Статья опубликована 1 августа 1941 г.
Все более активная роль Соединенных Штатов и прямое участие Советского Союза в борьбе с гитлеризмом несомненно окажут важнейшее влияние на будущее Европы после окончания войны. Как отметил один из наших корреспондентов несколько дней назад, необходимой предпосылкой для стабильного урегулирования является не создание какой-либо организации или принятие некоей 'хартии', а наличие 'дееспособного ядра, несущего в себе надежную перспективу достаточного накопления необходимых элементов превосходящей мощи'. Из признания этого факта логически вытекает вывод о том, что силы, обеспечившие победу в войне, должны превратиться в краеугольный камень последующего мирного устройства.
Изобретательных формулировок и благородных устремлений как таковых в данном случае недостаточно. Участниками Венского конгресса в 1815 г. сантименты и абстрактные идеалы двигали в меньшей степени, чем творцами Версальского мира. Но система, созданная в Вене, оказалась более долговечной, поскольку основывалась на более глубокой оценке соотношения сил между европейскими державами. В своем выступлении в прошлый вторник г-н Иден среди предпосылок будущего мира справедливо поставил на первое место меры военного характера, необходимые, чтобы 'предотвратить новые нарушения со стороны Германии'.
В этой связи первостепенное значение для установления прочного мира приобретает будущая роль Соединенных Штатов - причем на это существенно не влияет вопрос о том, будет она к концу конфликта числиться в рядах воюющих государств или нет. Именно от помощи США будет во многом зависеть немедленное облегчение положения Европы и последующее восстановление ее экономики. Американцы традиционно проявляют склонность к великодушию, и есть основания полагать, что в просьбе о такой помощи они не откажут. Но когда мы переходим к вопросу о политической реконструкции в Европе, о будущей позиции США можно лишь гадать - ничего определенного здесь сказать нельзя. Если обратиться к прошлому, то в политическом плане Соединенные Штаты традиционно воздерживались от каких-либо обязательств в отношении Европы.
Нынешняя война показала наиболее дальновидным американцам, что постоянно держаться от Европы на расстоянии Америке нельзя. Однако в истории есть немало примеров, когда другие страны забывали о таких же уроках, или пренебрегали ими. Истолковывать живой интерес, проявляемый многими американцами к целям будущего мирного урегулирования, как общим, так и конкретным, в качестве свидетельства о готовности Соединенных Штатов принять на себя обязательства по поддержке силой оружия политики, вызывающей у Америки сочувствие, было бы опасным заблуждением. Тот факт, что мы страстно желаем участия Америки на постоянной основе в будущем устройстве Европы, не означает, что оно станет реальностью.
Прежде чем военные действия закончатся, очень многие обстоятельства могут измениться. Но ничто не может избавить Соединенные Штаты и Великобританию от обязанности строить свою политику в отношении мирного урегулирования в Европе на основе того влияния, которое они готовы использовать для поддержания этого нового устройства. Опасность скорее всего возникнет не в тот момент, когда условия урегулирования вступят в силу, а лет 15-20 спустя, - прецедентами в этом смысле можно считать события во Франции в 1830 г. или в восьмидесятые годы прошлого века, в период буланжизма , а также в Германии 1930-х гг. - когда подрастет новое поколение, готовое бросить им вызов. Из многочисленных просчетов, допущенных при разработке Версальской системы, самыми пагубными последствиями, вероятно, обернулись три - убежденность в том, что Вудро Вильсон обладает 'мандатом' от американского народа на принятие от его имени далекоидущих и долгосрочных обязательств; мнение о том, что российскими и германскими интересами можно спокойно пренебречь; и уверенность, что Великобритания и пятнадцать лет спустя будет готова применить силу для сохранения политического устройства, воплощенного в Версальском договоре.
Эта проблема создает особые затруднения для демократических государств, которые могут брать на себя долгосрочные обязательства в плане применения военной силы только в том случае, если основания для него без сомнений получат одобрение подавляющего большинства, если не всего народа. Когда придет время для разработки послевоенного устройства Европы, государственные мужи и народы Великобритании и США должны тщательно изучить вопрос о том, какой силовой потенциал потребуется в дальнейшем для поддержания решений, за которые они выступают, - особенно если эти решения не устраивают какие-либо могущественные державы - и при каких условиях они, или их преемники, пожелают или смогут эту силу применить.
Столь же необходимо объективно, без идеологической предубежденности, оценить будущую роль восточноевропейской великой державы. Возможно, Россию и далее будет отделять от Западной Европы различие в материальных условиях, традициях и образе жизни. Это различие возникло за многие столетия до 1917 г., и не может быть преодолено в течение нескольких лет. Но сказанное не означает, что и в политической сфере между нами должны существовать непримиримые противоречия.
Когда г-н Иден побывал в Москве в 1935 г., было официально заявлено, что ни по одному из важнейших вопросов международной политики интересы двух стран не входят в конфликт. Сегодня ту же идею уже можно сформулировать определеннее. Прямую общность наших и российских интересов, обусловленную гитлеровской агрессией, вполне можно сохранить и в будущем, в том числе применительно к послевоенному устройству Европы. Восточной Европе необходим лидер, если мы хотим избежать дезорганизации, что мы наблюдали там последние двадцать лет, и не допустить, чтобы слабые страны на востоке Континента вновь оказались беззащитны перед экономическими катастрофами и нападениями извне.
Эту руководящую роль может играть только Германия или Россия. Ни Великобритания, ни Соединенные Штаты не в состоянии, да и не хотят, претендовать на преобладающую роль в этом регионе; а возврат к политике союзников образца 1919 г., породившей союз Германии и России против Западной Европы, приведет к фатальным последствиям. Нет никаких сомнений, что британские и российские - а также, добавим, американские - интересы требуют, чтобы влияние Германии в Восточной Европе ни в коей мере не преобладало над российским. Можно высказать предположение, что Россия, как и Соединенные Штаты, не останется в стороне от любых будущих дискуссий с представителями союзников в Лондоне, на основе принципов, изложенных г-ном Иденом, относительно послевоенного международного порядка в Европе.
Главный вопрос, решаемый в ходе нынешней войны и в рамках будущего мирного урегулирования, связан с местом Германии в Европе. 'Будущее Германии' вынесено в заголовок последней из серии весьма полезных брошюр под общим названием 'Планирование' - мы уже говорили о ней недавно, и считаем ее одной из первых попыток реалистически оценить эту кардинальную проблему. Могущество Германии может временно быть сведено на нет ее военным поражением, но полностью ликвидировать его невозможно, а игнорировать - крайне опасно. В то же время принудительный раздел Германии на несколько государств противоречит современной тенденции к укрупнению и более тесной интеграции, и вряд ли такая схема окажется прочной. Скорее необходимые потребности в плане безопасности можно удовлетворить, в соответствии с аргументами г-на Идена, за счет привлечения освобожденной Германии в состав более широкой и мощной международной структуры мирового масштаба.
* * *
* Буланжизм - реваншистское антиреспубликанское движение во Франции во главе с генералом Жоржем Буланже (Georges Boulanger). (Вернуться к тексту статьи)
_____________________________________________
Многое работало против русских ("Time", США)
Сколько продержится Россия? ("Time", США)
Время героев ("Вокруг света", Россия)
Стальные армады ("Вокруг света", Россия)
Пехота против танков ("Вокруг света", Россия)
Железный марш ("Вокруг света", Россия)
Оружие пехоты Второй мировой ("Вокруг света", Россия)
Говорящие камни Брестской крепости ("Вокруг света", Россия)
