'Они здесь', - прошептал мне на ухо коллега. Было 11 утра: именно в это время чиновники из российского министерства обещали прибыть в редакцию нашей газеты для 'внеплановой проверки' содержания ее статей.
Спина у меня тут же покрылась потом.
Мое присутствие на 'допросе' чиновники из Федеральной службе по надзору в сфере массовых коммуникаций, связи и охраны культурного наследия оговорили особо: я должен 'давать объяснения' по нашим статьям. Я всерьез подумывал 'прогулять' это мероприятие, и теперь, когда визитеры застали меня на месте, у меня мелькнула мысль - а не совершил ли я самую большую в жизни ошибку?
В дверях появились женщина и трое мужчин: дешевые костюмы фабрики 'Большевичка' сразу выдавали принадлежность всех троих к российским чиновникам классического типа - самому опасному виду 'флоры и фауны' на территории этой страны. В наших глазах, и даже в глазах молодых россиян эти костюмы выглядят нелепо, но для людей постарше, хорошо помнящих советскую эпоху, вроде нашей бухгалтерши, бежавшей из комнаты едва завидев проверяющих, они - такой же признак опасности, как красные 'песочные часы' на брюхе ядовитого паука.
Визит четырех государственных чиновников, желающих расспросить вас о вашей редакционной политике - событие, которое показалось бы странным и тревожным в любой стране. Однако в России, где последние десять лет СМИ подвергаются неослабному давлению, а журналисты порой становятся жертвами жесткости, отправляются в вынужденное изгнание и даже погибают, оно имеет куда более серьезное значение.
Если вы человек сообразительный, вы в этом случае поступаете так же, как поступил два месяца назад миллиардер Александр Лебедев, когда принадлежавшая ему газета 'Московский корреспондент' попала под огонь критики властей - немедленно закрываете издание, якобы по 'коммерческим' соображениям. Не стоит и говорить, что после известия о проверке нашим финансовым спонсорам, добровольным помощникам и друзьям газета стала жечь руки, словно горячая картофелина, к тому же начиненная полонием.
Лишившись авторов и финансовой поддержки, моя московская англоязычная газета Exile вынуждена была прекратить свою деятельность - после того, как 11 лет она выходила каждые две недели. Я начал издавать Exile в разгар безумной и страшноватой ельцинской эпохи со всей ее кровавой анархией.
Нами восхищались за бесстрашный политический анализ - в одном из номеров на первой полосе Владимир Путин был изображен в виде мальчишки-гитлерюгендовца; впрочем, газета была необычна по любым стандартам.
В ней сочетались едкая сатира, журналистские расследования, критика СМИ 'невзирая на лица' и непочтительный, зачастую сексистский взгляд на 'изнанку' жизни экспатов в Москве, где иностранцы нередко предаются гедонизму в его самых крайних проявлениях. Подобная редакционная политика, возможно, показалась бы вполне нормальной британским читателям, особенно тем, кто знаком с изданиями типа Private Eye, но в России она воспринималась по-другому. Нам всегда говорили 'это невозможно' - невозможно сочетать сатиру с серьезными материалами в одной и той же газете. Но мы это делали. У нас был пародийный раздел 'преступность', за которым могла следовать серьезная статья с анализом коррумпированности и лицемерия правящих режимов на Западе и в России. А после этого мы могли поместить историю жизни московской проститутки в ее собственном изложении.
Мы соединяли все это в одной газете по одной простой причине: именно так выглядела точная картина российской жизни - то, что мы публиковали, было правдой.
Exile подвергалась нападкам с самых разных сторон - мы сталкивались с угрозами властей, анонимы обещали нас убить, на нас подавали в суд, нас проверяла налоговая инспекция. Но газета приобрела 'культовый' характер - помимо тиража печатной версии в 25000 экземпляров, на сайт Exile заходило более 250000 посетителей в месяц, в основном это были американцы.
Но мы также наживали и много разных врагов - от чиновников в дорогих костюмах вроде бывшего премьера Сергея Кириенко до корреспондентов западных изданий вроде Люка Хардинга (Luke Harding) из Guardian. В прошлом году эта газета вынуждена была принести Exile публичные извинения - мы уличили Хардинга в том, что он 'позаимствовал' часть текста одной из наших статей.
