Сталин и евреи
Арно Люстигер родился в 1924 г. в Бендзине. Его семье (а он приходится родственником парижскому архиепископу кардиналу Жану-Мари Люстиже [1927-2006 - прим. пер.]) принадлежала там мыловаренная фабрика. Деятель еврейских организаций в Германии, почетный председатель немецкой Сионистской организации. Написал ряд книг об участии евреев в гражданской войне в Испании и движении Сопротивления во время Второй мировой войны. Редактор немецкого издания 'Черной книги', составленной Василием Гроссманом и Ильей Эренбургом. Его самый известный труд - 'Красная книга. Сталин и евреи', которая в переводе Эльжбеты Казмерчак и Витольда Ледера была опубликована в издательстве W.A.B. [русское издание - А. Люстигер, 'Сталин и евреи', М.:2008]. С 1945 г. проживает во Франкфурте-на-Майне.
Rz: 'Троцкие делают революции, а Бронштейны расплачиваются по счетам'. Пожалуй, это самый лапидарный отзыв на рассказанную вами в 'Красной книге' историю евреев в Советском Союзе.
Арно Люстигер: - Эти слова приписываются одному московскому раввину, который, однако, вопреки легенде, не сказал их Троцкому в лицо. Он бы побоялся.
Но нет сомнений в том, что, прежде, чем Бронштейнам пришлось расплачиваться по счетам, они с энтузиазмом поддержали Троцких.
- Революцию делали профессионалы. Эти профессиональные революционеры не интересовались еврейским вопросом, они оторвались от среды, не говорили - за немногочисленными исключениями - на идиш. Они родились в сравнительно состоятельных семьях, однако из-за происхождения путь к настоящей карьере был для них закрыт. А они были амбициозны. Они поддержали самое бескомпромиссное и утопичное направление, каковым был большевизм, но не забывайте о том, что до 1917 г. в других партиях евреев было еще больше. Понятие 'еврейского большевизма' создали антисемиты, потому что оно - по их мнению - было выгодным. Они могли продвигать тезис о том, что в несчастьях русского народа и других виновны евреи. А более массово еврейская общественность - все эти Бронштейны - начала поддерживать большевиков только во время гражданской войны. Коммунизм давал им шанс, хоть и иллюзорный. Победа белых над красными означала погромы и, в конечном счете, уничтожение.
Антисемитизм в России возник не на пустом месте. Автор работы "Der proletarische Sozializmus", немецкий социалист Вернер Зомбат (Werner Sombat) утверждал, что к концу 1919 г. 300 из 380 большевистских комиссаров имели еврейское происхождение. Если это была не еврейская революция, то чья?
- Я бы относился к этим данным с осторожностью. Черчилль говорил, что он доверяет только той статистике, которую фальсифицировал лично. Конечно, евреи после революции заняли видные посты, в двадцатые годы в коммунистической партии их было много. Но нужно помнить о том, что 80 процентов населения России жило в деревне, а огромное большинство евреев - в городах. Кроме того, и уровень образованности евреев был, несмотря на все образовательные ограничения, выше среднего. Безудержный восторг коммунистической идеей быстро сменился отрезвлением. Юзеф Рот (Jozef Roth), отправленный в Россию газетой Frankfurter Zeitung, записал в своем дневнике: 'Если бы мне пришлось бы писать книгу о России, то в ней была бы представлена угасающая революция, догорающий пожар, тлеющие развалины и очень много пожарников'.
Рот мог себе позволить эту критику; если бы он жил в Советской России, то это было бы невозможно. Великолепный еврейский историк Шимон Дубнов (Szymon Dubnow) еще в 1918, а не в 1926 г., как Рот, писал, что еврейские товарищи и соратники Ленина - такие, как Троцкий или Урицкий - 'затмевают своего учителя', в связи с чем Смольный называли 'Центрожидом'.
- Трое из пяти членов Комитета революционной обороны Петрограда - Урицкий, Гольдштейн и Драбкин - были евреями. Таковы факты.
