Возрождение России беспокоит Запад, но Китай - подлинная новая сверхдержава - может позволить себе относиться к этому равнодушно
В анархической ситуации, которую мы вежливо называем международными отношениями, российскую агрессию в Северной Осетии и Абхазии нельзя считать чем-то неожиданным или из ряда вон выходящим. Великая держава схлестнулась в ожесточенной ссоре с малым соседом по вопросу, из-за которого чаще всего и возникают войны - кто 'главнее' в ситуации, когда смешанные этнические группы претендуют на одни и те же земли, расположенные на межгосударственной границе. В конечном итоге крупная держава быстро и жестоко разгромила малую страну - в основном для того, чтобы навязать собственное решение проблемы, но отчасти и из стремления напомнить посторонним наблюдателям вековечную истину: 'сильный делает, что может, а слабый терпит, что должен'. Тот, у кого крепче кулаки, правит бал и сегодня.
И все же, если ничего неожиданного в этих событиях нет, многие их последствия, несомненно, интригуют. Специалистам по истории дипломатии хорошо известно, что в международных отношениях даже сравнительно небольшой инцидент порой приобретает значение, выходящее далеко за рамки региона, где произошло само столкновение - из-за реакции крупных держав, из-за того, что он выявляет сильные и слабые стороны механизмов международных отношений, и из-за того, что он напоминает нам о политических реалиях и приоритетах данной эпохи. Тем не менее многие кризисы, в свое время казавшиеся серьезными - скажем, конфронтация между Англией и Францией из-за Фашоды в 1898 г. - сегодня остались лишь на пыльных страницах старых учебников. На другие, не столь давние кризисы - например, Мюнхенский, разразившийся в 1938 г. - напротив, постоянно ссылаются в качестве 'уроков' для нашей нынешней эпохи.
Чаще всего внезапная конфронтация может повергнуть ту или иную великую державу в состояние некоторого смятения. Было бы, например, крайне любопытно узнать, как воспринимает события в Осетии китайское Политбюро. Сейчас, очевидно, его больше всего волнует Олимпиада, и китайские руководители, несомненно испытывают раздражение в связи с действиями Грузии и России, выбравших именно этот момент для превращения своей ссоры в открытый обмен пушечными залпами. Наверняка в Пекине присутствует и озабоченность из-за роста напористости и национализма России - но не страх, поскольку китайцы знают: с ними осмотрительный Путин не пойдет на обострение. Китай силен, не боится людских потерь, так что связываться с ним себе дороже. Большее беспокойство, вероятно, вызывает нарушение Россией той статьи Устава ООН, которую Китай считает самой важной - о невмешательстве во внутренние дела стран-участниц Организации.
С другой стороны, китайцам-ханьцам несомненно импонирует сам принцип решительных мер против инакомыслящего малого народа на неспокойной границе. Судьба Грузии у Пекина непосредственной озабоченности не вызывает. Кроме того, жестокая трепка, которую задал Путин администрации Михаила Саакашвили, одновременно стала ударом по престижу и влиянию Америки в Азии - а такие вещи Пекину всегда приятны. Поэтому, хотя Китай сохраняет неизменное недоверие к России, 'заваруха' в Осетии для него - не повод, чтобы огорчаться.
Совершенно иное настроение, несомненно, царит в штаб-квартирах НАТО и ЕС, а также в основных европейских столицах. В Европе - прежде всего во Франции и Германии (Гордон Браун (Gordon Brown), похоже, слишком поглощен собственными региональными проблемами - в Шотландии) - явно озабочены тем, что военные акции и жесткая политическая позиция России могут предвещать конец 'нового европейского порядка', сложившегося после 1991 г., что они представляют собой сегодняшний вариант кризиса из-за Рейнской зоны в 1936 г., знаменовавшего собой крушение Версальского договора. Дружба с Россией не может выдержать такие испытания на прочность, как шантаж и давление в адрес западных компаний, например BP, попытки запугать российских диссидентов, живущих на Западе, оживление деятельности КГБ за рубежом - одним словом, тот простой факт, что эта страна не может считаться 'нормальной'. Россия - не Польша или Венгрия; она не знала эпохи Просвещения.
