Прошедшее десятилетие вызывает нечто похожее на изумление. Мир пережил те бури, которые грозили выбросить мир на скалы экономического спада (финансовые кризисы в Азии и России, 11 сентября, изнурительная и дорогостоящая борьба с исламским терроризмом, не говоря уже о страшно разрушительных стихийных бедствиях), с удивительной легкостью.
На рубеже столетий появились мрачные предсказания о том, что открытая, все более глобализованная и технологичная мировая экономика обрекает западных рабочих на 'отчаянную гонку' в бесплодном соперничестве с Китаем и прочими недорогими производителями. Вместо этого поднявшаяся азиатская волна сняла с мели все лодки, даже некоторые неустойчивые африканские, создала новые рабочие места и повысила средние доходы почти во всех уголках нашей планеты.
В Европе и Соединенных Штатах дешевые китайские товары не только сдержали инфляцию и рост учетных ставок, но и превратили такие вещи, как мобильные телефоны, лэптопы и микроволновые печи из предметов роскоши во вполне доступные покупки. Массовые митинги антиглобалистов сжались до размеров мелких протестов, поскольку люди свыклись с мыслью о том, что для большинства семей жизнь в эпоху глобальной экономики стала вполне комфортной. Естественно, политические лидеры все заслуги приписали себе, дав понять, что такое позитивное состояние дел - это плод их благоразумного экономического руководства. Но все это длилось до прошлого года. А затем внезапно, и для многих людей совершенно необъяснимо, тот бум, который они начали считать вполне естественным явлением, уступил место чему-то, ужасно напоминающему бьющий по карману экономический спад. И столь же внезапно эти самые политические лидеры поспешили обвинить во всем какие-то 'факторы, не поддающиеся нашему контролю'.
Вряд ли может вызвать удивление то, что их рейтинги начали снижаться так же стремительно, как и ценность ипотечных кредитов. Если они были правы тогда, то почему не заметили, что советы директоров и правления заполонили идиоты, вызвавшие кредитный кризис, который материализовался прямо перед их бдительными носами? А если они правы сейчас (ведь совершенно очевидно, что ни Гордон Браун, ни Николя Саркози, ни даже Джордж Буш ничего не смогут сделать в ближайшем будущем для снижения заоблачных цен на нефть и продовольствие), то почему раньше не предупредили своих избирателей о приближающихся проблемах, которые вызваны быстрым ростом китайского спроса на нефть и прочие сырьевые товары?
Избиратели разгневаны и смущены, потому что никто не кричал: 'Берегись!', и они думали, что спокойно едут на автопилоте. Чуть больше года назад обеспеченные представители среднего класса из уютного Хэмпстеда благородно терзались сомнениями по поводу того, стоит ли им вносить свой вклад в спасение планеты, отказавшись от полета к Солнцу. А теперь они рассказывают друг другу страшные байки о нефти, о ценах на куриные грудки и о последней волне увольнений. Менее обеспеченные стали меньше покупать и начали требовать повышения зарплат для 'победы над инфляцией', хотя в прошлом такие повышения эту самую инфляцию и подстегивали.
Пугает то, насколько стремительно в трудные времена улетучивается поддержка открытым экономикам - даже на относительно безопасном Западе с его системой страховки на черный день; даже в условиях, когда к спаду приближается лишь небольшое количество промышленно развитых стран - и ни одной страны с растущей экономикой.
Та растерянность и беспокойное ощущение, что все в мире разваливается и летит в тартарары, имеет прямое отношение к шумихе, возникшей по обе стороны Атлантики из-за бессодержательных шаманских заклинаний Барака Обамы типа 'Да, мы можем', а также из-за привлекательности его безответственных и совершенно неверных выпадов против свободной торговли и бессердечных корпораций, ставящих свои финансовые показатели выше задачи по сохранению 'американских рабочих мест'.
