Грузия - страна, где от вдохновения до опасности один шаг. В этом я убедился за какой-то час.
Я стоял на тбилисской Площади свободы в мае 2005 г., когда грузинская столица принимала президента Буша; его сопровождали госсекретарь Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) и ее заместитель Дэниел Фрид (Daniel Fried). Когда исполнялся грузинский государственный гимн, - оказавшийся под запретом в период советской оккупации - звукоусилители вдруг вышли из строя, и мы стали свидетелями трогательного зрелища: десятки тысяч грузин продолжали петь без музыкального сопровождения.
Страшно даже представить, что эти жизнелюбивые люди сегодня страдают от бомбежек, страха, и иноземной оккупации.
Тогда же, на той же площади, произошло покушение на президента Буша. Кто-то бросил в него гранату, завернутую в носовой платок. Буш находился за пуленепробиваемым экраном, но в пределах радиуса разлета осколков. Граната была боевой, но она не взорвалась - хотя сегодня кажется, что 'взрыв' в Грузии просто произошел с опозданием.
Несколько дней назад я беседовал с послом Фридом, - одним из лучших наших дипломатов - когда тот возвращался из Грузии после напряженных переговоров. После 'нескольких тяжелых дней' вид у него был измученный. По словам Фрида заключенное при посредничестве Франции соглашение о прекращении огня страдает недочетами, но все равно имеет важное значение. Он прогнозировал: через десяток лет вторжение в Грузию будет расцениваться как стратегическая ошибка, поскольку оно создало России имидж 'деструктивного государства'. По поводу действий Москвы он высказался так: 'Набросились на слабую Грузию - и этим они гордятся?!'
В ходе нынешнего кризиса Тбилиси допустил грубейший просчет. Президент Михаил Саакашвили решил, что сможет быстро 'разобраться' с отколовшимися провинциями Грузии военной силой - как это ему удалось четыре года назад на юго-западе страны. Он действовал безрассудно, и вопреки советам США.
Но именно Россия спровоцировала такое развитие событий - и тщательно к нему готовилась. В декабре 2007 г. Москва приостановила участие в договоре, требовавшем от нее сообщать о сосредоточении войск на приграничных территориях. А за два месяца до вторжения сотни военных строителей занялись ремонтом железнодорожных мостов, по которым позднее прошли российские войска.
Владимир Путин - лидер, позиционирующий себя с помощью постоянных претензий к другим по широкому кругу вопросов, от системы ПРО в Европе до Косово. Теперь же он взял на вооружение идеологию и тактику уличного хулигана - пытается вернуть России самоуважение, избивая слабых. Эта политика выглядит столь же жалкой, сколь и опасной. И к тому же в военном плане она увенчалась успехом. Сегодня администрация Буша обсуждает, как превратить тактическую победу России в стратегическое поражение.
В краткосрочном плане для этого необходимо помешать России осуществить некоторые из ее намерений - например, организовать переворот с целью свержения Саакашвили. Следует также сделать то, против чего Россия возражает - прежде всего разместить в 'отколовшихся' регионах Грузии международных наблюдателей, а затем и миротворческие контингенты. Очевидно, что российские войска миротворцами считать нельзя: они - воюющая сторона.
Но это еще не все: нужно, чтобы Россия ощутила на себе более широкие стратегические последствия своих действий. Так, она пытается сочетать авантюристическую политику в духе 19 века с членством в международных организациях века двадцать первого. Америка должна продемонстрировать ей, что это невозможно - ни в 'группе восьми', ни во Всемирной торговой организации для царизма места нет.
Мало кто усомнится в самих этих целях, но методы их достижения несомненно вызовут споры. Если мы нанесем прямой удар по болезненному самолюбию России, улучшит это ситуацию, или только ухудшит? Стоит ли Америке набивать себе синяки в публичной сваре относительно членства России в 'восьмерке', или лучше попросту перенести акцент на 'большую семерку', как уже делает госсекретарь Райс? Надо ли Соединенным Штатам объявлять, что они против участия России в ВТО, или целесообразнее просто перестать лоббировать ее вступление?
Хуже всего будет, если мы выдадим России индульгенцию, начав винить самих себя. На деле не расширение НАТО стало причиной воинственности Росси. Напротив, именно оправданный страх перед воинственностью России отчасти обусловил стремление освобожденных стран Европы в эту организацию. Граждане прибалтийских государств, к примеру, сегодня очень рады тому, что расширение НАТО происходило сравнительно быстро - иначе в путинском списке они оказались бы следующими. В истории Европы есть масса примеров, когда свобода малых стран приносилась в жертву интересам великих держав. И результат чаще всего был плачевным - как для них, так и для нас.
Грузия поступила опрометчиво. Но грубая и несоразмерная реакция России на ее действия все же увенчалась одним благим результатом: она показала, кто из других стран - не робкого десятка. Польша немедленно пошла на новое сближение с Америкой - даже несмотря на то, что она подвергается ядерной угрозе со стороны России. Украина бросила России вызов, хотя Москва по-прежнему предъявляет претензии на Крым. В этих странах еще жива память о том, чем оборачивается 'национальная гордость великороссов'. И их храбрость должна служить для нас примером.
* * * * * * *
Нас душит ненависть к русским оккупантам (Сообщество читателей ИноСМИ)
Саакашвили ест свой галстук (BBC World News, Великобритания)
Что это было? Принуждение к миру?! (Сообщество читателей ИноСМИ в ЖЖ)
____________________________________________________
Как остановить Путина ("The Washington Post", США)
Россия в своем самодовольстве движется к падению ("The Times", Великобритания)
Противостоять России ("Los Angeles Times", США)
Как Запад может дать отпор России ("The Wall Street Journal", США)
Сойдет ли это с рук России? ("The New York Times", США)
Запад больше не может безучастно наблюдать за бесчинствами бандита-России ("The Guardian", Великобритания)
