В конце июня Российский медиацентр и представительство РосЗарубежЦентра на Украине пригласили '2000' на презентацию новой книги Владимира Малинковича 'Три революции и две перестройки. Этюды на темы советской истории'. Разумеется, в первую очередь нас заинтриговало название. А именно - столь необычное количество революций и перестроек на протяжении недолгой советской истории.
Свой метод исчисления автор раскрыл не сразу. Сначала Владимир Дмитриевич рассказал, почему он - практикующий политолог (а в прошлом - известный советский диссидент) - обратился к истории.
'Остаюсь гражданином СССР'
- Заниматься конкретной политологией в Украине мне стало просто стыдно. По-моему, сегодня анализировать действия наших ведущих политиков недостойно уважения. Наша политическая жизнь невероятно примитивна. Политики, собственно, и нет. Все главные действующие лица занимаются своими личными интересами. Впрочем, у них нет не только желания, но и способности представить место Украины в мире. Наверное, поэтому мы столь провинциальны.
Однако политология - это не только текущая политика, но и осмысление ситуации в контексте прошлого. Поэтому мне захотелось осмыслить тот мир, в котором я жил. Ведь в душе остаюсь гражданином советской страны. Я не меняю воззрений в зависимости от того, где проведена государственная граница. Пусть очень многое мне в той стране не нравилось и продолжает не нравиться. Но это моя страна. И главное, к чему я призываю в книге, - отказаться от черно-белых оценок. Более того, я не считаю, что всю советскую историю можно рассматривать как единое целое.
- И, судя по названию, вы разбиваете этот период на 5 различных частей?
- 1-й этап - это попытка мировой революции, где Россия - не более чем плацдарм для раздувания мирового пожара. Но Ленин почувствовал, что здесь нельзя построить социализм, не пройдя через буржуазный этап развития. И то, что вождь пролетариата пошел на НЭП, - его большое достижение. Да и сама идея СССР как союза суверенных республик - думаю, националисты должны ежегодно отмечать день рождения Ленина возложением цветов к его памятнику. Без Октябрьской революции независимой Украины просто не было бы. Даже развитие украинской культуры приходится на 20-е годы. Поэтому я считаю, что НЭП - это первая перестройка после Октябрьской революции.
Следующий этап - сталинская революция 1929 года, обрушившая НЭП. Она-то и принесла те беды, которые мы и по сей день расхлебываем. Потому что если бы не было сталинизма, то, вероятно, не погибла бы и страна в 1991 году.
Еще более трагично, что Сталин свой переворот осуществлял одновременно с радикальной коллективизацией, игнорируя достижения эпохи НЭПа. Ведь именно при НЭПе развивались новые формы коллективизма. Ориентация кооперативов на специфику русской жизни, на крестьянскую общину могла бы помочь построить общество, которое было бы и жизнеспособно, и социально справедливо. Как выяснилось позже, производительность сельскохозяйственного труда при НЭПе была вновь достигнута только при Хрущеве.
Годы тотальной коллективизации и порожденного ею голода 1932-33 гг. гораздо более трагичны, чем 1937-й. В 37-м, во-первых, пострадало намного меньше людей. А во-вторых, это была в основном советская элита. У элиты остались живы дети. Как правило, пишущие, хорошо образованные. И когда пришли времена Хрущева, это проявилось. А о крестьянах забыли. Что и позволяет писать сейчас о голодоморе кому что в голову взбредет. И выдумывать от фонаря какие угодно цифры.
- Еще Солженицын заметил, что основной 'пиар' 37 году сделали дети, выросшие в 'Доме на набережной'. Но не идете ли вы по их пути, когда противопоставляете сталинский период ленинскому? Ведь, как известно, Сталин использовал ту же методологию, что и Ленин.
- Не известно! Те же первые лагеря появились не при Ленине, а при белом движении. И белые точно так же расстреливали заложников. Да, при Ленине были лагеря, расстрелы. Но принципиальное отличие этого периода от сталинского в том, что Ленин занимался формированием социалистического общества, а не государства. Россия ему была безразлична. Он готовил всемирную социалистическую республику. Но как только мировая революция захлебнулась, он перешел к НЭПу. Затем эту линию продолжил Бухарин. Чего стоит только его знаменитая статья 1925 года, обращенная к крестьянам, 'Обогащайтесь!'