Враги глобализации проводят перегруппировку, и никто не ждет, что открывающийся сегодня на северном японском острове Хоккайдо саммит 'большой восьмерки' проведет решительное контрнаступление. Для начала следует сказать, что слишком многие из собравшихся там политиков выглядят не очень уверенными в своих силах. В тройке самых стойких сторонников свободной торговли из числа 'большой восьмерки' Джордж Буш и Гордон Браун пользуются поддержкой не более четверти своих сограждан, а правящая коалиция Ангелы Меркель сама себя рвет в клочья. Николя Саркози остатками своей исчезающей популярности обязан своему протекционистскому отношению к ведущим компаниям, отраслям французской экономики и избалованным фермерам. У Сильвио Берлускони мало влияния, а Дмитрий Медведев, в лучшем случае, неизвестная величина.
Да и сам клуб немного заплесневел. Решение пригласить на специальное заседание 'крупных экономик' Китай, Индию, Бразилию, Мексику, а также (из соображений политкорректности) ЮАР стало молчаливым признанием того факта, что 'большая восьмерка', на долю которой в наши дни приходится существенно меньше половины объема мирового экономического роста, уже не может претендовать на звание неоспоримой основы и опоры мировой экономики.
Такова общепринятая точка зрения. Но есть вещи, которые 'большая восьмерка' может сделать - вместе с новичками. Давайте на минутку вернемся в кухни пресловутого Хэмпстеда. На протяжении последних лет саммиты 'восьмерки' были политическими спектаклями, на которых велись вежливые и постоянно повторяющиеся дебаты о глобальном потеплении, давались благородные, но так и не выполнявшиеся обещания предоставить крупную дополнительную помощь Африке в обмен на такие же благородные и невыполненные обещания Африки придерживаться норм демократии и благопристойного государственного управления. Все это выглядело хорошо и прилично, когда времена были безоблачные. Однако теперь этого недостаточно. Даже в зажиточном Хэмпстеде сумасшедший рост нефтяных цен заставляет его обитателей задумываться над теми связями, которые существуют между политикой в области климатических изменений, энергетической безопасностью и благополучием глобальной экономики. Изолировать вопрос климатических изменений в отдельном уютном зеленом ящичке возобновляемых источников энергии так же бессмысленно, как и воевать с ветряными мельницами.
На этой встрече 'восьмерки', как и на предыдущих, участники будут морщить лбы, думая о целевых показателях снижения углеродных выбросов. Но снижать выбросы с научной точки зрения бессмысленно, если в этом процессе не будут участвовать Китай, Индия и Бразилия. И даже при их участии снижение выбросов приведет к существенному торможению процесса развития на базе существующих технологий. Снижение выброса СО2 в атмосферу на одну тонну примерно в десять раз дороже, чем тот ущерб, который приносит такой выброс. Если не сократить радикально разницу между двумя этими показателями, то в мир с низким потреблением углерода мы будем двигаться очень медленными темпами, а избирателям придется за это дорого платить. Они уже ощущают такую нагрузку на себе в связи со снижением уровня жизни и ростом экономической неопределенности.
Ответ заключается в масштабных и целенаправленных инвестициях в революционные технологии низкого потребления углерода. Когда в январе президент Буш выделил 2 миллиарда долларов для нового международного фонда чистой энергетики, европейцы начали фыркать, говоря, что это просто отвлекающий маневр. Но с января цены на нефть выросли на 50 процентов и продолжают идти вверх, поэтому идея выглядит довольно здраво. Разумная политическая истина заключается в том, что многие люди ухватятся за энергетическую безопасность как за цель, и станут вкладывать в это деньги. Они сначала будут думать о собственном благополучии, а уж потом - о спасении планеты. Это в полной мере относится и к испытывающему энергетический голод Китаю, и ко всем остальным. Информационные технологии и свободная торговля приводили в действие первый этап глобализации. Двигателем второго этапа могут стать энергетические технологии - и сюда надо добавить паруса свободной торговли. Если члены 'большой восьмерки' правильно разыграют энергетическую карту, то и следующее десятилетие может стать не менее изумительным, чем прошлое.
________________________________________________
Маккейн готов изгнать Россию из G8, но пора начать мыслить более масштабно ("The Washington Post", США)
Саммит G8 напоминает приемное отделение скорой помощи ("The Guardian", Великобритания)
G8: Пойдет ли Россия на сближение? ("The Times", Великобритания)