Впрочем, 'внеплановая проверка' моего любимого издания, состоявшаяся на прошлой неделе, выглядит необычно даже по российским меркам. Мало того, что ни один западный журналист, насколько мне известно, не подвергался такой проверке на предмет нарушений в его статьях: по словам сотрудников неправительственной организации Фонд защиты гласности, работающей с российскими СМИ, на их памяти 'внеплановых проверок' не было и в московских русскоязычных газетах.
Насколько можно судить по трехчасовой беседе с инспекторами, в которой участвовал и я сам, и мои сотрудники-россияне, у властей хватало причин для недовольства нашей газетой. Начали они с вопросов о радикале Эдуарде Лимонове - писателе и политике, возглавляющем вместе с чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым оппозиционное движение 'Другая Россия'. Лимонов ведет колонку в Exile со дня ее основания: его статьи посвящены самым разным темам - от резкой критики в адрес Путина до сатирических 'полезных советов' иностранцам, как благополучно пережить путешествие в теплушке, если к власти в стране придут сталинисты (зашейте долларовые банкноты в изнанку пальто, там где пуговицы, рекомендовал он).
Лимонов стал одним из первых диссидентов-'антипутинцев', оказавшихся за решеткой: он провел два с половиной года в трех разных тюрьмах; затем большинство обвинений против него было снято, и в 2003 г. он вышел на свободу.
Почему, спрашивали чиновники, Лимонов пишет для нашей газеты? Почему в информации о сотрудниках он назван 'обозревателем'? О чем его статьи? Они попросили показать последнюю из публикаций Лимонова. Я не стал передавать им статью о преемнике Путина Дмитрии Медведева, вручив вместо этого номер, где Лимонов пишет: 'Российское государство - кровожадный зверь, питающийся человеческим мясом'.
В конце концов проверяющие забрали с собой несколько номеров для перевода и 'изучения экспертами' на предмет возможных нарушений российского законодательства, запрещающего разжигание межэтнической розни, порнографию, подстрекательство к употреблению наркотиков и 'экстремизм'. Именно последнее из перечисленных прегрешений чревато самыми опасными последствиями: при Путине определение 'экстремизма' было резко расширено и теперь включает в себя все, что можно счесть направленным против него.
В ельцинскую эпоху обвинения в 'нарушении правил приличия' со стороны властей в ваш адрес пугали куда меньше. В частности, как мы узнали только недавно, Кремль отозвал у нас лицензию еще в 1998 г. - это должно было стать первым шагом к закрытию газеты из-за резкой критики безудержной коррупции при ельцинском режиме. Однако никаких практических действий за этим не последовало - власти боялись волны возмущения, которая могла подняться на Западе.
Сегодня подобные вещи Кремль уже не заботят. Идея либерализма в ельцинские годы была настолько дискредитирована, что СМИ оказались в опасно уязвимом положении. Механизм, который с такими усилиями создавал Путин, теперь работает в автономном режиме - давит все, что он не может контролировать, руководствуясь беспощадным, бездумным и разрушительным 'условным рефлексом', проявляющимся при малейшем 'интересе' со стороны высших эшелонов власти. С этим сочетается распространенная в России самоцензура - она так глубоко въелась в психологию людей, что определить, где кончается страх и начинается современная Россия, очень нелегко.
Насколько я могу судить, в своем выступлении на прошлой неделе Медведев, возможно, абсолютно искренне говорил о необходимости свободы печати. Тем не менее, моя газета, просуществовав 11 лет, закрылась из-за действий подчиненного ему государственного аппарата, и страха, который эта машина по-прежнему вселяет в каждого, кто оказывается в ее власти.
Марк Эймс - автор книги ''Почтовый синдром': гнев, убийства и бунт' (Going Postal: Rage, Murder And Rebellion)
______________________________________
Пария Путина ("The New York Times", США)
'Хулиганская' российская газета закрывается в разгар кремлевского расследования ("The Wall Street Journal", США)
Марк Эймс: Американская и российская элиты ("The Exile", Россия)
Марк Эймс: Россия: Что произойдет в сентябре, когда акции протеста возобновятся? ("The International Herald Tribune", США)
Марк Эймс: Жалкая зависть Америки к Путину ("The Exile", Россия)
Марк Эймс: "Я - американский диссидент" Москвы (BBCRussian.com, Великобритания)
Марк Эймс: Россию не любят извращенцы и неудачники ("Комсомольская правда", Россия)
