заказывает жаркое. - А закуска? - спрашивает официант. - Закуска тоже будет жаркое, - отвечает Путин'. Новые прозвища невысокого Медведева в Европе - 'Лилипутин' и 'Киндер-сюрприз'. По мнению большинства, он 'президент-временщик', который позволит Путину вернуться на свой пост, не нарушая конституцию. Действия Медведева наверняка будут сводиться к реализации внутриполитических обещаний : либерализации экономики, усилению рубля.
Что касается внешней политики, то преемник Путин на всякий случай объяснил Меркель, почему сначала он поехал в Китай: председатель Ху Цзиньтао тоже был первым, кто посетил его с официальным визитом, но 'Россия не отворачивается от Европы'. Меркель дипломатично обошла молчание договоренность Медведева и Ху совместно бороться с американскими планами создания глобальной системы ПРО. Однако у 'европейской' России на Старом континенте действительно есть жизненно важные интересы, а Германия может много для нее сделать: от подписания нового договора о сотрудничестве с ЕС до обеспечения ей влияния путем поставок энергоносителей - например, по газопроводу через Балтийское море.
Кони и партнеры
Глава дипломатии ФРГ Франц-Вальтер Штайнмайер восхищен: Германия может заработать на модернизации крупнейшего в мире государства, в частности, его системы здравоохранения и строительного комплекса. Взамен Россия рассчитывает на доступ к немецкому рынку, например, к энергетической сети ФРГ, или продажу акций Deutsche Bahn российским железным дорогам. Интересы объединяют. Владислав Белов из Российской Академии наук выражается недвусмысленно: 'Германия продолжит играть главную роль в политике России в отношении Запада'. Все разногласия - например, по вопросу Косово - были отставлены в сторону. Австрийская газета Die Presse подытоживает: русских и немцев 'не сумела разлучить даже Вторая мировая война'.
Благодаря расширению ЕС и НАТО, демократическая Европа подходит к границам России, однако для кремлевских политиков это не благодеяние, а угроза. Британский аналитик Марк Леонард (Marc Leonard), автор прошлогоднего доклада о состоянии российско-европейских отношений, делит страны ЕС на следующие группы: Греция и Кипр - это 'троянские кони России', порой они прямо представляют ее интересы. Французы, немцы, итальянцы и испанцы - это 'стратегические партнеры', которые хотят договариваться с Москвой на особых условиях, не обращая внимания на позиции ЕС. Австрия, Бельгия, Болгария, Финляндия, Венгрия, Люксембург, Мальта, Португалия, Словения и Словакия - это 'дружественно прагматичные' страны, готовые вести бизнес с Россией. 'Холодные прагматики' - это Чехия, Дания, Эстония, Ирландия, Латвия, Нидерланды, Румыния, Швеция и Великобритания, которые ведут с Россией бизнес, но способны критиковать Кремль и не идти на большие уступки. А Польша и Литва - это 'бойцы 'холодной войны'.
Оценка Леонарда примерно передает отношение государств сообщества к России и наоборот. Хуже того, если проследить их отношения в последние годы, то Москва добивается в Европе все больших успехов. Венгрия находится в полной энергетической зависимости от России. В благодарность за хорошее поведение "Газпром" построил там газохранилища. Будапешт рад, что таким образом он добился энергетической безопасности, а Москва - что ей удалось отвоевать плацдарм в ЕС. Во все большую зависимость от России впадают Болгария (ее решение о присоединении к Южному газопроводу - это удар по крупнейшему европейскому проекту - не завершенному до сих пор газопроводу Nabucco), а также Австрия и Италия. Традиционно дружественная в отношении России Франция в последнее время видит опасность в реформе ЕС по либерализации энергетической политики, которая вводит инвестиционные ограничения в этом секторе для европейцев, но не для заграничных корпораций, включая "Газпром". Николя Саркози по-прежнему очарован российскими матрешками и водкой. На прошлогоднем саммите 'восьмерки' Сарко обнимался с Путиным так же крепко, как и его предшественник Жак Ширак. Во время последнего визита Путина (уже в качестве премьера) в Париж Саркози проглотил приманку в виде выгодных контрактов с "Газпромом". На языке российской дипломатии это называется 'энергетическим партнерством'. Во Франции по-прежнему популярна концепция уравновешивания американского влияния теплыми отношениями с Россией. По сути, единственные твердые оппоненты России в ЕС, - это, помимо Польши и Литвы, Швеция, Эстония (но Латвия - уже необязательно, недавно она решила подключиться к Северному газопроводу) и Великобритания, которая после введения санкций против российских отделений Британского совета вступила на тропу войны с Кремлем.