Кроме того, она внушает страх и по другим причинам. Во-первых, Россия вызывает ужас у всех восточноевропейских государств, что при первой же возможности вырвались из объятий медведя в 1989 или 1991 гг., то есть, у тех стран, которым объединенная Европа гарантировала не только экономические и культурные контакты в рамках ЕС, но и безопасность в рамках НАТО - со всеми вытекающими из подобных обязательств пугающими последствиями. Пока Грузия не входит в НАТО, несмотря на все призывы администрации Буша принять ее в альянс, и сегодня этот факт, несомненно, вызывает в Брюсселе чувство огромного - и нервозного - облегчения. Но что если у России возникнет пограничный спор с такой страной НАТО, как Эстония? Готовы ли Португалия или Дания послать своих солдат на восток? И готовы ли к этому немцы? Во-вторых, как быть с сильной зависимостью Западной и Центральной Европы от российского газа, дающей в руки Москве пугающие возможности для шантажа? Одним словом, немало воды утекло с тех пор, как в ноябре 1989 г. рухнула Берлинская стена.
Что же касается США, то для них возможные последствия событий прошлой недели и многогранны, и серьезны. Взять хотя бы проблему, с которой столкнулся Вашингтон: как можно выработать последовательную политику в отношении вспыхивающего со скоростью пороха этнолингвистического конфликта в далеком регионе со спорными границами, когда приходится иметь дело со склонной к чрезмерному риску союзницей - Грузией, и все более напористой Россией с новым энергетическим козырем в колоде, когда ЕС охвачен смятением, а Совет Безопасности ООН парализован? И все это происходит в тот момент, когда военные ресурсы США скованы в других регионах, а американские политики и без того поглощены пустыми конъюнктурными заботами президентской гонки. Одним словом, 'большой дубинки' у нас нет. А у Москвы она есть - по крайней мере в своем регионе. Продвинуть западное влияние дальше на восток, в глубину Евразии, невозможно. В свое время в этом убедились Наполеон и Гитлер - теперь настал черед Джорджа Буша.
А это подводит нас к более общему геополитическому выводу, связанному с конфликтом в Грузии - о масштабе американского влияния в сегодняшнем быстро меняющемся мире. Оно могло бы быть сильнее, если бы в последние восемь лет его не ослабили непродуманные, а порой и высокомерные дипломатические шаги, помешательство на 'войне с террором' и безответственная бюджетная политика. Десятилетие, последовавшее за 1991 г., когда США однозначно были 'державой номер один в мире' - 'период однополярности', по выражению Чарльза Краутхаммера (Charles Krauthammer) - ушло в прошлое. Будущим историкам темпы изменения ситуации покажутся поистине головокружительными. В начале девяностых Джордж Буш-старший, Джеймс Бейкер (James Baker) и другие ветераны внешней политики гадали, как предотвратить полный коллапс России. Сегодня поводом для озабоченности уже стало ее чрезмерное усиление.
Другим ученым противоборство на Кавказе может показаться бурей в стакане воды. Реальный вызов, с которым в будущем столкнутся США, да и Запад в целом, по всей видимости - это неуклонный взлет Азии и Китая в частности. И в этом смысле путинская игра мускулами в отношении докучливых малых соседей лишь отвлекает от главного.
В конце концов (вот только когда он наступит?) именно путинская Россия с ее твердыми кулаками, возможно, окажется в проигрыше. Сегодня она выглядит жесткой и уверенной, но в долгосрочной перспективе ее козыри выглядят не такими уж сильными. Сила России зиждется на двух опорах - энергопоставках и русском национализме. Но нефтегазовые ресурсы могут истощиться быстрее, чем думает Путин. А русский национализм провоцирует сильнейший страх, враждебность и сопротивление. Среди сотни этнических меньшинств, живущих на гигантских просторах нынешней Российской республики, русских никто не любит. И это не может не ослаблять ее геополитические возможности.
Таким образом, конфликт в Осетии - событие важное, но раздувать его значение сверх меры не стоит. Впрочем, он позволяет нам многое понять относительно характера нынешней хрупкой системы межгосударственных отношений. Впереди нас ждут интересные времена.
Пол Кеннеди - профессор истории и руководитель исследовательской программы Йельского университета по вопросам международной безопасности. Он - автор или редактор 19 научных трудов, включая 'Взлет и падение великих держав' (The Rise and Fall of the Great Powers)
_____________________________________
Россия разоблачила наш блеф ("The Guardian", Великобритания)
На кону - престиж Америки и России ("Daily Mail", Великобритания)