Сталин построил совершенно новую систему. Это была серьезнейшая перестройка, которую, на мой взгляд, скорее можно назвать революцией. А еще вернее - контрреволюцией. И 37-й - это уничтожение коммунистической идеи. Поэтому глава так и называется: 'Сталин - победитель коммунизма'. Он строил сильную державу, и ему было глубоко наплевать на коммунизм. Не случайно он любил ходить на спектакль 'Дни Турбиных'.
- И все же в данном случае важно не столько различие сталинской и ленинской систем, сколько сходство методов, используемых обоими.
- Вы только не подумайте, что я ленинец! При Ленине, безусловно, существовала диктатура. Точно так же, как и при Сталине - в самый страшный период советской истории - были значительные успехи. Главный из них - победа в Великой Отечественной войне. Предстоит еще обдумывать: как получилось, что все демократии легли под Гитлера за несколько месяцев, а тоталитарный режим оказал сопротивление. И не стоит говорить, что мы победили вместе с союзниками. Подавляющая часть этой победы - наша. Значит, демократия работает в мирное время, а в военное нужна диктатура.
Хотя общества тоталитарного в полном смысле этого слова не было даже при Сталине. По своим законам жили целые сообщества. Например, уголовный мир. Вспомните 'войну сук и воров'. И 'суки', между прочим, проиграли. Потому что государству не удалось справиться с криминальной ментальностью, и она потом вырвалась на свободу, породив дедовщину, правила жизни в рабочих поселках с их юными пэтэушниками, срывающими шапки с прохожих. Я это говорю совсем не для того, чтобы обидеть Януковича. Эта жизнь была даже романтизирована в 'Весне на Заречной улице'. Своими ценностями жила и семья.
Тем более не был тоталитарным и режим застоя. В лагерях сидело не так уж много людей. Анекдоты рассказывали где угодно. Номенклатура была вынуждена считаться с учеными. Поэтому не стоит драматизировать это время. Режим доходил. Он не предлагал ничего нового. И в этом была проблема. Развития, как во время 'оттепели', не было.
'Виноваты Сахаров и диссиденты'
- А тогда, в начале 60-х, страна обновлялась. Тогда и возродилась традиция интеллигенции. Ведь русская интеллигенция обладала особыми качествами. Это прежде всего сопереживание, чего по сей день не хватает Западу. И в конце 50-х советская интеллигенция вдруг опять взяла на себя функции защитницы народа от государства. Но потом она проявила столь характерное для нее нетерпение. Такое же, как и в XIX веке, когда возжелала стремительных перемен, а не постепенных реформ. Что и привело к революции.
Советская же интеллигенция поссорилась с Хрущевым. Я и сам был счастлив в 64-м, что 'кукурузника' убрали. Помню выставку 62-го. Помню возгласы: 'Ах, какой он нехороший. Мы ему так верили, а он нас всех сдал'. Хотя это была явно выраженная провокация. Ведь очевидно было, что Никита Сергеевич ничего не мог понимать в абстрактном искусстве. И нельзя было на него обижаться. Невозможно было ожидать ни от него, ни потом от Горбачева, что они пойдут всецело на поводу интеллигенции. Последняя должна была где-то уступить и продолжать оказывать поддержку лидерам перестроек.
- Вы говорите об издержках ленинского периода, о парадоксах сталинского, но отражены ли в книге противоречия 'оттепели'? Ведь наряду с относительной свободой имели место и гораздо более жестокие, чем в конце сталинского периода, гонения на церковь.
- Отражены. Хотя, конечно, не все. Это все же этюды, а не учебник истории. Я согласен с тем, что при Хрущеве гонения на церковь были гораздо более жесткими. И не только на церковь: на национальные движения также. Но был один колоссальный плюс - не только интеллигенция получила возможность формировать гражданское общество, но - пусть и невольно - и сам режим. Он построил хрущевки, и миллионы людей смогли жить в отдельных квартирах. А это новый стиль жизни. Значит, вырваться из этой системы была возможность. Пример - современный Китай с той же идеологией.
Даже в Америке все современные интеллектуалы - сплошь неомарксисты. Все понимают, что время капитализма заканчивается. Следовательно, строить социализм нужно было. Другой вопрос - как. И если бы 'оттепель' не прекратилась, мы могли бы стать очень интересным примером для всего мира: социальным демократическим государством не в западном понимании демократии, где социал-реформизм обслуживает капитализм. Тот самый, который сегодня ведет войны в Ираке и по всему миру. Заметьте, капитализм, а не коммунизм.