Понимающие поляки
Россияне судят о европейцах по себе. Во властных элитах жива убежденность в том, что ЕС - это капиталистический клон СССР, придуманный более сильными странами, чтобы эксплуатировать более слабых. Для Кремля сообщество - политический евнух, не имеющий согласованной внешней политики и армии, не способный к действиям и неэффективный в кризисных ситуациях. Недолгое отрезвление в Москве и ЕС вызвало польское вето на начало переговоров о новом партнерстве между Россией и Евросоюзом. Поначалу оно было воспринято как проявление нашей мнимой русофобии. Сегодня никто не сомневается в том, что Варшава напомнила европейским столицам о значении слова 'сообщество'.
Бывший президент Путин не потерял уверенности в себе, и на саммите в Самаре попросту посмеялся над 'заступничеством' главы Европейской комиссии Жозе Мануэла Баррозу и канцлера Меркель по вопросу, являющемуся 'проблемой двусторонних отношений России с отдельными странами'. Увы, он был прав: Россия по-прежнему может жонглировать странами ЕС, как ей хочется, и ссорить их друг с другом. Британский историк Норман Дэвис констатирует: 'На Западе продолжает господствовать неверное представление о России, восхищение ее экзотикой и уважение к оружию. Мало кого в Европе волнуют преступления коммунизма, потому что они портят ее милый образ России'.
Говоря без обиняков, увлечение русским ванькой-встанькой лишает западных политиков рассудка. Некоторые из составителей доклада Европарламента об отношениях с Россией хотели закрыть вопрос о подавлении свободы прессы и убийствах непокорных в стране Путина предложением 'порой возникают препятствия работе журналистов'. Эту скандальную формулировку заблокировали депутаты от Польши и Чехии. Очередным тестом на восприятие России Европарламентом станет судьба документа главы Комитета по петициям Марчина Либицкого (Marcin Libicki) о негативном воздействии Северного газопровода на окружающую среду. Существует опасение, что во время голосования на пленарной сессии пророссийское лобби выхолостит его содержание.
- Европа должна, наконец, научиться говорить с Россией одним голосом, с позиций сильного партнера, а не перепуганного просителя, - возмущается евродепутат Яцек Сарьюш-Вольский (Jacek Saryusz-Wolski). Проблема в том, что у России есть заступники не только в правительствах нескольких стран ЕС, но и в его институтах. Защитницей интересов Москвы считается, в частности, комиссар по внешним связям Бенита Ферреро-Вальднер (Benita Ferrero-Waldner), которая следит за тем, чтобы Евросоюз не лез в сферу влияния России. Так было во время переворота на Украине, обострения ситуации в Грузии и в отношении польской идеи Восточного партнерства, которую в кругу своих сотрудников комиссар назвала 'глупой и бессмысленной'.
Европа, зачарованная метаморфозой России, дала ей карт-бланш. Но мыльный пузырь лопнул. Сотрудничество с россиянами необходимо, но оно не может быть танцем под ритм кремлевского оркестра. Председатель Совета Федерации российского парламента Сергей Миронов говорил недавно в Варшаве о том, что 'Россия никогда не подводила партнеров', и призвал 'польских братьев' вернуться к традиции 'битвы под Грюнвальдом и Второй мировой войны, когда они плечом к плечу воевали с русскими воинами и солдатами'. Он подчеркнул, что 'поляки лучше понимают россиян, чем большинство народов Европы'. А вот в этом Миронов прав. Повторил бы он это еще в Брюсселе и ряде других европейских столиц.
Петр Цивиньский - публицист международного отдела, корреспондент журнала Wprost в Берлине
___________________________________________
Новая 'холодная война'? Мы еще к окончанию старой не привыкли ("The Guardian", Великобритания)
Европа пытается возобновить 'партнерство' с Россией? Это вряд ли ("The International Herald Tribune", США)
Европа должна выступать единым фронтом в отношении России ("The Financial Times", Великобритания)