Об Урицком, члене петроградского ЧК, Ян Парадовский (Jan Parandowski) сказал, что в нем 'цинизм Калигулы совмещался с фанатизмом Марата'. Интересно, что Урицкий погиб от руки еврея, его убил еврейский студент.
- Социалист Л. А. Каннегиссер, но достоверно это не известно. С ним то же самое, что с Фанни Каплан, участвовавшей в покушении на Ленина. Скорее всего, стреляла не она, но, укрывая товарища, она взяла на себя ответственность за этот выстрел. Покушение на Ленина стало поводом для большого террора.
И что, эти бедные Бронштейны не осознавали, что, вступая в партию, выбирая коммунизм, они отказываются от своей религии, культуры, традиции?
- Им было все равно. Они устали от нужды и унижений, а, прежде всего, помнили о погромах. Религия была опиумом для народов. Атеизм был одним из оснований коммунистического движения. Впрочем, и до революции среди евреев - особенно, хорошо образованных - было достаточно свободомыслящих, атеистов.
Вы верующий человек?
- Я тоже атеист, но я бы сказал, что колеблюсь между верой и неверием. Станиславу Ежи Лецу принадлежит такой афоризм: 'Атеист ли я? Одному Богу известно'.
'Красная книга' - это исторический труд, как и другие ваши работы, а между тем, вы не историк.
- Я никогда не учился. Мое образование закончилось тремя классами еврейской гимназии в Польше с польским языком преподавания. Первым иностранным языком, с которым я познакомился, был немецкий, затем современный иврит, а потом все остальные. Война прервала мое образование, в Освенциме и Бухенвальде для этого не было условий. После войне мне пришлось работать, у меня был свой бизнес - я занимался модой - и лишь когда мне исполнилось шестьдесят лет, я смог отдаться своей страсти - истории. Я самоучка.
Как вы добирались до документов и источников? Архивы ревниво оберегают свои тайны.
- Порой их двери приоткрываются. Мне, например, удалось обнаружить - в архиве Еврейского университета в Иерусалиме - предисловие Альберта Эйнштейна к 'Черной книге', не подвергшееся цензуре. В нем знаменитый ученый требовал защищать национальные меньшинства и отказаться от принципа невмешательства во внутренние дела тогда, когда нарушаются права человека. Свой поиск я начинал в немецких архивах, потом перешел к израильским, американским и - что для меня важнее всего - российским. Без доступа к последним появление моей 'Красной книги' было бы невозможно. К счастью, после распада Советского Союза на какое-то время было открыто архивное окошко. За деньги - прямо скажем, за взятку - в Москве можно было копировать все, что угодно.
Тема вашей книги - это, по сути, история основанного в СССР в начале 1942 г. Еврейского антифашистского комитета, а позже - тайного процесса над его руководством, после которого 13 из 15 его членов были приговорены к смертной казни. Однако на практике вы описали историю евреев на территории России, возвращаясь чуть ли не к первоистокам и доводя эту историю до наших дней. Разумеется, эта история написана с еврейской точки зрения. Меня тревожит только то, что, перечисляя имена еврейских жертв коммунистического террора, вы недостаточно четко акцентируете факты их участия в этом самом терроре несколькими годами ранее.
- Кого вы имеете в виду?
Например, Иону Якира, одного из ключевых военачальников Красной Армии, которого в 1937 г. вместе с маршалом Тухачевским обвинили в сотрудничестве с нацистами и расстреляли. Об этом самом Якире, командующем одного из фронтов гражданской войны, Виктор Суворов писал, что у него мог бы учиться Гитлер. Таким он был кровавым палачом. Не слишком ли легко смерть, даже мученическая, отпускает грехи своей жертве?
