Встреча с Валидом Муаллемом проходит в парижском отеле Intercontinental. Сидя в кресле, он неожиданно наклоняется ко мне и произносит: 'Идет запись'. Как обычно. Сирийцы могут быть откровенными, когда вы меньше всего этого от них ожидаете. Министр иностранных дел Сирии - один из их ведущих переговорщиков, он знает израильских дипломатов почти так же, как они сами себя, и разбирается во всех ближневосточных ловушках.
Скажите мне, кто убил Рафика Харири, - прошу я его. Муаллем мрачно усмехается и лезет в карман пиджака. Через мгновение в его мясистой руке пачка бледно-зеленых сирийских стофунтовых банкнот. 'Скажите вы мне, и можете забрать все мои деньги', - говорит он.
Да, он видит дурное во врагах Сирии, но не скажет дурного - особенно, о французах. 'Мы укрепляем доверие в отношениях с Францией', - говорит он. Сирия готова к сотрудничеству по предотвращению нелегальной иммиграции, по борьбе с 'тем, что вы на Западе называете 'терроризмом' и к развитию экономического партнерства. Вдобавок Муаллем имеет склонность к чтению нотаций.
- На Европе лежит моральная ответственность - чуть больше просветить США в ближневосточных делах. Если они не будут слушать вас, то не будут слушать и нас. Они продолжат совершать свои ошибки. - Не думаю, что они послушают, - бормочу я. Но Муаллем входит в раж.
- Когда мы объявили в Совете Безопасности, что мы против вторжения в Ирак, американцы начали вести политику изоляции Сирии. Мы знаем, что Соединенные Штаты - сверхдержава, и многие страны предпочитают следовать их политике, не задавая вопросов. Мы говорим: 'Мы другие... мы часть региона, в котором мы находимся в эпицентре бури. Соединенные Штаты отделены от нас десятью тысячами километров. Мы непосредственно вовлечены в дела региона, и они оказывают воздействие на нас. Мы считаем, что важнее всего в дипломатии диалог, невзирая на разногласия. Послание президента Ассада Франции заключается в том, что старая политика неправильна, только посредством диалога можно решить трудные проблемы'.
А как вы смотрите на то, чтобы открыть сирийское посольство в Бейруте и ливанское - в Дамаске? 'Мы достигли принципиальной договоренности об установлении дипломатических отношений. К сожалению, после этого отношения между правительствами Сирии и Ливана были негативными. Многие ливанские лидеры пытались публично обвинить Сирию во многих проблемах [sic], к которым Сирия была непричастна. Не идет ли речь - спрашиваю я Муаллема - об убийствах? 'Непричастна! - гремит он. - По крайней мере, они не предоставили аргументов в пользу своих обвинений. В негативной атмосфере невозможно установить дипломатические отношения. Но после подписания соглашения в Дохе [c призывом к созданию в Ливане правительстве национального единства и вето на кабинетные решения со стороны просирийской оппозиции] мы надеемся на то, что будет создана позитивная атмосфера. Поэтому сейчас мы говорим о двух государствах, двух независимых суверенных и равноправных государствах. Должна уважаться каждая из сторон'.
А специальный трибунал по расследованию убийства Харири? Что сказали о нем Ассад и Саркози? 'Ни разу не упомянули', - отвечает Муаллем.
'Президент Франции попросил президента Ассада, у которого хорошие отношения с Ираном, призвать общественное мнение понять, что иранская ядерная программа является мирной... Мы твердо выступаем простив гонки ядерных, биологических и химических вооружений в нашем регионе'.
Так что же было загадочной целью израильского авианалета на Сирию? 'Это был военный объект, - медленно проговаривает Муаллем. - Могу вас заверить, что, если бы это был ядерный объект, то после бомбежек осталась бы радиация. Неужели вы правда думаете, что, если бы мы действительно планировали это [создание ядерного оружия], то позволили бы инспектору МАГАТЭ приехать из Вены и осмотреть место бомбежек?'
Фунты Муаллема остаются лежать на столе. Но надолго ли?
_______________________________________
Израиль, Иран и бомба ("The Wall Street Journal", США)
Иранская ракетная угроза ("The Wall Street Journal", США)
Сюрприз от Сирии и Израиля? ("The Washington Post", США)
