Дмитрий Медведев, конечно же, делает все возможное, чтобы предстать перед миром умеренным и разумным политиком, что подтверждает его интервью в сегодняшнем номере The Guardian. Но исходящие из Москвы сигналы по меньшей мере неоднозначны. Принятое на этой неделе решение не продлевать визы работающим в ТНК-ВР иностранным сотрудникам показывает, что российское государство по-прежнему твердо намерено удерживать под своим жестким контролем энергетический сектор и оказывать давление на зарубежных инвесторов противозаконными средствами. Мы также стали свидетелями возобновления враждебной кампании против Британского совета, а также серьезного усиления военного присутствия России в Грузии.
Если толковать эту неоднозначную ситуацию сдержанно и благожелательно, то можно сказать, что передача власти Медведеву пока еще не закончилась, и на это уйдет некоторое время. Следовательно, нам надо пока повременить с суждениями и выводами. Идут разговоры о грядущих осенью крупных перестановках в Кремле, что даст новому президенту более прочную основу для самостоятельных действий. Согласно этой интерпретации событий, с укреплением власти Медведева будет открыт путь к достижению прогресса в таких областях, как энергетика и международная безопасность, вызывающих сегодня острейшие разногласия с Европой и США.
В этом что-то есть. Конечно, существует мнение, что кампанией против ВР руководит группировка кремлевских силовиков-ястребов, которые больше всех противились передаче власти в руки Медведева. Эта фракция, состоящая из высокопоставленных офицеров КГБ и ФСБ, думает, что должность президента должна принадлежать кому-то из их числа.
Последние споры и противоречия могут быть частью внутренней борьбы за власть, нацеленной на то, чтобы бросить вызов авторитету Медведева и удержать его от изменения курса. Важным указателем направления движения России станет то, сумеет или нет Медведев обуздать силовиков, возможно, используя в качестве прикрытия кампанию по борьбе с коррупцией.
Есть и другое мнение. Состоит оно в том, что Медведев талантливо играет роль 'доброго царя', которую дал ему Путин, чтобы снизить накал критики из-за рубежа по поводу отхода России от демократических реформ и многосторонней дипломатии. Изображая умеренного и доброжелательного руководителя, Медведев может сваливать вину за проступки своего правительства на безликих подчиненных, мешая критикам России эффективно реагировать. Принимая на веру заявления Медведева о том, что он хочет поступать правильно, зарубежные лидеры не решатся на карательные действия, способные подорвать его позиции.
То, какой из этих сценариев ближе всего к истине, можно проверить только на практике, в условиях реального мира, и на это уйдет время. Медведев заявляет, что уважение к власти закона является его жизненным кредо и путеводной звездой в вопросах государственного управления. Российские лидеры часто говорят об этом, но немногие из них понимают, что власть закона это контакт между государством и его подданными, в рамках которого обе стороны соглашаются на определенные ограничения. Путин считал закон дополнением к государственной власти, а не чем-то главенствующим над нею.
Будет ли Медведев смотреть на это иначе? Если да, то многое изменится. Возникнет уважение к правам собственности ВР и прочих инвесторов. Россия больше не будет самым серьезным нарушителем европейской конвенции по правам человека. Будут освобождены заключенные, осужденные несправедливо. Больше не будет посягательств на территориальную целостность Грузии. Россия станет безукоризненно выполнять свои обязательства в рамках Договора к Энергетической хартии и прочих международных соглашений. И только после того, как Россия приступит к решению всех этих вопросов, мы будем точно знать, с каким Дмитрием Медведевым имеем дело.
______________________________________
Медведев. Что в имени его для нас? ("Liberation", Франция)
Хозяин и Медведев ("The Atlantic Monthly", США)
Владимир... то есть Дмитрий ("The International Herald Tribune", США)
Протеже выходит на авансцену ("The Spectator", Великобритания)