- Я никому не отпускаю грехи, никого не реабилитирую. Жалости к преступникам у меня нет - неважно, евреи они или нет. Одним из крупнейших большевистских палачей был Лазарь Каганович. Этот сталинский людоед дожил почти до ста лет. За несколько лет до смерти он дал интервью итальянской газете "Unita", в которой ни от чего не отрекся, отвечая на все упреки: 'Так должно было быть'. Он был убийцей. По отношению к нему и ему подобным я не испытываю ничего, кроме ненависти.
Особый груз преступного прошлого лежит на евреях, работавших в службах безопасности.
- Вы, как поляк, безусловно, знакомы с понятием 'жидокоммуна'? Так в Польше говорят...
Скорее, говорили, но само понятие я, конечно, знаю.
- И наверняка вы знаете, что создателем преступной системы безопасности в Советской России был поляк Феликс Дзержинский, большой убийца. Между тем, в первом советском правительстве, которое, впрочем, не имело поддержки со стороны большинства российских евреев, комиссаром юстиции был юрист, доктор Исаак Штейнберг. Он отказался от должности, проработав три месяца. При этом он сказал Ленину: - Товарищ, Дзержинский убивает тысячи людей без какого-либо суда, я не хочу иметь ничего общего с его преступлениями.
Как вы думаете, почему Сталину, который ранен декларировал свои космополитические взгляды, под конец жизни стал не чужд антисемитизм?
- Именно благодаря этим взглядам он стал комиссаром, причем по делам национальностей. Позже для него было важно только сохранить власть. А осуществлял он ее исключительным образом: перед ним все дрожали от страха. Сталин демонстрировал явные признаки паранойи.
Однако это не объясняет антисемитизма.
- В чем обвинили Еврейский антифашистский комитет? Все обвинения были надуманными, включая, по-видимому, самое важное: стремление к созданию в Крыму еврейской республики, которая стала бы плацдармом для американских империалистов, стремящихся к войне. В начале двадцатых годов Сталин одобрил идею создания в Крыму еврейской территории и даже республики. В 1932 г. от этого проекта отказались, а занимался им тесть Бухарина Юрий Ларин.
Вместо Крыма местом расселения евреев выбрали Биробиджан на Дальнем Востоке, но это, по-видимому, было от начала до конца показухой, рассчитанной на наивный Запад, который получал доказательство того, что первое в истории государство рабочих и крестьян заботится о национальных меньшинствах.
Концепция аграризации евреев уже тогда была достоянием прошлого, а Биробиджан на границе с Китаем, в 9000 километрах от западной части Советского Союза - это было предложение из разряда научной фантастики. На самом деле, это был псевдо-Сион, который в 1934 г. объявили еврейской автономной областью. Евреи там никогда не составляли больше 15 процентов населения. А пропаганда подчеркивала, что в Биробиджане искоренен еврейский национализм, а еврейские традиции отправлены на свалку. Зато там налаживалось свиноводство, о чем советская пропаганда писала с гордостью.
Такой, например, известный немецкий писатель еврейского происхождения, как Лион Фейхтвангер, дал себя обмануть.
- Да, в Биробиджане он хотел видеть реализацию утопии еврейского государства. В своем рассказе о путешествии в Советский Союз 'Москва, 1937' он и чистки комментировал с такой же наивностью. Эта мечта о еврейской автономии под советским флагом длилась недолго. Все руководство автономной области в Биробиджане было расстреляно.
Процесс Еврейского антифашистского комитета был окружен таинственностью, зато много говорилось о других делах. Кульминацией нарастающей антиеврейской фобии Сталина должна была стать расправа с кремлевскими врачами-убийцами. Например, я читал о том, что приговоренным - к смертной казни, разумеется - врачам готовили публичную казнь на Красной площади. Однако, это, пожалуй из области политической фантастики.
- Не удастся доказать и тезис, провозглашаемый, например, писателем Александром Борщаговским, о том, что политика Сталина в отношении евреев - это не доведенный до конца Холокост, потому что он собирался депортировать всех российских евреев в Сибирь или как раз в Биробиджан.