Капитализм, к сожалению, оказался духовно бесплодным. Европа культурно скончалась. И постмодерн - свидетельство тому. Хотя в свое время именно капитализм стал стимулирующим фактором прогресса. Но сегодня он уже исчерпался, у него нет будущего. А Хрущев, как и Бухарин до него, могли плавно войти в это будущее.
Впрочем, возможно, потому, что капиталистическая прибыль работала на прогресс, а социализм - на социальную справедливость, последний и не выдержал конкуренции. К тому же социализм начал реализовываться в изначально отсталой России. И Россия оказалась как заноза в капиталистическом теле мира. Чтобы выжить, пришлось строить танки и самолеты, держать в кулаке все население. Это была трагическая ситуация, из которой было очень сложно выйти. Но в принципе возможно.
Новый толчок к развитию случился лишь через 20 с лишним лет, когда страна из-за застоя уже очень отстала от Европы. К тому же Горбачев попал в очень сложную ситуацию. И консерваторы оказались против него, и его бывшие сподвижники, которые требовали: 'вперед!' Он хотел Союз сохранить, а им уже не нужен был никакой Союз.
Интеллигенция хотела капитализма и полной свободы немедленно. Но ведь перестроить в один прием такую огромную страну невозможно. И в результате страна рухнула. Так третья перестройка оказалась ельцинской капиталистической революцией. Свершилась она при поддержке радикальной части интеллигенции и прежде всего диссидентов во главе с Сахаровым. Это они виноваты в том, что страна обрушилась. Горбачев сопротивлялся - его смели. А Ельцин не сопротивлялся. В результате - гайдаровские реформы и катастрофа 90-х годов, когда государство лишилось монополии на недра, и многое другое.
- Вы буквально аксиому сформулировали - интеллигенция-де руководствуется исключительно благими намерениями, просто тороплива. А не кажется ли вам, что ей следует покаяться? Гете ведь давным-давно суть 'жаждущих свободы' раскрыл: 'не свободы хотят, но произвола для самих себя'.
- Не кажется! И пример с Гете здесь некорректен. Интеллигенция - понятие исключительно русское. Хотя сам термин кантовский, на практике единение рационального и духовного реализовала лишь русская интеллигенция. Именно в силу романтических традиций. А Гете, когда писал это, романтиком уже не был.
'Провинциальны мы очень'
- Не интеллигенция виновата в том, что на волне ее движений недобросовестные люди захватывали власть. Как только это случалось, интеллигенция тут же переходила в оппозицию. Пока она пыталась соединить духовные ценности с народными, пока несла ответственность за судьбу слабых, она была интеллигенцией. А как только начала строить мир для себя, когда оказалась на стороне капиталистической революции Гайдара. Вот в этот момент, на мой исключительно субъективный взгляд, она потеряла право называться интеллигенцией. Без духовного начала, без сострадания интеллигенции не существует. Это уже интеллектуалы западного типа.
Интеллигент, когда входит во власть, перестает быть интеллигентом. Когда я стал советником Кучмы, то однажды, с трудом открывая эти огромные двери на Банковой, понял, что мне сломя голову лететь отсюда надо! Власть обязательно убивает интеллигенцию. Ведь правительство, к сожалению, вынуждено совершать неблаговидные поступки. А тот, кто по определению должен сопереживать, защищать права человека, выдержать этого не может.
- Или перерождается, как это, похоже, произошло с теми нашими шестидесятниками, которые продолжают оставаться у власти.
- За редким исключением украинские диссиденты правозащитниками не были. Когда на годовщину Хельсинской группы нам вручали ордена, они сами признались, что использовали ее лишь как форму борьбы за независимость. Я не отвергаю это их право. Но это не правозащитная деятельность. Я же - интернационалист. Для меня главное - свобода самореализации. А будет ли это в рамках империи или национального государства - неважно.
Р. S. Не со всеми оценками Владимира Малинковича мы согласились. Думаем, читатели '2000' это почувствовали. Скорее солидарным с нами оказался и Вячеслав Игрунов - не менее 'заслуженный диссидент' и собственно издатель книги 'Три революции и две перестройки', также принимавший участие в ее презентации. Тем не менее мы сочли необходимым ознакомить аудиторию еженедельника с сегодняшними мыслями нашего выдающегося соотечественника.
______________
Диктатура или хаос? ("День", Украина)
Гадание на оранжево-синей гуще ("Telegraf", Латвия)
