Россия занимает 28-е место в 'зеленом индексе' (green index - составляется на основе количества упоминаний в СМИ слов и словосочетаний, связанных с экологией и защитой окружающей среды - прим. перев.). Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Российское правительство очень серьезно относится к природоохранным нарушениям - иногда. Спросите заместителя руководителя Росприроднадзора Олега Митволя. В прошлом году Митволь составил досье на мнимые природоохранные нарушения нефте- и газодобывающего консорциума, работающего под руководством Royal Dutch Shell на тихоокеанском острове Сахалин. Возмущенный Кремль немедленно прекратил всю работу компании. А как только Shell и ее партнеры согласились продать контрольный пакет акций сахалинского проекта государственному 'Газпрому', Москва утратила весь интерес к сахалинской экологии. В отличие от Сахалина, доклад Митволя о том, что Кирово-Чепецкий химический комбинат допустил сброс радиоактивных отходов в озеро Просное в Кирове, был полностью проигнорирован. 'Когда я нужен, чтобы хорошенько надавить на Shell за экологические преступления, я могу действовать активно, - говорит Митволь, - но как только я заведу разговор о Красном Боре под Санкт-Петербургом, где находится крупнейшая в Восточной Европе свалка химических отходов, или об озерах нефти, разлитой по всей Сибири, министерство затыкает мне рот'.
Митволь ощущает, что вокруг экологических данных неумолимо растет завеса секретности, особенно если эти данные ставят в неловкое положение Кремль. 'Экология в России стала государственной тайной. Почти невозможно получить доступ к информации о радиационных свалках, атомных электростанциях и списанных атомных подводных лодках', - говорит бывший капитан первого ранга российского ВМФ Александр Никитин, ныне работающий исследователем в финансируемой Норвегией экологической организации 'Беллона'.
Неудивительно, что Россия набирает неправдоподобно много очков в Индексе экологических показателей Йельского и Колумбийского университетов. По многим представляемым Россией показателям, от промышленного загрязнения до качества воды и воздуха, можно сделать вывод о том, что чистота в России прямо-таки скандинавская. Например, она набирает 99 очков по уровню приземного озона - газа, производимого электростанциями на угле и прочими предприятиями тяжелой промышленности, и 96 очков по чистоте воздуха. Это вызывает недоверие у любого, кто когда-нибудь открывал окно в каком-нибудь городе бывшего Советского Союза. Одна из причин такой неувязки - огромные просторы России, где есть нетронутые дебри, которые снижают эффект воздействия тяжелой промышленности. Россия, единственная в ряду крупных стран, может и фальсифицировать эти показатели. На самом деле, официальные власти сегодня больше уделяют внимания преследованию экологов, нежели решению экологических проблем.
Российское министерство по чрезвычайным ситуациям недавно отказалось предоставить 'Беллоне' запрошенную ею информацию для исследования ситуации с затонувшими реакторами атомных подлодок в Северном Ледовитом океане, говорит Никитин. А членов Европарламента не пустили на место хранения ядерных отходов в губе Андреева на Белом море, несмотря на то, что Европарламент заплатил деньги за ликвидацию этих отходов. 'Только Северная Корея и Иран ведут себя более скрытно', - говорит Никитин.
По данным Greenpeace, с 2000 года количество природоохранных нарушений, таких как выбросы токсичных отходов на нефтяных и газовых предприятиях, выросло с 14500 до 39500. За тот же период времени Россия сократила численность инспекторов в Государственном комитете по охране окружающей среды с 5000 до 800 человек. 'В стране не осталось ни одного агентства, способного эффективно проводить экологические проверки', - говорит исполнительный директор российского отделения Greenpeace Сергей Цыпленков.
Человек Greenpeace в Сочи Михаил Крендлин (в этом южном российском городе в 2014 году должна пройти Зимняя Олимпиада) говорит, что у него возник конфликт с властями, когда в ноябре прошлого года он направил в Международный олимпийский комитет доклад, в котором изложил негативные последствия строительства олимпийских объектов, и особенно бобслейной трассы, которая должна пройти через заповедник. Буквально через несколько дней заместитель премьер-министра Александр Жуков, возглавлявший кампанию 'Сочи-2014', направил в ФСБ, а также в министерства внутренних и иностранных дел письмо (журналисты NEWSWEEK видели его) с просьбой собрать информацию о возможных нарушениях в деятельности Greenpeace в Сочи. Вскоре Цыпленкову позвонили из Государственной регистрационной палаты и пригрозили закрыть его организацию. Затем последовали многомесячные проверки и бюрократические проблемы (хотя Greenpeace продолжает работать в России). В ФСБ утверждения Крендлина комментировать отказались. Во время февральской встречи с представителями российского отделения Greenpeace Жуков объяснил, что организация 'неправильно поняла' ситуацию в Сочи. Министр природных ресурсов и экологии Юрий Трутнев по поводу возможного ущерба от возведения олимпийских объектов говорит следующее: 'Реального ущерба [окружающей среде] не будет. Но может быть нанесен ущерб нашей стране'. А поскольку государственным приоритетом остается имидж, а не суть дела, огромные российские просторы будут становиться все грязнее и грязнее.
_______________________________
Олег Митволь: 'Отбираю и у богатых, и у бедных' ("The Independent", Великобритания)
Московский борец за окружающую среду нацелился на "большую нефть" ("Business Week", США)
'Зеленый великан' Москвы ("Business Week", США)