В этом не было бы ничего удивительного. Так он поступил в отношении многих народов.
- Крымских татар, чеченцев, ингушей, поволжских немцев... Но не подтвердились сообщения о стягиваемых к Москве товарных составах, которыми евреев якобы должны были перевозить на восток. Многие слышали об этих поездах, равно как о бараках, которые срочно строились в Биробиджане, но никто их не видел. Историк Геннадий Костырченко дотошно изучил этот вопрос и не нашел никаких документов. Не нашел он и ни одного экземпляра брошюры 'Почему евреев необходимо выселить из промышленных районов', которую якобы написал фаворит Сталина Дмитрий Чесноков, партийный философ, считавшийся антисемитом, и которую якобы должно было издать Министерство внутренних дел массовым тиражом. Пока эта брошюра не найдется в архивах, она будет - говорю как историк - еще одной легендой.
Активное участие в деятельности Еврейского антифашистского комитета принимал Илья Эренбург. Однако он не подвергся каким-либо репрессиям.
- То, что и он и Гроссман не предстали перед судом вместе со всем руководством Еврейского антифашистского комитета, было связано с их славой. Через несколько лет после войны даже Сталину было бы нелегко обосновать приговор двум самым выдающимся военным корреспондентам. Прибавьте к этому международную популярность Эренбурга, его высокую позицию в литературных кругах, особенно, во Франции. Но и он пострадал. В марте 1945 г., выступая в Военной академии им. Фрунзе, он критически отозвался об актах самоуправства, совершаемых солдатами Красной Армии. Понятно, что речь шла о том, что красноармейцы вытворяли в Восточной Пруссии, об изнасилованиях и разбое. В наказание ему не разрешили праздновать победу, его не было при взятии Берлина, а ранее, в апреле, в 'Правде' на него обрушился Георгий Александров. За то, что он, по-видимому, не отличал нацистов от немецкого народа.
Все сводится к тому, был ли он автором знаменитой листовки, в которой советских солдат прямо призывали насиловать в Германии женщин и убивать мужчин.
- Это было фрагментом той же самой провокации. Другое дело, что своими трудами Эренбург прославился в Германии. Будучи корреспондентом газеты 'Красная звезда', он за четыре года написал две тысячи статей, первым читателем которых всегда был Сталин.
Утверждается, что Геббельс говорил: 'Дайте мне немецкого Эренбурга, и мы выиграем эту войну'
- Это наверняка легенда, но фактом является то, что в приказе от 1 января 1945 г. Гитлер назвал Эренбурга одним из трех опаснейших врагов Германии наряду с Шарлем де Голлем и Генри Моргентау.
Могли бы вы, как один из редакторов 'Черной книги' и автор 'Красной книги', в которых описаны преступления, совершенные против евреев гитлеровцами и сталинцами, сказать, что они суть две стороны одной и той же медали, имя которой - тоталитаризм?
- Несмотря на все коммунистические преступления - нет. В ходе советских депортаций погибло 30 тысяч евреев, но 100 тысяч, благодаря этому, избежали смерти. Да, они пережили ад, но пережили. Для этих людей борьба Еврейского антифашистского комитета на стороне советской власти была горькой необходимостью. Однако у них не было никакой альтернативы, а о том, что в рядах Красной Армии сражалось полмиллиона евреев, я пишу с гордостью. Во время войны эти военные заслуги евреев ценились, лишь позже в СССР делали все, чтобы о них умолчать. Моя 'Красная книга' - это призыв к доброй памяти, особенно, о тех евреях, которые погибли в борьбе с гитлеровской Германий или были уничтожены в немецких лагерях.
И последнее. Как вашу книгу, труд историка-любителя, встретили профессиональные историки?
- Молчанием.
Беседовал Кшиштоф Маслонь
______________________________________
Последнее дело Сталина ("День", Украина)
Как Сталин защитил Израиль ("День", Украина)
Россия русская и Россия советская ("The Times", Великобритания)
